Воспаление колец
Шрифт:
– ПШ-Ш-Ш-Ш...
Резко запахло пропаном. Набздул начал раздуваться, как резиновый мяч. Дрожащей рукой он попытался извлечь клинок, со скрежетом вращая его за рукоять, но тут... чиркнула спичка, и бесстрашный хрюкк по имени Марси, подобравшись сбоку, швырнул в набздула... Ох! Самый настоящий файербол! Тьфу ты, хераболл, или что там получается у наших аффтаров фэнтези. Точнее – скомканный и подожженный носовой платок, который хрюкк не стирал с момента выхода из Пофигшира.
И грянул взрыв!
Столб малинового огня взметнулся до небес, Марси и Э-Витту разбросало в стороны. Через миг вокруг них начали падать кровавые ошметки и разные блестящие
– Чпок! Чпок!– упали на землю две конфорки.
– Блямс!– свалилась на Полудурскую равнину набздулья голова.
Набздулы в небесах растерянно заклекотали. Ободренные рахитанцы вновь перешли в наступление. В этот миг со стороны Надуина послышались воинственные кличи. То кричал Элерон, отказываясь платить за парковку огромной баржи. Наконец, придавив жадных парковщиков, рухнули огромные сходни, и на равнину устремилась масса красноглазых, тощих и небритых индивидуумов в полосатых пижамах. Это были друзья Элерона, хронические алкоголики, с превеликими опасностями вызволенные им из санатория «Гора Утренней Свежести».
– Портвейн привезли! Портвейн привезли! – завопили они, и до того страшен был их клич, что чморки попятились.
Свежие силы ворвались во вражьи ряды, сминая их и круша. Гнивли и Лепоглаз бежали позади алкоголиков и взбадривали их пинками.
Из Материта ударило ополчение. Атаку возглавлял Гнусдальф в перепачканном коллекторной грязью бронежилете. Он припаял хотьбыхнырк концу толстого стального прута и – хрясь! хрясь!– крушил булавой вражьи черепа.
– Трах-тибидох?Я вам покажу трах-тибидох! – озлобленно бормотал он, встряхивая бородой.
Набздулы были деморализованы. Поливая равнину слезами отчаяния, они отступили к Парад-Дуру.
Орды Цитрамона смешалась, вражины обратились в бегство, но за их спинами была река... и армия алкоголиков, а с боков напирала масса рахитанцев, расстроенная смертью Галогена. Врагов взяли в клещи и начали уничтожать.
Гнусдальф как полоумный носился по полю, ставил чморкам подножки и сокрушал их черепушки хотьбыхныром. Гнивли киркой выбивал вурдалакам мозги. Лепоглаз пускал в гущу зомби реактивные стрелы. Опупин, войдя в раж, дубасил карликов « Тьмой колец»и едва не убил Марси, который затесался в ряды карликов, ловко обшаривая их карманы. Совершил поступок беззаветного мужества Элерон: он вынес с поля боя генерала Дауна, и даже снял с него золотую цепь, чтобы полководцу было легче дышать. Ополчение, разделенное на роты во главе с домохозяйками, отлавливало вражин сетями. Крики домохозяек разносились над Полудурской равниной, вселяя ужас в сердца захватчиков: «Вася, лови того, с одним глазом: он пожирней!», «Сидор! Загоняй вон того адвоката! Он шерстистый, как раз мне на воротник!», «Коля, я же сказала, котлеты будут вечером!», «Петровна, ты это что, за моим ухлестывать, а?» Алкоголики бешено дрались голыми руками; Элерон пообещал им бесплатную выпивку в случае победы. Рахитанцы умерщвляли троллей и посредством трофейных мясорубок делали из них фарш прямо на поле боя.
Наконец знамя победы взлетело над дворцом Заместителя. Победители кричали разную чушь и целовались. Из Материта, рыдая от наплыва чувств, выбегали менты, чинодралы и эсгэбэшники. В руках их были мешки, саквояжи и авоськи – ведь поле боя было усеяно трофеями. Но опричники Гнусдальфа быстро затолкали трутней обратно в город. Маг влез на дохлого тролля и во всеуслышанье, весело помахивая только что снятым с чморкского маршала бриллиантовым орденом, объявил, что все трофеи будут национализированы, и что каждому достанется в соответствии с его заслугами.
Так окончилась великая Битва на Полудурской равнине. Мрачная пелена быстро разошлась, и все увидели желтое солнце и голубое небо.
Трупы врагов сплавили вниз по течению Надуина, павших героев похоронили с почестями, пролив над их могилами немало слез.
Да, много славных витязей не вернулось с поля брани... Дристан Волосатый со всей полевой казной чморков уехал в неизвестном направлении. Оглоблей насмерть придавило князя Долдона. Погибли шурин Галогена Мозгляк и его брат Рахит. Господина Хряка Полинявшего, приняв за свинью, закололи рахитанцы. Погиб лютой смертью (его ущипнула за зад троллица) смелый витязь Бурлак. Известный богатырь Бугай в одиночку, голыми руками схватился с троллем и геройски погиб, ибо тролль по случайному совпадению оказался чемпионом по армрестлингу.
Но более всего скорбели о павшем Галогене. Тело Вождя залили резиновым клеем и на быстрых оленях отправили в фамильную усыпальницу.
– Великий Галоген сколупнулся, – утирая слезы, произнес Гнусдальф. – Но хватит скорбеть! Я сообщаю вам, что мы одержали победу! – Грянуло троекратное «Ура!», но маг движением руки призвал к вниманию. – Но это не конец войны! Это еще не все! Завтра мы бесстрашно двинемся на Мордорван и всыплем по первое число Цитрамону! Мы сметем его фатерланд с лица нашего милого, скромного Среднего Хреноземья! Мы уничтожим семя зла и прославимся в веках! А кто не пойдет с нами в Мордорван, того мы зарежем!
– Но... Гнусдальф! – вскричал Элерон, чьи хрупкие плечи бережно обнимала Э-Витта.
– Да? – отозвался маг, прилаживая к груди пятый бриллиантовый орден.
– Но... у Цитрамона осталось еще, по меньшей мере, десять миллионов отборного войска...
– Да, и что?
– Они нас... э-э, ну, может, мы продержимся три минуты...
Гнусдальф усмехнулся и похлопал Элерона по плечу.
– Я действую по наитию, дорогой мой наследник, – сказал он. – А кроме того, дуракам всегда везет.
– Э-э-э... то есть ты имеешь в виду, что мы...
В глазах Гнусдальфа сверкнул огонек.
– Ну конечно, – кивнул он. – Ну конечно!
ГЛАВАВА \ извините за лишнее «ва»! \ 20
ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА
Вечером в Унас-Материте было устроено народное гуляние. Гнусдальф лично пожал руку каждому отличившемуся бойцу и вручил по почетной грамоте со своим автографом и по тюбику засохшей зубной пасты. Особо отличившимся он роздал по бутылке оранжада. Генералы Кретин и Даун получили путевки в дом отдыха шпалоукладчиков. Раненым было обещано бесплатное лечение, калекам – даровые протезы.
Затем вся знать удалилась во дворец на банкет. Элерон шествовал под руку с Э-Виттой, Гнивли – под ручку с Лепоглазом. Братья Берикексы обнимали каждый под две красотки. Гнусдальф шел один, трезвый и мрачный. В городе бушевали пожары, но маг не велел их тушить, надеясь потом получить крупные подряды на строительство.
Описывать банкет не имеет смысла. Достаточно сказать, что еда была вкусной, напитки – крепкими, а официантки – обнаженными. Подробности банкета, рисующие главных героев войны в нелицеприятном свете, как-то: пьяные танцы Гнусдальфа на столе; драка Лепоглаза и Гнивли; излечение Элероном Фраермира посредством наложения рук с последующим вытаскиванием кошелька, также опущены.