Воскрешение Лазаря и Вход Господень в Иерусалим. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Итак, Господь отправляется вместе со Своими апостолами в Иерусалим и подходит к Вифании…
Вифания: Христос, Марфа и Мария
Итак, предельно замедлив Свой приход в Вифанию ради того, чтобы, по словам святителя Андрея Критского, «[составлявшие тело умершего] стихии разрешились на свои части, и чудо сделалось тем славнее», Господь наконец оказывается у границ города.
Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати; и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их [в] [печали] о брате их (Ин. 11: 17–19).
Мы видим: Лазарь уже четыре дня как пребывал во гробе. Тем не менее его дом был наполнен оплакивающими покойника людьми, среди которых находились и его сестры Марфа и Мария. Святитель Андрей Критский поясняет, почему столько народу находилось в жилище Лазаря
Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома (Ин. 11: 20).
Вдруг до Марфы доносится известие, что Господь уже близко, у самой городской черты. Она выбегает из дома и спешит к Нему навстречу, в то время как Мария, не получившая известия, остается дома. Как поясняет святитель Андрей Критский, «Мария не знала, что Иисус идет. Иначе не сидела бы дома. Впрочем, если б и знала, то по благоприличию должна была оставаться дома, чтобы принимать утешения от посетителей. Но Марфа была живее по характеру и проще, и по сердцу откровенней. Почему и побежала к Нему навстречу, чтобы показать важность Его присутствия и известить о смерти друга».
Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог (Ин. 11: 21–22).
Итак, Марфа встречает Спасителя и обращается к Нему с исполненными печали словами. Но это еще и слова надежды. По мысли святителя Андрея Критского, она с горечью говорит о том, что ее брат умер, и вместе с тем уповает на всемогущество Бога. Причем эта всемощная сила соотносится ею отнюдь не с неким далеким и неприступным Божеством, но с Самим Христом, Который, как знает Марфа, есть подлинный Победитель смерти. И в то же время она здесь слегка укоряет Господа: сестры послали за Иисусом, сообщили Ему, что Его друг, которого Он так любит, болен, но Господь все же не поспешил к Лазарю и не успел спасти его от смерти.
Святитель Амфилохий Иконийский, размышляя об этих словах Марфы, все-таки сомневается в ее вере во Христа как всемогущего Бога. Ведь она ошибочно полагает, что Христа при смерти Его друга здесь не было. Она не понимает, что Он – вездесущий Сын Божий, и раз это так, то Он, конечно же, не мог не присутствовать по Своему Божеству при кончине друга.
Иисус говорит ей: воскреснет брат твой (Ин. 11: 23).
Продолжая свою мысль, святитель Амфилохий воспринимает эти слова Господа и как некий упрек Марфе за недостаток ее веры, и как даруемое ей Христом обетование надежды. Брат ее Лазарь вскоре восстанет, силой воскрешающего его Спасителя, и окажется перед Марфой живым и надежным свидетелем того, что Господь был с ним – по Своему Божеству – и в последние минуты его болезни, и в самый миг смерти. Совсем немного времени спустя Лазарь расскажет об этом Марфе, и тогда она наконец окончательно поймет, Кто Такой на самом деле Христос. Пока же, в столь тяжелом горе, для нее отчасти простительно заблуждаться.
По толкованию святителя Андрея Критского, этими словами Христос также свидетельствует и о Своем всемогуществе, утверждает перед Марфой Собственное всесилие – даже по отношению к смерти.
Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? (Ин. 11: 24–26).
Как отмечает святитель Амфилохий, Марфа даже не догадывается о том, что же сейчас на самом деле должно произойти. Ее брат умер несколько дней назад, он начал гнить во гробе, и потому, как ей кажется, теперь его никак не вернуть. Да, он воскреснет в конце времен при всеобщем воскресении, но это ведь еще так далеко! Однако Господь готовит иное: немедленное возвращение к жизни ее брата. Он безусловно в силах совершить и такое – по Своему Божественному всемогуществу. Потому-то Он и произносит: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Тем самым Он как бы говорит ей: «Что ты малодушествуешь, Марфа? Что ты удаляешь воскресение на долгое время? С тобой говорит Само Воскресение, а ты рассуждаешь о воскресении».
Подобным же образом рассуждает и святитель Петр Хрисолог, обращаясь при этом напрямую к Марфе: «Марфа, Воскресение, которое ты столь далеко отлагаешь – рядом с тобой». Святитель Петр обращает особое внимание на то, что Господь здесь именует Воскресением Самого Себя. Он отнюдь не говорит Марфе «Я воскрешаю», но именно произносит – Я
1
То есть по Септуагинте, осуществленному в III веке до Рождества Христова в Александрии переводу Ветхого Завета с еврейского на греческий язык так называемых «Семидесяти толковников». Именно этим библейским текстом пользовались греческие святые отцы, его они цитировали в своих творениях и проповедях. Текст Септуагинты по своему содержанию заметно отличается от привычного нам библейского Синодального перевода XIX столетия, который был сделан не с греческого, а с еврейского – так называемого масоретского – библейского текста. По этой причине ряд ветхозаветных текстов, цитируемых греческими святыми отцами в их проповедях на воскрешение Лазаря и на Вход Господень в Иерусалим, приводится в этой книге не по Синодальному переводу, а по Септуагинте.
Произнеся все это и наставив в истине Марфу, Господь теперь требует от нее решительного и определенного ответа, ясного исповедания: Веришь ли сему? (Ин. 11: 26). И тогда Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Ин. 11: 27).
Святитель Андрей Критский восхищается богословской точностью и духовной глубиной ответа: «Ясно проповедав это, [Марфа] заключила в один ответ все богословие и все домостроительство Спасения».
Для Христа, по убеждению святителя Петра Хрисолога, ответ Марфы был очень важен. Ведь именно ее вера и становится подлинным фундаментом того чуда – воскрешения Лазаря, – которое намеревается совершить Господь. Он сначала ожидает от Марфы ее собственного воскресения, «восстания верой», и уже тогда оказывается готов «воскресить плотью» ее брата. Потому-то Спаситель так долго задерживается на одном месте с Марфой, не спешит идти к гробу друга, не торопится совершить его воскрешение. Ибо воскрешению тела должно предшествовать воскресение верующей души.
По мысли святителя Петра, эти слова Марфы – я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Ин. 11: 27) – очень важны и еще в одном отношении. Это исповедание веры произносится перед лицом Христа не только от имени сестры Лазаря, но и от имени всех когда-либо живших на земле жен, и прежде всего от лица Евы, которая некогда предложила своему мужу Адаму вкусить запретный райский плод и так стала причиной нашего грехопадения. Именно на Еве в первую очередь лежала вина за инициативу того первого греха, и потому-то именно жена – ею оказалась Марфа – должна была как бы «от лица первобытной жены [Евы] загладить все свое преступление благочестивым исповеданием». Развивая далее эту мысль, святитель Петр подробно поясняет, почему именно Марфа оказалась готова совершить это дело покаяния, каким образом она смогла провозгласить – от лица древней Евы – исповедание Христа Сыном Божиим и Спасителем. Вот что он говорит: «…Из всего множества народа только одна жена [Марфа], выйдя [из дома] во время плача и пройдя по улицам, вышла за пределы города и пришла, чтобы встретить приближающегося Спасителя. Братия, в этих действующих лицах… означаются таинства. Бежит от смерти жена, некогда бежавшая навстречу смерти; поспешает к прощению некогда спешившая к преступлению; встречает милостивого Искупителя та, которую некогда встретил злой обольститель [змей]; ищет воскресения искавшая падения; та, что нанесла мужу [Адаму] смерть, ныне задыхается от спешки [ради того], чтобы принести мужу жизнь. Она есть та причина, почему Христос остановился на одном месте, ожидал, не входил к народу, не шел в дом, не поспешал ко гробу и к Лазарю, ради которого и пришел. Но еще и [Сам Господь] удерживает жену, еще и жену останавливает, [ибо] первой жену принимает: ту, которую злой советчик [сатана] первой же и заразил. Так из жены Он изгоняет неверие, возвращает жене веру, дабы та, которая была орудием погибели, стала служительницей Спасения. Чтобы стала по Богу матерью живущих та, которая через посредство диавола надолго сделалась матерью умирающих. И поскольку жена была главной виновницей зла, ради этого [Господь] производит суд над смертью, чтобы прежде чем даровать прощение, сначала загладить преступление, и прежде чем разрушить приговор, сначала отнять вину».