Воспарить к небесам
Шрифт:
Я еще крепче прижалась к нему.
— Дорогой, сегодняшний вечер прошел так замечательно, что нам нужно спланировать празднование нашего запоздалого семейного Рождества.
— После того, как мы вернемся. Первый день у меня выходной, я забираю детей. Твои дети придут ко мне.
Решение, принятое без моего участия.
Его странное, в высшей степени необычное настроение означало, что я это не оспариваю.
Микки молчал.
Я очень волновалась.
Микки прервал молчание.
— Если
Я мгновенно подняла голову.
— Прошу прощения?
Он не стал повторяться.
— У тебя достаточно комнат, где каждый из детей может иметь свое собственное пространство, и ты обустроила эту берлогу в качестве гостевой спальни на тот случай, если приедет твой брат или мои родители. Я продам свой дом и отдам тебе деньги. Но, когда мы переедем, все коммунальные услуги оплачиваю я.
— Я… но… ты… это… я не знаю, — пробормотала я, но так и не закончила мысль, которая не совсем созрела.
— На рынке, — перебил меня Микки, — я мог бы получить со своего дома восемьсот-девятьсот тысяч долларов. Это даже не пятая часть этого дома, поэтому я беру на себя коммунальные услуги, и считаю, что делаю то, что должен.
— А как насчет того, чтобы, когда мы это сделаем, — осторожно начала я, — мы стали бы делить все поровну? Ту долю, что бы ты смог…?
На этот раз я остановилась, потому что он сжал меня и сказал:
— Не заканчивай этого, Эми.
Больше я ничего не сказала.
— Я делаю то, что должен, — заявил он.
— Хорошо, Микки, — согласилась я, но только потому, что он вел себя так странно и это пугало меня.
— И это не жестоко. Дети любят этот дом. Он очень милый. Очень большой. Он нравится тебе. И ванна совсем не отстойная.
Это было больше похоже на Микки, поэтому я снова улеглась и ответила:
— Это все правда.
— Да, — пробормотал он.
Я замолчала, слушая при этом, как Микки засыпает. Никаких касаний губ. Никакой спокойной ночи.
Ничего.
У меня это заняло больше времени, но я заснула вслед за ним.
Микки разбудил меня, прижавшись губами к моим губам, он задирал мою ночнушку на спину, шепча:
— Я прошелся по дому. Все спят.
А потом он поцеловал меня.
Даже в полусне это был поцелуй Микки, и я поцеловала его в ответ.
И так мы с Микки занялись любовью.
Это было неожиданно. У нас не было никакой близости, не считая той, что в течение нескольких недель проходила через вышки сотовой связи. Я думала, это будет мощно, быстро и ошеломляюще.
Но нет. Это было медленно, благоговейно и сладко.
Мы и раньше не торопились. Наслаждались друг другом долго и основательно. Мне нравилось, когда Микки не спешил, так же сильно, как нравилось, когда мы набрасывались друг на друга,
Но когда он наконец дал мне кончить и кончил сам, он прижал нас друг к другу, пробормотал «Спокойной ночи, Эми» и я снова услышала, как мой парень засыпает.
Сама я не спала.
Даже не сомкнула глаз.
Потому что мне уже доводилось заниматься любовью подобным образом. Не так хорошо, но Микки был лучшим во всем.
Это было в ночь перед тем, как Конрад ушел от меня.
Так что нет, я не спала.
Даже не сомкнула глаз.
*****
— Ладно, в чем проблема?
Услышав вопрос Алиссы, я резко вышла из раздумий.
Она, Джози и я сидели вместе за ланчем в «Уэзерби» через два дня после Рождества. Микки с детьми должны были вернуться на следующий день. Мои дети покончили с разрывом отношений с отцом и отправились к нему на Рождество (была его очередь), и с тех пор, с моего благословения, оставались с ним.
Так что я внезапно и непривычно осталась одна.
Достаточно одна, чтобы наконец смириться с тем, что происходит.
В последнем настоящем разговоре с моим парнем, он поделился, что если мы «все получится», то он перевезет семью в Голубой Утес.
Но мне было скучно повторять, что это был мой последний настоящий разговор с моим парнем.
Он уехал на неделю в Финикс со своими детьми, но еще до того, как уехать, отдалился от меня.
И после того, как он уехал, я больше слышала о Киллиане и Эш, чем о Микки, не только из-за их постоянного общения с моими детьми через СМС и звонки, но и непосредственно со мной (в основном через СМС).
Все, что я слышала от Микки, это такие слова, как «Финикс великолепен», и «Килл надрал зад летному тренажеру», и «Да, знаю, нам нужно спланировать нашу рождественскую вечеринку. Мы поговорим об этом, когда вернемся».
Там не было никаких «Тебе бы здесь понравилось», или «Видела бы ты Килла на том летном тренажере», или «Не могу дождаться встречи, детка, люблю тебя».
На самом деле никаких «люблю тебя» вообще не было.
Я говорила это, когда мы прощались, но он отвечал: «Да. И я».
Да. И я.
Он отстранился, а я понятия не имела почему.
Я сосредоточилась на Алиссе.
— Думаю, Микки собирается порвать со мной.
— Что? — взвизгнула она, и я увидела, как к нам повернулись головы, и это, вероятно, было потому, что Джози добавила свое необычно громкое:
— Прошу прощения?
— Ш-ш-ш, — прошипела я, наклоняясь к столу.
Алисса, сидевшая напротив нас с Джози, откинулась назад, а Джози наклонилась ко мне.