Воспоминания артиста императорских театров А.А. Алексеева
Шрифт:
Заграница
(Воспоминания Г. В. Алексеева)
Имя Глеба Васильевича Алексеева мало известно в широких читательских кругах. А между тем это был один из популярных писателей 20-30-х годов уходящего века. Произведения его публиковались в лучших советских журналах и альманахах: «Красной нови», «Недрах», «Новом мире», «Московских мастерах», «Октябре», «Прожекторе», издавались на немецком, английском, японском и шведском языках.
Глеб Алексеев печатался в книгоиздательстве «Круг», возглавляемом А. К. Воронским. Среди его друзей –
В ЦГАЛИ СССР хранится альбом Г. Алексеева с автографами замечательных писателей, тех, кого мы теперь называем классиками советской литературы. Давайте перелистаем страницы этого альбома (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 94).
Вот ироничная запись Исаака Бабеля: «Толкуй мне про жидов… Я жидов получше вашего знаю… Москва. 7/I. 30» (там же, л. 5).
Дальше читаем размышления Михаила Зощенко: «Жизнь не удалась! Вот дожил до 33-х лет. Что самое главное в жизни? Самое главное в жизни, я полагаю, иметь побольше всяких желаний.
В таком случае жизнь мне не удалась – так же, как и тебе, надо думать, дорогой друг Глеб Васильевич. 8 мая 29 г», (там же, л. 8).
В «разговор» вступает Юрий Олеша: «Дорогой Глеб Алексеев, вот Мих. Мих. Зощенко пишет на предыдущей странице, что „не удалась жизнь“. Черт его знает, может, и не удалась. А может, это просто литературщина – говорить о жизни, которая не удалась. Неважно. Будем делать литературу, Глеб Васильевич! Крепко приветствую тебя и жму лапу. Май, 29 г.» (там же, л. 9).
А через несколько страниц – шутливая жалоба Алексея Толстого: «Обедать-то мы обедали в этом доме и даже очень неплохо и с изрядным шумством, но в карты в этом доме не играйте. Один из несчастных. 20 фев. 1930» (там же, л. 12).
В январе 1934 года в альбоме делает запись Артем Веселый: «Глебу. Да гремит и сверкает перо твое, как меч в руках правоверного всадника!» (там же, л. 67).
Находим здесь обращение и Ив. Соколова-Микитова: «Дорогой Глеб Васильевич! С большим удовольствием вспоминаю встречи наши, „проводы“ в Берлине. – Давние дела!.. 4 авг. 1936. Москва» (там же, л. 80).
Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что сам факт общения Г. В. Алексеева с этими людьми знаменателен и говорит о многом. Дом его был своего рода литературным салоном.
Глеб Алексеев – человек яркой и драматичной судьбы, завершившейся трагически. Как же складывалась его жизнь?
Родился писатель 6 июня 1892 года, в Москве, в семье народного учителя Василия Дмитриевича Алексеева. Мать, Варвара Архиповна Иванова, была женщиной музыкально одаренной, чуткой души. Именно она поддерживала сына в его робких литературных начинаниях.
Учеба в I московской гимназии, в отроческие годы – знакомство с большой литературой: Бальзак, Толстой, знаменитый, уже получивший Пушкинскую премию Академии наук, Бунин.
7 июня 1909 года в газете «Копейка» был напечатан его первый рассказ. После окончания гимназии Алексеев уходит вольноопределяющимся в царскую армию, начинаются солдатские будни. Служит в Твери, одновременно (с 1910 г.) сотрудничает в «Тверской газете». Пишет фельетоны, обличая произвол местных властей.
В «Автобиографических заметках» Г. В. Алексеева упоминается «губернатор фон Бюнтинг, публично пригрозивший высечь на Соборной площади за резвость пера» (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 61, л. 6). Затем – работа в нижегородской газете «Волгарь». В это время приходит увлечение русским фольклором, античными авторами. В 1912 году Алексеев становится помощником редактора провинциального отдела газеты «Русское слово» (под руководством В. М. Дорошевича), учится в Московском университете (см.: Писатели: Автобиографии и портреты современных русских прозаиков. / Под ред. Вл. Лидина. 2-е изд., доп. и испр. М.: Современные проблемы, 1928. С. 15).
1 августа 1914 года Россия оказалась втянутой в водоворот мировой войны. «С газетой было покончено сразу. В 1914 году, 22-х лет отроду, с чемоданом, в который мать уложила две пары белья и свои слезы, а я Пушкина и Бунина, вышел я в войну, в бездомовье, в мир, в кровь – свою и чужую, чтобы вернуться десять лет спустя […]. За эти десять лет – прожито десять жизней […]» (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 61, л. 7).
В своей «Автобиографии» Глеб Алексеев рассказывает о том, как, «заглушая криком смертный страх, бежал в атаку на австрийские окопы» (Писатели. С. 15), воевал в Галиции и Румынии, мотался по тылам России, бился на Украине.
Дважды раненный, он возвращается из госпиталя на фронт. Уходит из пехоты в авиационный отряд. Летал на старых «моранах» – аэропланах, поставляемых союзнической Францией. Однажды его самолет рассыпался в воздухе… Лишь чудом можно объяснить невероятное спасение летчика, получившего тяжелейшие травмы черепа.
Вспоминая о военном времени, Глеб Алексеев напишет: «Война […] в двадцать четыре года осыпала голову сединой, научила мерить пространства самолетом и еще – жадному чтению, но осмыслить океана крови, пошедшего на землю, не смог – даже Пушкин стал лишним грузом в чемодане» (ф. 2524, оп. 1, ед. хр. 61, л. 7).
Революция и гражданская воина застали Алексеева на Украине. В декабре 1919 года он, заболевший сыпным тифом, вместе с первой женой, Л. И. Кравченко, покидает Россию на английском пароходе, уходившем из Новороссийска, в числе многих эмигрантов, спасавшихся от наступления красных войск. Позднее, в «Автобиографии» Глеб Алексеев так объяснит причины, побудившие его сделать этот шаг: «В 1918 году революция перекатывала через Украину десятки властей одну за другой, и в смене гетманов, атаманов, декретов, денежных знаков и понятий, которые, будучи честными при одной власти, оказывались преступными при другой, я потерял веру, что жизнь когда-нибудь вообще может войти в мирные берега, и не противился бешеной волне беженства, охватившей юг России» (Писатели. С. 16).
Начинаются долгие скитания по дорогам европейского континента. В Афинах он работает гидом в Акрополе. Через некоторое время с греческой шаландой прибывает из Турции его жена.
Вскоре Глеб Алексеев отправился с женой в Венгрию, где попытался организовать рыболовецкую артель. Неудача постигла его в этом предприятии – «дунайская селедка плохо шла в русские сети» (там же, с. 17). Затем он перебирается в Югославию, здесь работает чистильщиком сапог; в городах Хорватии, Сербии, Баната, Боснии и Герцеговины читает лекции о Пушкине. В поисках заработка Алексеев очутился на итальянском пароходе «Бриони», побывал в портах Африки и Малой Азии. Из его «Автобиографии» узнаем, что он едва не погиб в городе Задаре, где его приняли за далматского шпиона, когда он осматривал дворец римского императора Диоклетиана.