Восьмирье. Лабиринт и чудесказки. Книга 5
Шрифт:
Вика оглянулась и увидела, что многие красные бутоны начали распускаться, превращаясь в пушистые шарики. Сейчас дунет ветер – и ненависть разлетится по округе!
– Завяжи скорее нос и рот, чтобы тебе не попало! – крикнул Лукас, и в руках у Вики оказался чей-то шарф.
Забота приятеля и то, что он, оказывается, всё это время за ней наблюдал, придали сил. Вика быстро повязала шарф, закрыв нижнюю часть лица, занесла тяпку и резко вонзила в землю. Выполотый цветок ненавижника поник, от распустившейся головки успела отлететь только одинокая пушинка. Вика проследила за ней взглядом: ветерок поднял невесомый красный парашютик в небо и понёс куда-то прочь.
Вика вздохнула и перехватила тяпку поудобнее. Ненавижник сам себя не выполет, надо работать! Но, занеся садовое орудие вверх, она замерла, увидев, как на другом краю поля появилась новая группа людей.
«Подмога!» – обрадовалась она, решив, что на помощь им с корчевниками пришли другие. Но тут же насторожилась: у новоприбывших в руках были не тяпки и лопаты, а большие веера. Зачем им веера?
Ответ Вика получила почти сразу: вот несколько человек с разбегу вбежали в самую гущу расцветающего ненавижника и стали изо всех сил махать веерами. От поднятого ветра в воздух поднялось целое облачко красных пушинок. Ещё несколько взмахов вееров – и они полетели во все стороны.
– Махальщики, – зло процедил один из работавших неподалёку корчевников. – Ну, чего застыли? – прикрикнул он на Вику с Лукасом. – Работаем, работаем!
Несмотря на окрик, всё внимание Вики было поглощено махальщиками. Они упоённо носились по полю, размахивая своими огромными веерами, и бурно радовались вздымающимся красным облачкам. Многие из них специально размахивали веерами так, чтобы подгрести пушинки к себе, и широко разевали рты, стараясь проглотить как можно больше красных парашютиков. Выглядели они при этом крайне довольными.
Вику передёрнуло. Добровольно хотеть заразиться ненавистью? И получать от этого удовольствие? Да кому это может понравиться? Что они за люди такие?
Но уже по сложившейся у неё за время пребывания в Восьмирье привычке Вика задумалась: а нет ли чего-то похожего в её родном мире? И почти сразу пришла к выводу, что есть. Да, в отличие от Восьмирья, ненависть в их мире не растёт на полях, её нельзя увидеть, потрогать или выполоть. Но, невидимая и неосязаемая, она есть, и есть люди, которые ищут её даже в обычной, повседневной жизни. И живут ею.
Сразу вспомнилась тётя Оля, мама Викиной подружки детства Юли. Когда девочки были маленькими, они часто играли вместе во дворе, но потом пошли в разные школы и стали видеться реже. Но Вика хорошо помнила Юлину маму, та постоянно сидела в телефоне, писала гадкие комментарии людям, которые ей не нравились, и с удовольствием рассказывала об этом приятельницам – так, словно хвасталась. А не нравились ей люди за что угодно: за то, что их мнение отличалось от её, за то, что у них была лучше работа, стройнее фигура или умнее ребёнок… Порой Вика даже задумывалась: а есть ли на свете хоть один человек, который нравится тёте Оле, или она вообще всех ненавидит?
Целый сонм красных пушинок налетел на Вику, и она непроизвольно закрылась руками, хотя, наверное, волноваться не стоило, ведь она завязала шарфом нос и рот. Но всё равно, зная, как опасны эти невесомые парашютики, она не хотела с ними даже соприкасаться.
Тут откуда ни возьмись подлетела мечта и, взволнованно чирлыкая, часто замахала крыльями, отгоняя пушинки. Те закрутились, завертелись в воздухе – и полетели в разные стороны.
– Спасибо, Ванилька, – поблагодарила Вика, поймала мечту, прижала к себе и погладила по мягкой головке. Как же здорово, что она у неё есть – и всегда приходит на помощь, особенно в трудные и опасные моменты.
Оглянувшись, Вика убедилась, что все корчевники благополучно избежали заражения пушинками ненавижника: нелепые широкополые шляпы с сетками надёжно их защищали. Лукас тоже был в порядке, но только вместо того, чтобы активно выпалывать вредные растения, он опустил тяпку и испуганно смотрел куда-то за спину Вики.
Девочка обернулась и увидела, что с другой стороны поля к ним бегут махальщики. По их злым лицам было несложно догадаться, что они вовсе не намерены обняться и дружески побеседовать. Ветер разносил над полем приторный аромат гниющих фруктов, но сейчас к нему примешивался запах, которого в этом мире быть не должно: запах оплавленного огнём пластика. И исходил он, судя по всему, от заражённых ненавижником людей. Так пахли злость и беспричинная ярость.
– Они что… собираются на нас напасть? – недоверчиво спросила Вика, хотя в глубине души уже знала ответ. Конечно, собираются! Они только что наглотались красных пушинок, и теперь им совершенно необходимо кого-то ненавидеть! И не просто ненавидеть, но и выплеснуть свою ненависть! А кто лучше подходит для этих целей, если не те, кто выпалывает опасные растения?
– Вика! – послышался чей-то крик издалека.
Девочка повернулась на звук и увидела, как с вершины холма, отделявшего город от поля, мчится невысокий худой мужчина. Солнечный луч на миг блеснул на маленькой серьге в его ухе, а когда Вика разглядела, что его светлые волосы забраны сзади в короткую косичку, сомнений не осталось: это был майстер Куртис.
Вот это удача! Она как раз хотела его найти – а тут он сам её разыскал!
– Майстер Куртис! – обрадованно выкрикнула она, размахивая руками, и на миг позабыла и о поле, зарастающем ненавижником, и о мчавшихся в их сторону заражённых махальщиках.
– Вика! – снова крикнул картограф. Похоже, ему настолько не терпелось что-то ей сказать, что он не мог ждать, когда подойдёт поближе, и начал кричать на бегу: – Ты должна кое-что узнать! Что-то очень важное! Я и сам не сразу понял, но теперь я во всём разобрался и знаю, кто ты на самом деле такая!
– Бежим! – Лукас дёрнул девочку за руку.
– Что? – рассеянно отозвалась Вика, поражённая загадочной фразой «кто ты на самом деле такая».
– Я говорю, бежим! Эти, с веерами, уже почти тут. Я не хочу, чтобы меня поколотили. А ты?
И тут Вика вспомнила, где они и что происходит. Бросив взгляд через плечо, она убедилась, что махальщики и впрямь вот-вот до них доберутся. Но корчевники, похоже, были готовы к встрече; видимо, они оказывались в подобной ситуации не в первый раз. Все они отложили тяпки и лопаты и извлекли из-под своих одежд бутылки с чем-то очень похожим на распылители. Когда самый первый махальщик приблизился к ним, корчевники щедро обрызгали его из бутылок. Тот по инерции сделал ещё несколько шагов, а потом замер на месте, покачиваясь. А затем и вовсе осел на землю.