Воскрешение
Шрифт:
– Я пришёл арестовать Главного жреца Египта Месхета, он бунтовщик,- ответил Цинтерий.
– Это наши дела, египетские,- резко ответил Унгар.- Мы не отдадим вам Главного жреца. Уходите.
– Ошибаешься,- возразил Марк.- Я назначен наместником на Востоке, чтобы в этой части Римской Империи был порядок, и смуту я не допущу. Отдайте нам жреца по-хорошему, выведите войска из Александрии, и мы обойдёмся без крови.
– Без крови?- переспросил Унгар.- Это интересно. Ну, что же, по крайней мере, у меня сейчас будет возможность посмотреть, какого цвета римская кровь.
Начальник охраны повернулся и направился к своим солдатам. Цинтерий выставил вперёд правую руку и скомандовал:
–
И римские войска двинулись на египтян плотной шеренгой. Завязалось ожесточённое сражение. Легионеры старались держать строй и теснили египтян к стенам здания. Воины Унгара постепенно начали сдавать свои позиции, отступая шаг за шагом. Сказывалось численное превосходство римлян и их более успешная тактика ведения ближнего боя.
Унгар уже получил несколько лёгких ранений, но продолжал сражаться. Он вёл бой одновременно с тремя легионерами. Один из римлян изловчился и нанёс Унгару удар копьём в бедро. Начальник охраны Главного жреца пошатнулся и присел на раненую ногу. Так, как он потерял возможность маневрировать и уходить от ударов, ему стала угрожать смертельная опасность. Сражавшийся рядом с ним Герес, заметил это, и тут же пришёл ему на помощь. Зайдя с боку, он двумя быстрыми движениями сразил, наседавших на его командира легионеров. Затем, он помог подняться Унгару и отвёл его к стене здания в безопасное место.
– Мы долго здесь не продержимся,- высказал опасение Герес.- Римлян больше, да, и позиция у них лучше. Ещё немного и они сомнут нас. Надо было выдать им этого Месхета. Он мне никогда не нравился. А теперь мы все здесь умрём, а он останется жить.
– Прекрати,- прервал его, истекающий кровью Унгар.- Что ты причитаешь, как женщина. Мы выполняем свой долг. Если, конечно, это слово для тебя что-то значит? Кроме того, мы являемся личной охраной Главного жреца. Надеюсь, что ты это помнишь. И обязаны защищать Месхета. Сейчас необходимо отойти в здание резиденции и там закрепиться. Может, нам удастся продержаться до подхода основных сил нашей армии.
В это время Цинтерий с легионерами прорвался сквозь строй египтян и оказался в тылу стражников Главного жреца. Когда Унгар поднялся, чтобы организовать отход внутрь здания, один из прорвавшихся легионеров бросил в него копьё. Оружие пронзило грудь начальнику охраны, он зашатался и рухнул на залитые кровью мраморные плиты перед резиденцией Главного жреца. Герес заскрежетал зубами от злости и бросился к своему командиру. Он склонился над умирающим Унгаром. Начальник охраны улыбнулся и слабеющим голосом произнёс:
– А ты знаешь, мне совсем не хотелось смотреть на римскую кровь. Это я просто так тогда сказал.
Унгар умер, а его открытые глаза продолжали неподвижно вглядываться в бесконечную темноту Вселенной. Стражник опустил веки своему командиру и прорычал:
– Ничего, зато я сейчас пойду и посмотрю, какого цвета кровь у Месхета. Теперь, командир, ты мне не сможешь запретить, это сделать.
Месхет находился в своём кабинете. Он нервно ходил из угла в угол и размышлял:
– Напрасно, я послушался Унгара. Надо было мне сдаться римлянам. Уж лучше они бы меня одного убили, чем столько людей сейчас поляжет у стен резиденции. Может, ещё не поздно прекратить это бессмысленное кровопролитие? Сейчас же пойду и сдамся римлянам. И пусть делают со мной, что угодно. Надо остановить эту бойню.
Главный жрец направился к двери. Но, когда ему оставался один шаг до выхода из комнаты, дверь резко распахнулась, и на пороге появился Герес весь перепачканный кровью. В руке он держал меч. Лицо у него было искажено злобой, а глаза блестели безумством. Герес шагнул вперёд, выставил перед собой окровавленный клинок и прошипел:
– Сейчас ты за всё заплатишь, книжный червяк. И за то, что погиб мой командир, и за то, что я тебя ненавижу, и за то, что обзывал меня недоумком, а ещё сыном гиены и жабы.
Герес стал приближаться к Месхету. Жрец попятился назад и упёрся спиной в стену. Дальше ему было некуда отходить. Месопотамец саркастически улыбнулся и произнёс:
– А ты злопамятный, Герес. Ну, делай то, зачем пришёл.
Стражник ткнул своим мечом в грудь Месхета, точно в область сердца. Но, вдруг, случилось непредвиденное. Как только остриё коснулось рубашки на груди Главного жреца, Герес замер, будто окаменел, и меч остановился. Месхет, так же, не мог пошевелиться. Его тело словно парализовало. Но он продолжал всё видеть и слышать. Месопотамец обратил внимание на то, что шум битвы, доносившийся с улицы раньше, тоже затих. Даже пламя в масляном светильнике замерло. Всё вокруг напоминало искусно нарисованную картину, на которой изображения реальные, но неподвижные. Внимание Главного жреца привлекло зеркало, висящие на стене. В нём стали происходить поразительные вещи. Там вдруг появилось отражение Месхета. Месопотамец никак не мог понять, как это может быть? Ведь, он находился в другой стороне от зеркала, и никоим образом не мог в нём отражаться. Отражение Месхета начало двигаться, как бы пытаясь вырваться из зеркала. Плоскость зеркала при этом выгибалась и растягивалась. Через мгновение отражение выбралось наружу. Двойник Главного жреца оказался в комнате. На вид он был точной копией Месхета. Только, какой-то прозрачный. Отражение подошло к месопотамцу, посмотрело на него и с улыбкой спросило:
– Ну, что попался, червяк? Я же обещал тебе, что доберусь до тебя. А ты, таракан, не верил. Ещё, мокрица, и насмехался надо мной.
– Судя по тому, как ты меня называешь,- предположил Месхет,- ты Далюс. Я узнал тебя по твоей хамской манере общения. Вот, только не пойму, как тебе удалось принять мой облик? Ведь душу свою я тебе не отдавал.
– Догадливый,- проговорил дьявол.- Ты всегда был слишком умный. А этот облик, в котором я сейчас нахожусь, я позаимствовал в зеркале, на время. Дело в том, что зеркала навсегда сохраняют в себе отражения тех людей, которые в них смотрелись. Я из всего множества выбрал твоё, для удобства общения с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что ты в моих руках, и уже не вырвешься. И никто тебе на этот раз не поможет, и не надейся. Я специально подгадал момент. Бог сейчас занят, а я остановил время, чтобы мне никто не помешал разделаться с тобой. И стоит мне сейчас вновь запустить время, этот придурок Герес, тут же тебя убьёт. А жить то, наверное, хочется?
– Хочется,- согласился Месхет.- А ещё больше мне хочется, чтобы ты провалился к себе в ад.
– Но, к сожалению, не всегда получается то, что хочется,- философски заметил Далюс.- Хотя, я, конечно, могу сохранить тебе жизнь, если мы с тобой заключим договор. Ну, что будем разговаривать?
– Будем,- согласился Месхет.- Как я понимаю, я живой, пока с тобой разговариваю. Почему же не поговорить?
– Моё условие одно,- произнёс дьявол,- ты отдаёшь мне свою душу, а я взамен оставляю тебе жизнь. По-моему вполне справедливый обмен.
– Ты не оригинален в своих условиях,- с иронией заметил Главный жрец.- Мне уже приходилось видеть, как ты обманул Унхатона и царицу Изиду. И чем это всё закончилось, тоже видел.
– Посмотрите на этого нахала,- возмутился дьявол,- он видел. А ещё говорят, что я лицемерный. Унхатон сам был виноват во всём, не надо было договор нарушать. А Изида и сейчас бы оставалась молодой, если бы ты не вмешался.
– Я думаю, что эта бессмысленная дискуссия нас обоих утомляет,- предположил Месхет.- Давай, поговорим о чём-нибудь менее спорном.