Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Шрифт:
— Оуэн, как далеко этот перевал от того места, где ты скрывался со своими людьми? — спросил Ричард. Мужчина был поражен вопросом.
— Но лорд Рал, я никогда здесь не был. Никогда не видел эту статую. Даже никогда не подходил близко к ней. Я не смогу ответить на ваш вопрос.
— Нет ничего невозможного, — сказал Ричард. — Если ты знаешь свой дом, то узнаешь и его окрестности — так же, как я смог посмотреть на запад и понять, где мы шли. Посмотри на эти горы за перевалом, вдруг ты увидишь что-нибудь знакомое.
Оуэн,
— Кажется, я знаю это место. — Он был удивлен. — Мне знакомо очертание этой горы. Отсюда она выглядит немного по-другому, но, думаю, что это то же место. — Оуэн прикрыл глаза от ветра и снова посмотрел на восток. — И то место! Я тоже знаю его! — Парень подбежал к Ричарду. — Ты был прав, лорд Рал. Я вижу знакомые мне места… Я могу сказать, где мой дом, даже отсюда, где я ни разу не был, — смотря вдаль, грустно прошептал Оуэн.
Кэлен еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь так сильно удивлялся таким простым вещам.
— Ну, как далеко отсюда твои люди? — спросил Ричард, стараясь направить мысль бандакарца в нужном направлении.
Оуэн обернулся.
— Через то низкое место и вокруг склона справа… — Он снова повернулся к Ричарду. — Мы прячемся в том месте, где была печать нашей империи, куда никто не ходит, потому что это близко к смерти, к перевалу. Я думаю, это один день быстрой ходьбы отсюда. — Он вдруг заторопился. — Но мои глаза могут ошибаться. Я могу видеть то, что хочет видеть мой разум. Это может быть неправдой.
Ричард сложил на груди руки и, не обратив внимания на сомнения Оуэна, отошел к статуе, к тому месту, откуда были видны Столпы Творения.
Стоя рядом с ним, Кэлен хотела опереться о статую, но замерла, увидев, что ветер смел снег с того места, где покоился сигнальный маяк. Она убрала оставшиеся снежинки, и под ними проступили вырезанные в камне слова.
— Ричард… посмотри-ка сюда!
Он обернулся и принялся помогать ей. Остальные собрались вокруг, пытаясь прочесть надпись на камне. Кара провела рукой по плите, начисто очищая от снега поверхность.
Кэлен не могла разобрать слова, выбитые на камне. Буквы показались ей знакомыми, но она не знала языка.
— Верхне-д'харианский? — предположила Кара. Ричард кивнул в подтверждение ее слов, изучая надпись.
— Очень древнее наречие, — произнес он, разбирая буквы. — Не просто древнее наречие, но и незнакомое мне. Наверное, потому, что так далеко от Д'Хары.
— О чем говорит надпись? — Дженнсен протиснулась между Ричардом и Кэлен. — Ты можешь перевести ее?
— Сложно разобрать, — пробормотал Ричард. Он откинул назад волосы, а рукой водил по словам.
Выпрямившись, наконец, он бросил вопросительный взгляд на Оуэна, стоящего у статуи в ожидании.
Все ждали, а Ричард снова разглядывал слова.
— Я не уверен, — произнес он. — Фразеология необычна… — Он посмотрел на Кэлен. — Не уверен. Никогда не видел, чтобы так писали на верхне-д'харианском. Я чувствую, что догадываюсь о том, что здесь говорится, но не могу найти подходящих по смыслу слов.
Кэлен не знала, действительно ли он не уверен в переводе или не хочет сообщать его всем.
— Ну, может быть, к тебе придут нужные слова, — предложила она, давая ему возможность уйти от ответа, если он не хотел говорить сейчас.
Но Ричард не воспользовался ее предложением. Вместо этого он постучал пальцем по словам на левой стороне сигнального маяка.
— Вот эта часть мне понятна. Мне кажется, здесь что-то вроде «Бойтесь нарушения границы этой империи…» — Он инстинктивно зажал рот рукой, догадавшись о смысле следующих слов. — Не уверен насчет остального текста… Похоже на «…ибо за сей границей зло: те, кто не могут видеть».
— О, ну, конечно, — соглашаясь, сердито проговорила Дженнсен.
Ричард провел рукой по волосам.
— Я все равно не уверен, что прочел правильно. Кажется, тут одно с другим не вяжется. Сомневаюсь, что верно перевел.
— Ты перевел превосходно, — гневно заявила Дженнсен. — Те, кто не могут видеть магии. Их закрыли здесь от всего мира те, кто рожден с даром. — Ее глаза были полны слез. — «Бойтесь нарушения границы этой империи, ибо за сей границей зло: те, кто не могут видеть». Это значит, что за ней те, кто не видят магии.
Никто не возразил ей. Только ветер свистел на открытой земле.
— Я не уверен, что это так, Джен, — мягко сказал сестре Ричард.
Она скрестила руки и отвернулась, смотря в сторону Столпов Творения.
Кэлен могла понять, что она чувствует. Она знала, каково это — когда тебя отвергают все, кто не похож на тебя. Многие считали Исповедниц чудовищами. Кэлен знала, что, при возможности, ее изгнали бы за то, что она Исповедница.
Но даже понимая чувства Дженнсен, Кэлен не могла с ней согласиться. Гнев девушки в отношении тех, кто изгнал из мира таких же, как она, был праведным. А, злясь на Ричарда и других близких ей людей за то, что они обладали даром, она была несправедлива к ним.
— Сколько человек ждет тебя в холмах? — обратился Ричард к Оуэну.
— Не больше сотни.
Ричард разочарованно вздохнул.
— Ну что ж, что есть, то есть. Посмотрим, может, их станет больше. Я хочу, чтобы ты привел их. Приведи их ко мне. Мы будем ждать здесь твоего возвращения. Я решил, что это будет нашим местом сбора, и отсюда мы претворим в жизнь план по изгнанию Ордена из Бандакара. Мы поставим лагерь недалеко от перехода. Деревья защитят его, скрыв от глаз врага.
Оуэн проследил взглядом за рукой Ричарда. Он был смущен и расстроен.