Шрифт:
Здравствуй, моя милая, Армонда!
Прошло немного времени, и я опять взялась за старое – начала писать свои мемуары. Начать–то начала, но вот будет ли окончание, а если будет, то, как скоро, не знаю. Сейчас тебе десять лет.
А началось все…
Едва улеглись страсти, связанные со свадьбами колдунов и колдуний на «Белом Сердце Вселенной», и корабль этот отправился обратно на Ийокопену, как случилось происшествие, внезапно прервавшее размеренное течение жизни в нашей резиденции. Одним прекрасным утром Нацтер отправился
– Лануф! Айрен! – воскликнул он, ворвавшись без предупреждения в нашу спальню. Он застиг нас в тот момент, когда мы играли с Армондой и Вороной в догонялки. Девчонке удалось нас разбудить, и потому мы в отместку пытались поймать вертлявую шалунью, и завернув в одеяло, унести в обеденный зал. Между делом мы кидались друг в друга подушками и хохотали как безумные. Вообще-то, в этом не было ничего необычного. Примерно так начиналось каждое утро в семействе Эшнер.
Восклицание Нацтера прервало этот увеселительный с признаками утренней разминки процесс.
Установилась необычная тишина с недоуменным переглядыванием между собой участников забега вокруг кровати. Ворона не удержала в лапах подушку, выронила ее и тут же шлепнулась на нее сверху.
– Что стряслось? – поинтересовался Айрен.
Нацтер перевел дыхание и уже спокойным голосом произнес:
– Реки… нет.
Мне показалось, парень шутит, и я весело рассмеялась.
– Здорово, Нацтер, вот так шутка! – смеясь, воскликнул Айрен.
– Это правда!
Он сказал это так убедительно, что нам сразу стало не смешно.
Айрен сел на кровать и задумчиво почесал в затылке.
– Успокойся, я не понял, что значит - реки нет?
– Ее нет. Мертвой рыбы сколько угодно, а реки нет. Я не шучу!
– Она что высохла? – недоумевала я.
– Я бы посоветовал вам самим взглянуть. Кстати, я на свое зрение никогда не жаловался.
– Ладно, ладно, - примирительно произнес Айрен, - сейчас слетаем, проверим, что там с рекой.
– Я с вами! – категорично заявила Армонда.
– Ну, тогда марш переодеваться!
Девочка подпрыгнула от радости и обратилась к птице приказным тоном:
– Ворона, за мной!
– Лечу, лечу…
Нацтер тоже поспешил покинуть спальню.
– Видимо действительно случилось что-то невероятное… - проговорила я, едва успевая за всеми.
– Да, парень не на шутку встревожен, - заметил Айрен.
Вскоре вчетвером, мы высаживались из «Снежка» на берег реки. То, что мы увидели, потрясло нас до глубины души. Даже Ворона долго удивленно моргала единственным глазом, не понимая, как могло произойти исчезновение реки. Потом она слетела с плеча Армонды и спикировала на дно.
– Ее нет… - огорченно выдохнула Армонда.
– Ее точно нет.
Вид высохшей реки представлял собой унылое зрелище: глубокое с грязными лужами русло, всюду гнилые коряги с клочьями свисающих с них зеленых водорослей и мертвая рыба в бесчисленном количестве устлавшая дно. Я поспешила отвести взгляд, чтобы не оживить погибшую рыбу.
Птица меж тем принялась с деловитым видом прохаживаться по вязкому дну, перепрыгивая через коряги и ворошить клювом мертвую рыбу. Она не питалась рыбой, и уж тем более мертвой. Все ее поведение должно было показать нам, как она благородна в своем нежелании опускаться до питания падалью. Каждый раз, дотрагиваясь до рыбины, она брезгливо вздыбливала хохолок и ворчливо прикаркивала.
– Я непременно во всем разберусь, - твердо пообещал Айрен.
– Опять колдуны? – осторожно предположил Нацтер.
– Не думаю… Если только это не месть Хизтероника – того, что Лануф превратила в камень.
– Вряд ли, - возразила я, - он теперь меня боится, как огня. Да и Эктор обещал не позволять ему покидать Ийокопену.
В воздухе чувствовался устойчивый запах воды и рыбы. Отовсюду начали слетаться птицы и насекомые.
Ворона оставила свое занятие и, вернулась на плечо Нацтера, огорченно проговорив:
– Жаль, что я не люблю рыбу.
– Я ее тоже не люблю, - ответила Армонда. – Мама, куда же мы теперь на пикник ходить будем?
– О, не беспокойся, дорогая, твой папа во всем разберется и вернет реку на место.
Затем мы заторопились вернуться в резиденцию. Айрен и Нацтер были твердо настроены, во что бы то ни стало установить причину исчезновения реки, Армонда с Вороной отправились развлекаться с местной детворой, а я вернулась в спальню, чтобы привести ее в порядок. Потом мне предстояло пообщаться со слугами, прослушать отчеты, дать наставления и рекомендации. В общем, обычные будничные дела.
Но кое-что пришлось отложить…
Пока я прибиралась в спальне, собирала разбросанные по комнате подушки, стелила одеяла, меня вдруг неудержимо потянуло в сон. Обычно я привыкла в такое время дня не спать, но в этот раз ничего не могла с собой поделать. Так и хотелось опустить голову на подушку. Решив, что полчаса моего отдыха погоды в резиденции не сделают, я легла на кровать и мгновенно провалилась в густую беспросветную бездну.
А потом приснился сон.
Даже скорее не сон, а воспоминание. Я вспомнила, как стоя на берегу реки рядом с Ирлисой – женой султана Татхенгана, опускала в воду деревянный посох. И тот медленно погружался на дно. Я знала, его сила должна вернуться к Дереву.
Посох исчезал в темной воде. Но вместо облегчения, испытанного в действительности, во сне я ощутила отчаяние. Словно я сделала что-то недозволенное и меня ждет нечто ужасное.
– Ты должна вернуть посох! – требовательно произнесла Ирлиса.
– Нет, не хочу!
– Прыгай!
– Зачем?
– Верни…
Ирлиса даже разозлилась и толкнула меня. Не удержавшись, я стала падать в воду. Потом чувствовала, как захлебываюсь. Я тонула, все отчаянные попытки всплыть лишь ухудшали ситуацию. Сквозь зеленую пелену воды я видела Ирлису. Она смотрела на меня, как на провинившуюся школьницу.