Воскресшая жертва
Шрифт:
Я старался не замечать ее сияющих глаз, Макферсон. Я не знал тогда, что это была ее идея — назвать так авторучку, и она гордилась этим литературным названием. Она стала настаивать, рассказывать о рекламной кампании, которая обошлась в пятьдесят тысяч долларов и обязательно прославит мое имя.
Я посчитал своим долгом сразить ее сразу:
— Знаете ли вы, каков общий объем того, что я написал, и во сколько это оценивается? Отдаете ли вы себе отчет, что ежедневно за эту дверь выставляются те, кто производит пишущие машинки, зубную пасту и лезвия для бритья и имеет
Ее замешательство меня тронуло. Я спросил, не зайдет ли она и не выпьет ли рюмку хереса. Конечно, она предпочла бы спастись бегством, но неловко было отказаться. Пока мы пили херес, я заставил ее рассказать о себе. Это была для нее первая работа, на тот момент — предел мечтаний. Она обошла шестьдесят восемь рекламных агентств, прежде чем ее взяли. За ее внешним смущением скрывалась необыкновенная воля. Лора знала, что умна, и готова была пройти через бесчисленные неудачи, но доказать свои способности. Когда она кончила, я спросил:
— Вы думаете, что тронули меня своей историей, что я растаял и готов дать свое согласие?
— И вы дали согласие? — спросил Марк.
— Макферсон, я самый расчетливый человек в Америке. Я ничего не делаю, пока не просчитаю выгоду.
— Вы дали ей свое согласие.
Я стыдливо кивнул головой.
— В течение семи лет Уолдо Лайдекер с энтузиазмом расхваливал достоинства авторучки под названием «Байрон». Если бы этого не было, я уверен, мой сборник никогда бы не разошелся тиражом в сто тысяч экземпляров.
— Она, вероятно, была ужасным созданием, — заметил он.
— В то время — ужасным, но в меру. Я видел ее возможности. В последующую неделю я ее развлекал за обедом. И это было только начало. При моем покровительстве из неловкого ребенка она превратилась в грациозную обитательницу Нью-Йорка. Год спустя никто даже не мог заподозрить, что она приехала из Колорадо-Спрингс. И при этом она оставалась преданной и благодарной. Из всех друзей лишь с ней я готов был делить мою славу. Она стала хорошо известна на вечерних раутах, так же как известен седеющий в стиле Ван Дейка Уолдо Лайдекер или его трость с золоченым набалдашником.
Мой гость не произносил ни слова. В комнате нависла сумрачная тишина. Шотландская благочестивость и бруклинская бедность выработали у Макферсона привычку сторониться шикарных женщин.
— Она когда-нибудь любила вас?
Я вздрогнул, мой голос зазвучал хрипло:
— Лора всегда любила меня. Она отвергала всех своих поклонников в течение добрых восьми лет.
Осложнения начались с появлением Шелби Карпентера. Но объяснение всему будет дано далее. Марк знал цену молчанию, когда имел дело с таким разговорчивым человеком, как я.
— Моя любовь к Лоре, — объяснял я, — была не только стремлением к физическому обладанию хорошенькой девушкой, которое испытывает зрелый мужчина. Это была более глубокая привязанность. Лора сделала меня великодушным. Ошибочно считать, что мы начинаем любить тех, кому причинили боль. Угрызения совести не компенсация. Пожалуй, более гуманно избегать тех, чье присутствие
Вдруг я заметил, что в быстром и одобрительном взгляде Макферсона проскользнула тень сомнения. Он поднялся.
— Уже поздно. И у меня назначена встреча с Карпентером.
— Конечно, жених ждет! — Пока мы шли к двери, я добавил: — Интересно, как вам понравится Шелби.
— Симпатизировать кому-то или испытывать неприязнь — не мое дело. Меня только интересуют ее друзья…
— Как подозрительные личности? — спросил я с издевкой.
— Как объект информации. Я, наверное, зайду к вам еще, мистер Лайдекер.
— Когда вам будет угодно. Я искренне надеюсь по мере возможности помочь вам найти того ужасного типа — мы ведь не можем назвать его человеком, — который совершил такой злодейский и безнадежно трагический поступок. А пока я хотел бы, чтобы вы составили ваше мнение о Шелби.
— Вы сами-то его невысоко ставите, не так ли?
— Шелби был частью другой жизни Лоры, — сказал я, держась за дверную ручку, — с моей предвзятой точки зрения, более обыкновенной и менее значимой частью ее существования. Однако, молодой человек, составьте свое собственное мнение.
Мы обменялись рукопожатием.
— Чтобы разгадать загадку смерти Лоры, вам нужно сначала разобраться в тайне ее жизни. А это непростая задача. У нее не было ни тайного состояния, ни спрятанных драгоценностей. Предупреждаю вас, Макферсон, деятельность обманщиков и рэкетиров покажется вам простой по сравнению с мотивами поступков современной женщины.
Он был явно нетерпелив.
— Сложная, изощренная современная женщина. «Сокрывшись, словно червь в бутоне, взлелеянном у розовой щеки». Я в вашем распоряжении в любое время, Макферсон. Au revoir! [2]
2
До свидания (фр.).
ГЛАВА II
Хотя изучение убийства составляло отнюдь не малую часть моей работы, я никогда не опускался до изложения таинственной истории. Рискуя выглядеть не совсем скромно, я все-таки процитирую кое-что из своих работ. Фраза, открывающая мой очерк «О звуках и неистовстве» [3] и столь часто воспроизводимая, представляется здесь уместной:
«Когда во время президентской избирательной кампании 1936 года я узнал, что президент — любитель таинственных историй, я проголосовал за республиканцев».
3
Опубликовано в сборнике Уолдо Лайдекера «Время, ты — вор» (1938 г.).