Воспоминание

Деверо Джуд

Ладно, допустим, она не знает, какая мода у ведьм, но почему она говорит не то, что ей полагается говорить? Она должна рассказывать мне, что скоро я встречу высокого, темноволосого мужчину и т. д. и т. п.

И уж конечно, она не должна задавать мне вопросы.

Я глубоко вздохнула.

— Не могу вам сказать, что не дает осуществиться моей любви, потому что я ни в кого не влюблена.

Я говорила с едкой иронией. Психотерапевты за несколько месяцев убедили меня, то нельзя любить того, кого нет. А кроме того, мне очень не понравилось, что Нора не стала

мне обещать встречу с кем-нибудь, а сказала, будто я уже люблю кого-то. Уж я-то знала, что это не так. У меня не было никого, никого из плоти и крови. Я подумала, что она самый скверный медиум, которого я когда-либо встречала.

Рассердившись, что меня надули — нужно было бы устроить скандал и потребовать назад деньги, — я стала собирать вещи, чтобы уйти.

— Спасибо, конечно, — пробормотала я ядовито, — но…

— Вы не понимаете, что вы его любите, потому что вы еще его не встретили.

Я опять села на стул. Это уже кое-что. Скоро должна была начаться та часть, в которой появляется высокий незнакомец с темными волосами. Может быть, этот человек заставит меня забыть о Джейми. И, может быть, в конце концов выяснится, что Нора знает правила игры.

Я-то знаю правила игры, поэтому я ее спросила:

— Когда же я должна его встретить?

Нора сидела и молча смотрела на меня, а я смотрела на нее. Слава Богу, что я заплатила ей не за время! Потом она отвела взгляд:

— Извините. Я только читаю мысли.

Это заставило меня заколебаться. А какие у меня были мысли? Неужели она могла читать мысли любого человека? Интересно, о чем думают люди? Может быть, она могла сесть рядом с кем-нибудь в автобусе и узнать, что он замышляет преступление? О, какую тут можно сочинить историю!

Ерунда какая-то! Конечно же, мысли читать нельзя…

Я молча следила за Норой — она провела рукой по лицу (это доказывало, что она не красится — таким людям я всегда завидовала. Мои волосы и кожа настолько бледны, что, если смыть косметику, я буду похожа на кролика).

— Вы очень несчастны.

Я затаила дыхание. Никто до сих пор мне этого не говорил. Мне удалось стать такой, какой я мечтала быть — удачливой, уверенной в себе, симпатичной, остроумной…

Подняв брови, я посмотрела на Нору.

— Я имею очень большой успех как писательница.

Ах черт! Как же я сама забыла Первое правило: ничего не говорить медиуму.

— Деньги ничего не значат в жизни, — ответила Нора. — И успех ничего не значит. Можно быть королевой, но неудачницей в жизни.

Похоже, британская королевская семья доказала именно это.

— А что такое успех? — спросила я, решив отбросить сарказм ради того, чтобы услышать иное мнение.

— Это давать любовь и получать любовь.

«Любовь, — подумала я. — Как раз об этом-то я и пишу. В особенности о том, как давать любовь мужчине…» Я услышала свой голос:

— Ну, у меня есть друзья… Я люблю многих людей, а они любят меня. — Голос у меня был как у капризного ребенка.

— Нет, — ответила она. — Это не для вас. Вам нужно что-то большее.

Может быть, у меня был разочарованный вид, а может

быть, я выглядела так, как будто готова вот-вот заплакать (именно этого мне хотелось больше всего). Вообще-то у меня есть такой недостаток — я склонна жалеть себя, и ее слова меня проняли. Мне говорили, что у Стива была красивая свадьба.

— Может быть, мне нужно это объяснить, — заговорила Нора. — Многие женщины могут быть счастливы с… ну, скажем, с каждым двадцатым мужчиной. Но им-то много не надо. Они просто хотят нормального мужчину, чтобы он их содержал, чтобы поиграл с детьми. Они…

— Этого хочет каждая женщина. — У меня есть ужасная привычка перебивать людей. Такое допустимо только в Нью-Йорке, где все люди стараются перекричать друг друга.

— Да, именно это я и говорю.

Нора сверлила меня глазами, проникая сквозь маску грубости, которую я на себя надела. Оказывается, у нее было больше ума, чем я предполагала.

— Большинство женщин хотят, чтобы мужчина хорошо с ними обращался, и его выбирают по принципу совместимости, расы, денег, образования и тому подобных вещей.

Сказав это, она замолчала. «Ну хорошо, — думала я, — пролог ты мне сказала, а теперь где сама история?» Кажется, она ждала, что я заговорю, но мне никак не удавалось найти подходящие слова.

Иногда мой мозг думает со скоростью молнии, а иногда тупо молчит. Наконец я пробормотала:

— Но… Но чего же хочу я?

Нора улыбнулась мне с такой теплотой во взгляде, как будто я была первоклассница, и мне на тетрадку приклеили звездочку в знак того, что я отличница.

— Вы, — произнесла она, сверкая глазами, — вы хотите всего. Вам нужна Великая Страсть. Настоящая Любовь. Вам нужны звезды и луна с неба. Вы хотите, чтобы мужчина был блестящ и силен, но в то же время нежен и слаб, чтобы он был красив, талантлив и… — Она взглянула прямо мне в глаза и закончила: — Вы хотите, чтобы мужчина умел любить. Любить всем существом, и вы бы ответили ему тем же.

Я откинулась на спинку стула, смотря на нее. Эта женщина за несколько минут поняла меня так, как за несколько месяцев не смогли понять психотерапевты, хироманты, астрологи и книги по психологии, вместе взятые.

В ответ я смогла только прошептать:

— Да. Я хочу всего этого.

Чувства так переполняли меня, что я с трудом могла говорить.

Нора пристально и сурово посмотрела на меня.

— Требовать надо меньше.

После этих слов голова моя начала проясняться. О чем это мы говорим? Ко мне начало возвращаться чувство юмора

— Ладно уж, — усмехнулась я. — Согласна на половину. У вас есть какой-нибудь симпатичный двоюродный братец? Только не надо рыжих. Я их не переношу.

Нора даже не улыбнулась в ответ.

— Нет. Вам никто не подойдет. Вы узнаете его, когда встретите и увидите.

Больше мне не хотелось смеяться. Ну да. Это мы тоже проходили. «Как только вы его увидите, так сразу и узнаете». Я-то хотела бы сразу адресок или, по крайней мере, номер телефона. Мне было просто необходимо, чтобы кто-нибудь заставил мысли о Джейми исчезнуть из моей головы.