Восхождение
Шрифт:
– Не будете ли так любезны ее открыть? – наконец спросила Синтия.
– У меня нет ключа, сэр.
«И мозгов тоже», – мысленно добавила она. Впрочем, это была не вина охранника; она сама не потребовала ключ, а дежурный сержант выдать его не догадался. «Обычный недосмотр, – подумала девушка, – ничего больше».
– Тогда вы бы лучше сходили и взяли его у сержанта, – ровным голосом предложила она.
– Мне поручено быть возле вас, сэр. Это приказ.
– Если вы хотите сказать, что я должна идти обратно к дежурному сержанту, то вы зря время тратите. Вы пойдете
– У меня есть приказ, сэр, – объяснил Канси, и в его светло-голубых глазах промелькнуло отчаяние.
«А я-то Гивенса неандертальцем считала», – подумала Синтия.
– Я лейтенант, если вы не в курсе. Я рангом выше сержанта. А следовательно, мой приказ в данном случае имеет при… – она чуть было не сказала «приоритет», – старшинство, – закончила она, подобрав более понятное слово. – Поэтому вы должны поступить так, как я вам приказываю. – Тут девушке показалось, что Канси вот-вот зарыдает. – Часы, между прочим, тикают.
– Но я… мне…
– Поймите, я здесь взаперти, – произнесла она так ласково, как только могла. – Мне тут просто нечего больше делать, кроме как вас дожидаться. – Охранник открыл было рот, словно собираясь заговорить, но тут же снова его закрыл. – А ну пошел, Канси, или я тебя живо на гауптвахту упеку! – заорала Синтия.
На тупой физиономии охранника выразилось чуть ли не облегчение, он тут же рявкнул «Есть, сэр!», откозырял и потопал прочь.
«Где они только такого откопали, – подумала девушка. – Хотя известно, какой там у них там отбор. Дышите, не дышите – наши поздравления, вы сотрудник военной полиции». Она была рада, что все-таки нашла верный способ его мотивировать. С некоторыми людьми ласка только все усложняла.
Он вернулся через добрых восемь с половиной минут. «Поскольку идти тут минуты две, – подумала Синтия, – надо полагать, там много всякого шума и суеты поднялось». Честное лицо Канси сильно раскраснелось.
Он молча открыл дверь и отошел, чтобы ее пропустить.
– Вы войдете? – спросила она.
– Никак нет, я у двери посторожу.
– Тогда внутри сторожите, – прорычала Синтия, взглядом своих карих глаз вызывая его на спор.
Затем она села на специально поставленный там стул, а Канси принял стойку «вольно» у двери.
Кабинет оказался серый и маленький, что было вполне ожидаемо. Кроме того, его ровно пополам делила толстая пластиковая стенка. Там слабо пахло озоном, как, впрочем, и на любом звездолете, и еще слабее краской и вакуумной замазкой. «Непобедимый» по-прежнему оставался новым кораблем, хотя он стремительно обретал непропорционально богатый опыт. По эту сторону пластиковой стенки был стол и стул, а по другую – стол с тремя стульями. Причем по ту сторону ни души не наблюдалось.
Синтия решила подождать. Через пять минут она спросила:
– А где пленные?
– Не знаю, сэр. – Судя по его тону, Канси тоже об этом задумывался.
– Идите и скажите, чтобы привели пленных, – твердо
Это подействовало. Упоминание о капитане, да еще вкупе со словом «приказал», сработало безотказно.
– Пойду посмотрю, сэр, в чем там проблема, – сказал Канси и отдал честь.
Синтия энергично ответила, и он вышел. Тогда она повернулась, чтобы кисло воззриться на пустую половину кабинета.
Пеноплоть и парик вызывали у мокака непривычные ощущения; ему было немного душно и жарковато. Агент тревожился насчет пота; существовал предел тому, что могла впитать пена. Тогда это стало бы заметно, и могло сойти только в том случае, если никто не обратил бы внимания. Лазутчик был замаскирован под феноменально тупого военного полицейского по имени Канси.
«Надо ни на секунду не забывать, что ходить я должен как обезьяна», – саркастически подумал мокак. Представляя себе весь комизм ситуации, когда настоящему военному полицейскому, практически лишенному и шеи, и головного мозга, придется отвечать на разнообразные вопросы по поводу того, что должно было вот-вот случиться, агент едва от смеха удерживался. «Да не впадешь в легкомыслие», – тут же мысленно процитировал он, укоряя себя.
Попасть в зону гауптвахты оказалось удивительно легко, как только позади остался контрольно-пропускной пункт. А там дежурный сержант попросту проигнорировал «Канси», когда тот прошел мимо. Пальцевый сканер еще несколько недель назад был согласован с индивидуальным капиллярным образцом агента и включен туда как пропуск для «Канси». Позднее, когда дело будет закончено, останется только удалить имя и образец.
«Эти содруги глупы, слабы и недисциплинированы, – думал лазутчик. – Мы дадим им отпор. Мы их отбросим, и они с воплями и стонами полетят к своим жалким планеткам. Возможно, в изоляции они найдут дорогу к истинному пути». Агент в этом сомневался, и по тому, как все шло, никакой надежды на спасение у содругов не оставалось.
«Ага, – подумал агент. – Вот мы и на месте. Дверь номер тринадцать. Согласно суеверию, – мысленно усмехнулся он, – самое несчастливое число. И в данном случае так оно и есть». Агент пробежал пластиковой карточкой по ключевой щели. Дверь щелкнула и раскрылась. Войдя в комнату, фальшивый Канси прикрыл за собой дверь.
– Кто ты, черт побери, такой? – вопросил Майк Флит. Он лежал на койке, но, когда незваный гость вошел, тут же сел и скинул ноги на пол.
– Я ваш связник, мистер Флит. Вы не против, если я сяду? – Агент вытащил стул из-под небольшого столика у стены и сел, не дожидаясь приглашения.
– Чушь какая-то. Я тебя знать не знаю, – презрительно отозвался Флит. – Присылают сюда какого-то дуболома, который одну тарабарщину бормочет, и думают, что я на это куплюсь. Вы что, совсем за идиота меня держите?