Воспоминание
Шрифт:
— Да, — устало ответила она.
Совершенно очевидно было, что сама теория прошлых жизней увлекает ее далеко не так сильно, как меня.
— А может быть вы мне расскажете о том, что увидели? Я-то узнаю эту Великую Страсть! — Мне было трудно не вскочить и не закричать: «Расскажите, расскажите, расскажите мне все прямо сейчас!»
В этот момент она растирала глаза пальцами, и из-под этих пальцев коротко взглянула на меня. Я поняла, что она отлично знает, в каком я нетерпении, и наслаждается моим предвкушением так же, как актер наслаждается моментом перед тем, как поднимется занавес. «Напрасно я выдаю себя, — подумала я, —
— О какой жизни вы хотите узнать? — спросила она.
Вместо ответа я послала ей свои мысли относительно того, что думаю об этом вопросе. Это заставило ее улыбнуться.
— Например, однажды вы были писательницей, во Франции.
— Кто? Кто? Как ее звали?
Видения автобиографии заплясали у меня в голове. Но вместе с ними представились и панические попытки прочитать что-нибудь по-французски.
Нора отрицательно покачала головой:
— Не знаю. Это не важно. Ваша карма связана с мужчиной. «Карма?» — подумала я. Я не спросила у Норы ничего об этом, но позже посмотрела, что это значит. «Вы получаете то, что заслуживаете. Теория, которая утверждает, что, если вы причиняете зло людям в одной жизни, в следующей зло будет причинено вам». Вот что такое карма. Я думаю, что вообще-то это закон физики: действие равно противодействию. И в Библии то же: что посеешь, то и пожнешь. Так что, скорее всего, закон кармы просто воплощается по-разному.
Нора продолжала рассказывать мне о моих прошлых жизнях: одна в Вене (очень несчастная), несколько в Англии, еще одна, неудачная, в Италии.
Она произнесла:
— Сейчас у вас есть подруга…
Я все еще думала над ее вчерашними словами о том, что в моей жизни нет любви, поэтому я выпалила около двадцати имен предполагаемых подруг.
Нора посмотрела на меня с неудовольствием, давая мне понять, что ее мне не одурачить.
— У вас только две настоящие подруги…
— Да, — согласилась я, боясь покраснеть из-за того, что меня уличили в снобизме. Дария, молодая красавица, с ногами, которые росли от шеи, и от которой мужчины сходили с ума. И пишущая романтические истории Милли, с которой я встретилась несколько лет тому назад — некрасивая, непривлекательная, слишком — полная, незамужняя, в свои двадцать пять выглядевшая на пятьдесят, — человек с золотым сердцем.
— Да, — кивнула я, — у меня две настоящие подруги: Дария и Милли.
— Вы хорошо знаете их. Они — ваши настоящие подруги и желают вам только счастья.
— Разве обычно бывает не так?
По ее лицу прошла такая гримаса боли, что я невольно подумала, сколько же ужасов видит она в головах людей. Я с трудом заглядываю к себе-то в душу. Чего же стоит смотреть в душу кого-то другого. Представляю, сколько грязи собралось в душе какого-нибудь растлителя малолетних.
— И кем же эти женщины приходились мне в прошлых жизнях?
— Молодая что-то делала для вас, не знаю точно, что именно. А старшая… Что-то вроде того, что она была вашей матерью, но все-таки и не совсем матерью в то же время.
Кратко, емко, прямо в точку, но абсолютно ноль информации. Я не знала, как разговорить ее.
— Я случайно не была девушкой бандита? Или роковой женщиной, или какой-нибудь певичкой в баре? Что-то такое… не знаю что, но что-нибудь совершенно не то, что сейчас.
— Нет, — ответила
«Извините, конечно, — думала я тем временем, — но я еще и с существованием прошлых жизней не вполне освоилась. Не говоря уж об их законах».
Она объясняла мне, что такое характер. Характер — или, как мы это часто называем, личность человека — не меняется. Сейчас вы представляете из себя то же, что и всегда. По крайней мере, в смысле характера.
Если вы в этой жизни убежденный домосед, то и в прошлых жизнях вы были домоседом. Тихие незаметные женщины никогда не были развратными соблазнительницами, как бы ни уверяли их в этом всякие шарлатаны. Еще она сказала, что, возможно, таланты, которые у вас есть сейчас, были развиты в прошлых жизнях (в таком случае, я никогда не играла на пианино).
— Страны, в которые вы хотели бы поехать, возможно, и есть те места, где у вас была счастливая жизнь. Ваш стиль одежды, украшения, которые вы любите носить, вообще весь ваш вкус — на все это влияют прошлые жизни, — продолжала она. — То, о чем человек любит читать или, в вашем случае, писать, тоже часто зависит от прошлых жизней.
Я ее прервала:
— Так вот почему мне так легко писать исторические романы, действие которых происходит в средние века? И вот почему я не переношу книги о пиратах и викингах? И вот почему я обожаю все, что связано с эпохой Эдуарда?
Нора ответила:
— Наверное.
Чтобы ответить точно, ей нужно было еще «посмотреть», где я была и где не была. Лично я не знаю, можно ли говорить слово «точно» о вещи, которой, возможно, не существует.
Потом она сказала, что вкус, запах и звук — очень сильные чувства, и они не меняются во времени.
— Например, — сказала она, — есть некоторые запахи, от которых вас тошнит. Допустим, когда у кого-нибудь пахнет изо рта.
Конечно, она явно вмешивалась не в свое дело! Но она была совершенно права, хотя я никогда никому этого не говорила. Когда кто-то дышит на меня, а у него воняет изо рта, меня действительно тошнит.
— А еще есть один вид животных, который вам очень нравится.
— Собаки? — Собаки у меня нет, но я их люблю.
— Нет, — Нора покачала головой и, сосредоточенно глядя на меня, принялась сверлить меня взглядом. — Это животное из джунглей.
— Один мой приятель по китайскому гороскопу был тигр. — Это для нее, конечно, было очень полезное замечание.
Она не улыбнулась. Но потом, как будто поняв что-то, подняла голову. — Вы едите из этого животного.
Эта фраза заставила воспоминание быстро промелькнуть в моем мозгу.
— Обезьяна!
— Да, — ответила она, улыбаясь.
Я никогда не могла понять, почему я люблю обезьян. У меня дома подсвечники в виде обезьян, подносы, лампы, полочки для косметики — по всей квартире все с обезьянами. Приходя ко мне, люди не только всегда замечают: «О! Ты что, любишь обезьян?» — но некоторые даже дарят мне подарки с изображением обезьян, и таким образом моя коллекция пополняется.
— Ну, что еще? — жадно спросила я. — Где еще я жила? Что я еще делала?
Кажется, я забыла подумать, правда это или нет. Мне безумно хотелось схватить блокнот и ручку. Наконец я сделаю то, что мне всегда хотелось сделать, — напишу чью-нибудь детальную биографию. Теперь у меня будет больше стимулов, чем всегда, потому что героиней этой книги буду я сама.