Воспитателю о сексологии
Шрифт:
На седьмом году чаще звучат слова о силе мальчиков и слабости девочек, о различиях в поведении. Начинают проявляться и элементы полового субъективизма: девочка скорее скажет, что мальчики хулиганят, а мальчик, что мальчики защищают девочек. Если в более младшем возрасте девочки изредка говорили о желании иметь детей, то теперь возможность иметь детей звучит в объяснении половых различий: «Девочки рожают ребятишек, а мальчики — нет». Мальчики говорят, что муж командует в семье, мужчины сильнее, смелее и находчивее, а девочки мотивируют выбор роли желанием иметь детей, носить украшения. Последнее отмечают и мальчики: «Тети в ушах камушки носят… Девочки красятся помадой, красят глаза, губы, щечки…»
Первое, что надо отметить, — это довольно низкую осведомленность о половых различиях. Очевидно, что младшие еще не знают об анатомических различиях, а старшие уже не говорят о них со взрослыми. Но и вне этих сторон детские представления довольно бедны. Можно
Эмоциональные аспекты восприятия и самооценки изучались при помощи цветового теста отношений. Девочки во всех возрастах статистически достоверно различают мальчиков и девочек, идентифицируют себя со своим полом и отличают себя от мальчиков. У мальчиков такая степень различения достигается лишь к 5—6 годам, но даже в 6 лет идентификация со своим полом не так определенна, как у девочек 3—4 лет. Принципиально важно различие векторов оценки: девочки с возрастающей достоверностью оценивают свой пол и себя положительно, а мальчиков — отрицательно. То же, но с несколько меньшей выраженностью обнаруживают и мальчики. Если в 3—5 лет разница эмоционального восприятия пола и себя могла бы звучать как «Девочки хорошие, и я хорошая. Мальчики то ли хорошие, то ли плохие. Я то ли хорош, то ли плох», то в 5—7 лет формула меняется: «Девочки хорошие, и я хорошая. Мальчики плохие, и я плохой». Заметим, что познавательная и эмоциональная стороны восприятия пола как бы уравновешивают друг друга.
Сопоставив результаты исследований, можно сделать следующий вывод. Базовая идентичность, связанная с психофизиологическими особенностями, хотя и не только с ними, формируется к 3 годам как достаточно стабильное измерение личности. Дальнейшее развитие системы половой идентичности совершается на личностно-эмоциональном и познавательном уpoвнях. Это выражается в формировании персональной идентичности и половых ролей, отражающих системы отношений со средой и людьми своего и противоположного пола.
Поскольку половая идентичность — аспект личностной идентичности, представляется принципиально неверным говорить о половой идентичности раньше, чем ребенок овладевает категорий Я, т. е. обычно в 3 года. До этого времени существует номинативный пол, совсем не обязательно совпадающий с будущей половой идентичностью. Ранее мы уже приводили подтверждающий это пример. Мальчик 2,5 лет — чрезвычайно миловидный и грациозный, с блестяще развитой речью. Его обычно принимали за девочку. Воспитывался матерью и ее родителями — очень заботливыми и ласковыми людьми, был любим всеми в семье. Дома его называли ласковым именем Анюля, всем нравились его мягкие кудри и ласковость, как, впрочем, и ошибки чужих людей, принимавших его за девочку. В 2,5 года он не любил и побаивался типично «мужских» игрушек (пистолеты, сабли и др.), терялся и отходил в сторону при общении с более инициативными или агрессивными сверстниками, предпочитая в таких случаях роль стоящего рядом комментатора, Кстати, речь у него сформировалась очень живая, взрослая, с тонким чувством слова и очень образным строем. Долгое время он никак не реагировал на то, что его путают с девочкой. Между 2,5 и 3 годами, когда ему остригли кудри и дома он уже бегал не в колготках, а в брючках, когда появляющийся в доме чужой мужчина стал играть с ним, дарить ему «мужские» игрушки и называть его полным именем, произошел такой эпизод. Зимой, когда был одет в «бесполую» шубейку, к нему обратились: «Какая красивая девочка! Как тебя зовут?». Он поднял на спросившего голову и серьезно ответил: «Я не девочка — я мальчик. Это я раньше был девочкой, а теперь я — мальчик. И зовут меня Андрюша».
Для формирования половой идентичности усложняющиеся средовые детерминанты должны так или иначе согласовываться с филогенетически задаваемыми половыми различиями и их динамикой в ходе психосексуального развития. Схематично это показано на предыдущей странице.
В динамике формирования половых ролей и половой идентичности у дошкольников можно выделить три основных периода: половых различий, номинативного пола, полоролевой идентификации. Критические точки приходятся примерно на 3 года (первичная половая идентичность) и 5—6 лет (система половой идентичности). Это описание не раз и навсегда законченного процесса, а описание его динамики в дошкольном возрасте и одновременно принципа формирования половой идентичности как системы, которая в дальнейшей жизни будет содержательно обогащаться. В системе же не часть определяет целое, а, наоборот, целое определяет части. Поэтому-то до 5—6 лет, пока не сформирована система половой идентичности, ее формированием легче управлять в ходе воспитания, определяющего полоролевое самоотнесение ребенком себя с другими людьми, полоролевую типизацию поведения и его переживание. Но после 5—6 лет воспитательные воздействия на отдельные стороны системы половой идентичности уже гораздо менее эффективны. Вот почему так трудно бывает после этого возраста исправлять многие погрешности полоролевого воспитания на предшествующих этапах развития.
Сексуальное поведение
Уже сам по себе термин «сексуальное поведение» в приложении к дошкольному возрасту часто вызывает резкое неприятие, распространяющееся затем на половое воспитание в целом. Миф об асексуальности детства, о его чистоте и невинности, в противовес взрослой развращенной испорченности, не допускает и упоминания о сексуальности. Эта отнюдь не новая точка зрения, восходящая еще к эпохе романтизации и сентиментализации детства, на протяжении последних десятилетий поддерживалась той реакцией, которую вызывало учение З. Фрейда о детской сексуальности. Он считал, что детская сексуальность — это одна из телесных функций, что в силу отсутствия сексуального объекта ребенок аутоэротичен (т. е. направляет сексуально-эротические переживания на себя самого) и что сексуальная цель меняется под влиянием преобладающих эрогенных зон; поэтому на протяжении первых 5 лет жизни ребенок проходит ряд перекрывающих друг друга фаз психосексуального развития, являющихся существенной частью развития личности в целом (см. схему).
Если попытаться свести воедино мнения разных исследователей о сексуальных проявлениях у дошкольников, то в их число войдут не только разного рода манипуляции с половыми органами, но также все виды сосательных действий (языка, пальцев, вещей); кусание ногтей и губ, облизывание губ, ковыряние в носу и расцарапывание околоногтевых валиков; выщипывание и выдергивание волос головы, бровей и ресниц; сквернословие, письмо и рисунки «неприличного» содержания; чрезмерная нежность, стремление причинить боль другим или испытать причиненную другими боль; задержка кала или мочи; подглядывание за обнажением и естественными отправлениями других людей и т. д. и т. п. Даже этот неполный список вызывает невольный вопрос: а остается ли в поведении и действиях ребенка хоть что- нибудь лишенное сексуально-эротической окраски или значения? И хотя за этим списком стоят имена авторитетных детских врачей, он все-таки кажется очень и очень расширенным.
Не вызывает сомнений, что многие детские поступки связаны с получением приятных ощущений от тела. Но значит ли это, что весь приведенный список состоит из действительно сексуальных действий? Некоторые примеры, казалось бы, прямо подтверждают это. Например, мать обращается к психотерапевту в связи с тем, что ее 4-летняя дочь сосет палец; интенсивная помощь психотерапевта избавляет девочку от этой привычки, но мать сообщает, что девочка начала онанировать. Мне приходилось наблюдать и обратные переходы. Иногда родители смутно чувствуют эту связь: одна из матерей сказала, что не боролась с сосанием пальца у сына, так как «чувствовала, что иначе это кончится онанизмом». Вместе с тем считать сосание пальца безусловно сексуальным проявлением было бы неверно.
Необходимо представить себе, как формируются ощущения сексуального порядка. Часть из них прямо связана с врожденными программами и свойствами либо их развитием. К ним отнесем, например, наблюдающиеся уже в младенчестве эрекции полового члена у мальчиков, отмечающиеся при наполненном мочевом пузыре или перед утренним пробуждением (кстати говоря, мне не приходилось видеть смущенных этим родителей — все понимают, что это «природа»). Здесь же укажем так называемый младенческий онанизм с довольно типичными проявлениями: ножки сведены или скрещены и очень плотно сжаты; тело напряжено и вытянуто (иногда ребенок как бы встает «в мостик»); младенец краснеет, кряхтит, плотно сжимая и разжимая бедра, — так продолжается несколько минут, после чего ребенок удовлетворенно расслабляется, дыхание успокаивается, кожа принимает обычный цвет. Все это так напоминает достижение оргазма, что у взрослых обычно не остается сомнений в природе происходящего. Встречаются такие картины чаще у девочек-младенцев и обычно после года бесследно проходят. Можно предположить, что эта, свойственная преимущественно девочкам, младенческая мастурбация обязана своим происхождением неравномерному развитию «половых центров» и изменениям гормонального баланса в ходе становления независимого от организма матери функционирования. Лишь в редких случаях младенческая мастурбация обусловлена серьезными заболеваниями нервной системы, что обычно устанавливает или опровергает врач. Младенческая мастурбация проходит, как уже сказано, сама или при легкой помощи врача.