Воспоминание. Сборник стихов в пяти частях
Шрифт:
И вместе трое добрались,
На берег вышли, огляделись
И шли с оглядкою, крались.
Под утро прятались в пшенице,
Мелькал карательный разъезд,
Жара – и капли нет напиться,
Сбежавшим шашкой ставят крест.
Лежали с краю тихо молча,
Да случай ждали, чтоб бежать,
От злой жары и жажды корчась,
В семнадцать рано умирать.
На бричке проезжал возница,
Стегнул лошадку – наутёк,
Но страшны были, видно, лица,
И злой расчет парням помог.
Навстречу выбежал Иванко,
Тяжельше всех его рука,
И лошадь встряла, как подранка,
Тревожно ржанье издала.
А ну-ко, контра, рысью к красным,
Не то задавим, как щенка,
И подчинился парням страшным,
Так застращали мужика.
И к вечеру все трое были
В рабочем новеньком полку
И благодарность получили
У новобранцев на виду.
Хоть рядовым Иван считался,
Но с тяжким опытом войны,
Да старшим в деле назначался,
И уважали мужики.
Занял их полк злу оборону,
Деникин, гад, на них идёт.
Но терпеливо ждут без стону,
Ждут казаков лихой налёт.
Иванко знал, как всё бывает,
Лишь казаки ишо летят,
Пехота все уже бросает,
И Матерь Божию кричат.
Летит казак – и всех в капусту,
Легко им сзаду всех рубить,
Кровища, вой, удар до хрусту,
Как повидаешь – тяжко жить.
Ходил с дружком по обороне,
Да приседал, везде курил,
«Солдат в окопе, как в схороне», –
То наставлял, а то шутил.
Силён солдат, пока в окопе,
А побежал, то – заяц, мышь,
И пуля будет в твоей жопе,
Штаны со страху обоссышь».
Хоть обсери штаны от страху,
Да свой окоп не оставляй,
Лучее – голову на плаху,
Своих братьёв не предавай.
Офицера идут красиво,
В них целься долго, но убей,
Мандраж возьмёт и стрелишь криво –
Штыком, прикладом, не робей.
Уж ночь промаялись, заснули,
Наутро встали, как рассвет,
Злы гости скоро навернули,
Судьба военна – жди сто бед.
Идут фасонят, будто дразнят,
Все офицеры в полный рост,
Стреляет кто-то – рано, мажет,
В поту, колотит злая дрожь.
Тут надо выбить командира,
Он взят на мушку, сдержан дых,
Невелика от пули дырка,
А главный стоит семерых.
И, дрогнув, цепь назад качнулась,
Но вот опять пошла вперёд,
И оборона пошатнулась,
Тут кто кого в испуг возьмёт.
И тут Иванко, как из рога,
Задорно крикнул по цепи:
«Не дрейфь, держись, патронов много,
Уж на подходе мужики».
Такой вот клич бросали парни,
Когда играли в детский бой,
И этот опыт благодарный
Из деревеньки той родной.
Палили часто, густо, дружно,
И кто-то, видно, попадал,
Терпеть в засаде смело нужно,
Так, чтоб никто не побежал.
Ещё их семеро упало,
Изорвана людская цепь,
Обратно кучей побежали,
Так вас, гадов, в гроба медь.
Отбили первую атаку,
Топеря жди «отпетых» казаков,
Затеют саблями кроваву драку,
Казак в запале любит кровь.
Опять с махорочкой прошлися,
По всем окопам, по рядам,
В пальцах цигарочки тряслися,
Да не дай виду мужикам.
«В окопе казака не бойся,
Пытает чёрт нас на испуг,
Землёю матушкой укройся,
Не цапнет чёрт, не хватит рук.
Пали в коня, хоть жалко лошадь,
Казак на лошади – лешак,
Пехтуру бьёт похуже вошек,
А без лошадки он сопляк».
Ещё винтовки не остыли,
Земля от гула затряслась,
Задохлась степь от чёрной пыли,
Лихая конница неслась.
Упала лошадь, и другая,
А злая конница неслась,
Со свистом, с гиком, брань лихая,
Да не приснись такая страсть.
Затараторили винтовки,
И поредела чернь – стена,
Хоть казаки, как черти ловки,
Да отступились от греха.
Распалась лава на два круга,
Ушла обратно в дальню степь,
Слаба кишка, слаба подпруга,
Вот так вас язви, в гроба медь.
Двадцатый год, беляк сдаётся,
Злой Врангель грузит корабли,
Под Перекопом чернь бьётся,
Да не пускают Сиваши.
Вода вонючая – болота,
По краю-берегу земли,
Здесь красным страсть пройти охота,
Ударить с тыла, обойти.
Красноармейская цепочка,
В болоте вязнет, но бредёт,
Уж подошли, проснулась ночка,
Затараторил пулемёт.
В воде запрыгали султаны,
Вскипела мутная вода,
Течет по капле кровь из раны,