Воспаление колец
Шрифт:
Фордо вздохнул:
— И с этим отребьем мне идти в Раздеванделл!
— Нет, шеф! — приподнял голову Свэм. — Все не так как вы ду...
Фордо пнул Распорядителя под ребра. Затем наградил пинками Берикексов и, недолго думая, реквизировал часть провизии спутников.
— Хозяин! — завопил Срамби, пытаясь подняться. — Это беспредел! Мы так не...
Фордо поднял с земли увесистую деревяшку и задумчиво посмотрел на хрюкков.
— Ладно, босс. Вам виднее! — простонал Свэм.
Минуло три часа, хрюкки встали на ножки, и компания продолжила путь. Фордо шагал позади с дубинкой в руке и едва сдерживался, чтобы не огреть денщика по красному мясистому
Они шли по лесу, не имея представления о том, куда несет их вихрь сюжета. А сюжет, между тем, вывел их к «...берегу обрывистой реки...», или к «...обрывистому берегу реки...» — Фордо в своих автобиографических записках на дверке раздеванделльского туалета выражался крайне смутно и неопределенно.
Это была очень грустная мелководная река, заросшая кувшинками, водным маком и синюшными стеблями дикой глючинии. Хрюкки перешли ее вброд.
На другом берегу Фордо отыскал неплохое место для ночевки под старым развесистым вязом. На самом деле, это был Зверский Молочай, плотоядный куст, хитро прикинувшийся благородным деревом. Он терпеливо ждал момента, когда путники утратят бдительность, чтобы...
— Что-то много на этой поляне косточек, хозяин! — сказал Свэм, присаживаясь на чью-то черепушку. — Вот, взгляните, берцовая... На ней еще мясо осталось!
— Выкинь ее, Свэм! — взмолился Фордо. — У нас еще много еды!
— Так-то оно так... — согласился Срамби, но выбросил кость с явным сожалением.
После ужина захмелевшие хрюкки спели песню, которая развеивала всякие страхи:
Напились мы с утра, ура! И вечером лакаем! Мы с пьяной мордой, да, да, да, Все страхи побеждаем! Уйдите прочь все ведьмы в ночь! И оборотни тоже! И зомби, баньши, да, да, да, Не то схлопочете по роже! Вампиры бледные придут В туманный предрассветный час, А мы надрались — тут как тут! — Возьми попробуй нас! И липкий призрак, водяной, Ты не утянешь за собой. Имеешь зад ты во-от такой! (все поющие разводят руками) Кретин какой, урод какой! Найду спасенье я в вине, Пусть черти кажутся во сне. И я не буду я совсем, Коли носы им не отъем!После песни Фордо пошлепал к реке, чтобы вымыть ноги. Мыла у него не было, но это его не смущало: нет мыла — меньше возни. Еще Фордо хотел поразмыслить в одиночестве. Кроме того, он думал нарвать кувшинок, стебли которых хрюкки использовали в качестве прекрасного послабляющего средства.
Появление зловещего всадника сильно встревожило Фордо. Конечно, Фордо не знал, что всадник — набздул (хотя то, что он набздул, знал сам Черный Всадник), но он все равно почуял в этой фигуре нешуточную (ха-ха!)
«Неужели этот хмырь ищет нас, таких маленьких, беззащитных существ? Но почему мы? Что мы натворили? Или это чей-то заказ? — терзался невеселыми мыслями Фордо. — Ох, и за каким чертом я поперся в этот Раздеванделл?»
Уныло пережевывая жесткий стебель кувшинки, он представил себе, что сделает с ним Черный Всадник, если поймает.
«Это будет больно», — решил хрюкк, разглядывая свое отражение в реке.
— ИИИ-ИА-А-А-А!!!
Фордо подавился стеблем и упал в воду. Он, конечно, пошел бы ко дну, не будь река такой мелкой. Отплевываясь и кашляя, хрюкк кое-как выполз на берег.
— УУУ-У-А-А-АА!!!
Вопли доносились с поляны.
«Свэм! — кольнуло Фордо. — Так может завывать только он!»
С поляны донесся визг ошпаренного поросенка. Это кричал Опупин.
Фордо догадался (он был умен), что хрюккам грозит ужасная опасность.
Черный Всадник? Бродячие налоговые инспектора? А может — фэны Роберта Джордана? Или — свят, свят! — злобные любители научной фантастики? Нет смысла гадать. Фордо вскочил. Нужно бежать, мчаться, выручать товарищей!
И он побежал...
Бежал он долго, ибо ноги все время пытались отклониться от курса, и только рвотные позывы к самопожертвованию помешали Фордо свернуть в сторону. Выскочив на поляну, он ужаснулся: Зверский Молочай показал свое истинное лицо — опухшее, как у алкаша, с заплывшими глазками и носом, напоминающим одичавшую выхлопную трубу. В пасть, усаженную редкими тупыми зубами, Фордо смог бы пройти, не пригибая головы.
Вокруг пасти чудовища располагался десяток гибких молочно-белых щупальцев; два из них спеленали Свэма, еще три — Опупина. Еще одно щупальце зачем-то стащило с Опупина штаны. Вероятно, не исключались сексуальные домогательства. Впрочем, с равной долей вероятности можно было предположить, что куст просто счищает несъедобные части, как мы очищаем початок кукурузы.
А где Марси? Где этот паразит? Фордо поискал его взглядом. «Этот паразит» валялся на краю поляны — то ли окочурился от страха, то ли притворился покойником. Да, помощи от него ждать не приходилось.
Фордо замер в растерянности. Что же делать? Нет времени раскинуть мозгами — того и гляди, его товарищи окажутся в пасти чудовища! Внезапно он вспомнил единственное известное ему заклятье; он подслушал его в туалете «Горбатого мешка», когда в соседней кабинке пребывал Гнусдальф.
— Акциденция! — закричал Фордо, рассчитывая, что от заклятия куст хватит кондрашка. — Акциз! О-о-ой, какой большой акциз! — Слова мага он повторял дословно. — Акция! Абсолютная запорация! Автоматизма обсерация! Гнусная обпачкация! Антропологизм! Нету совсем бумажизм!.. Чтоб ты сдох, собака! — добавил он от себя.
Заклятие не подействовало на куст в положительную сторону, напротив, оно, кажется, лишь усилило его аппетит.
— Помогите! — пищал Свэм, подтянутый к самой пасти.
— Режут! — вторил ему Опупин.
А Марси разлегся неподалеку и не подавал признаков жизни.
Тьма помрачила сознание Фордо... Вытряхнув из рюкзака походный столовый нож, он ринулся к чудищу, и в этой самой тьме ухватил его за толстое грубое щупальце, воняющее навозом. Навалившись на щупальце всем телом, хрюкк начал полосовать его совершенно тупым лезвием, приговаривая: «Отпускай моих друзей, гнида!»