Воспоминания души
Шрифт:
– У меня всё идёт в корень, - веселясь, ответил он и, засунув руки в боковые карманы джинсов, выразительно посмотрел на свой пах.
Хотелось сказать что-нибудь саркастичное насчёт того, чтобы он сильно не обольщался насчёт своего корня и как-то уколоть его, что у некоторых он вырастает и побольше (хотя то, что я успела рассмотреть через плавки, имело вполне приличные размеры), но прикусила язык, понимая, что если сейчас мы перейдём на эту тему, то я буду иметь честь рассмотреть его корень и в анфас, и в профиль, а потом и почувствовать в себе, как доказательство, что с ним всё в порядке. Поэтому я быстро взяла себя в руки и сдержанно произнесла:
– Эмиль Васильевич, думаю, стоит сразу оговорить
Эмиль секунд тридцать пристально смотрел на меня, а потом добродушно произнёс:
– Вариант – три. Меня он больше всего устраивает, - а потом улыбнулся и всё же весело добавил: - Только очень интересно узнать – какого «да» ты ещё не сказала своему хлыщу?
Хотя… Мне кажется, я догадываюсь.
– Вот и оставьте эти догадки при себе или…
– Всё-всё, тема закрыта! – миролюбиво ответил он и деловито произнёс: - Итак, я тут продумал наш маршрут на сегодня. Предлагаю день посвятить осмотру Большой Петергофский дворец, а вернувшись, осмотреть Исаакиевский собор. А завтра посетим Большой Екатерининский и Александровский дворцы в Царском селе. Обещаю, очень постараюсь сделать нашу экскурсию увлекательной. Но сначала позавтракаем.
– Рада, что мы наконец-то смогли достичь компромисса, - бесстрастно вымолвила я, и испытала желание пнуть Эмиля, увидев на его лице хитрую улыбку, но он тут же убрал её и кивнул головой в сторону выхода из отеля.
Босс не соврал, говоря, что постарается сделать экскурсию увлекательной. Никогда не думала, что мне будет интересно слушать подробности про архитектурные стили и направления, но Эмиль оказался потрясающим рассказчиком.
Первые часа два после завтрака и приезда в Петергоф, я держалась напряжённо и каждую секунду ожидала подвоха, но слушая его рассказы о дворце, об архитекторе, который его проектировал, забавные и интересные факты из его жизни, о реставрации и истории, я уже с восхищением рассматривала всё вокруг и внимала каждому слову своего шефа. В своей области он оказался очень подкованным человеком, и я невольно почувствовала к нему уважение. А потом окончательно расслабилась и уже не стесняясь, заваливала его вопросами. И хотя сама порой понимала, что они звучат по-дурацки, не могла ничего с собой сделать. А Эмиль ни разу не сострил на мой счёт, ни разу не бросил на меня снисходительный и ухмыляющийся взгляд, а наоборот терпеливо всё объяснял и рассказывал. А ближе к обеду я вдруг поняла, что уже практически прилипла к нему и не отхожу ни на шаг, а он крепко держит меня за руку, указывая, на что в первую очередь обратить внимание. После осмотра дворца, мы пообедали и двинулись в сторону Питера, где он принялся показывать другие достопримечательности, сыпя такими фактами, что я уже не стеснялась удивлённо раскрывать рот, поражаясь глубине его познаний в разных областях. А вернувшись к отелю, он поставил машину на стоянку и повёл меня смотреть Исаакиевский собор.
Осматривая его и слушая Эмиля, я вдруг поймала себя на мысли, что оказывается с моим боссом очень приятно и интересно общаться. За весь день он ни разу не бросил на меня двусмысленный взгляд и ни разу не сказал фразу, которая могла толковаться во фривольном контексте, и это вызывало ещё больше уважения.
Уставшая, но довольная, я возвращалась под руку с ним в отель, в начале восьмого вечера и вспоминала сегодняшний день. «Когда Эмильчик хочет, он может быть таким милым» - с удовлетворением думала я, поднимаясь в номер.
– Устала? – заботливо спросил он, обнимая меня за плечи.
Сопротивляться его объятиям сил уже не было, да и не хотелось. Поэтому я только пробубнила:
– Ага. Давно столько пешком не ходила.
– Но надеюсь, тебе понравилось, и ты не скучала? – мягко поинтересовался он.
– Шутишь? Я давно так хорошо и познавательно не проводила свой день! – заверила я.
– Я тоже давно так не проводил свой день, - произнёс он, задумчиво поглядывая на меня. – А может, у меня и никогда ещё не было такого дня. С тобой очень интересно, если ты не язвишь…
– Если ты меня не будешь задирать, то и язвить мне нет смысла, - с улыбкой ответила я, поняв, что уже свободно перешла со своим шефом на «ты».
– Хотя, когда ты язвишь, мне не менее интересно с тобой. Ничего не хочешь сказать мне насчёт того, что я тебя обнимаю за плечи? Например, чтобы убрал свои грабли? Или что с моими лосинными рогами мы вдвоём не пройдём в дверь номера?
– тут же вызывающе добавил он.
– Не прокатит, - рассмеявшись, произнесла я, поняв, что он решил меня чуть-чуть позлить. – Драконить тебя сейчас сил совсем нет. Можешь хоть до посинения пытаться подкалывать меня, но ничего не испортит впечатление от сегодняшнего дня, а соответственно и не вызовет раздражения. Но завтра с утра можешь снова предпринять такую попытку, и я найду, что тебе ответить, чтобы ты не расслаблялся.
– Пигалица! Мелкая, зловредная, заноза в одном месте, с которой каждый день, как на пороховой бочке, - добродушно пробормотал Эмиль и рассмеялся.
– Вот-вот! – согласилась я. – Так что смотри, чтобы я спички не взяла в руки, и не запустила весь твой боезапас в воздух. А то знатно громыхнёт на окрестности!
– Не сомневаюсь, - расхохотавшись, произнёс он и сильнее обнял меня за плечи.
В его объятиях было так спокойно и на сердце опустилось умиротворение и покой, какого я не чувствовала ещё в объятиях ни одного мужчины. «Всё же я не зря поехала в Питер. Этот день я никогда не забуду» - решила я и не думая, обняла Эмиля за талию, потому что в данный момент это казалось естественным и очень нужным.
Зайдя в номер, я без сил свалилась в кресло в гостиной и, вытянув ноги, растеклась по нему, не в состоянии шевельнуться.
– Ноги болят? – Эмиль присел на корточки перед креслом.
– Да, - пробормотала я.
– Давай помассирую, - предложил он и, не дожидаясь ответа, положил мою праву ногу к себе на колено, и быстро сняв носок, принялся умело массажировать ступню.
Сначала я хотела возмутиться и отказаться, но уже через пять секунд откинулась на спинку кресла и начала кряхтеть от удовольствия, когда Эмиль стал аккуратно массировать каждый пальчик, а потом и перешёл к пятке, постепенно поднимаясь вверх.
Расслабившись, я закрыла глаза, чувствуя, как затёкшие мышцы отходят, а по телу разливается тепло.
– Если снимешь джинсы, я помассирую ещё и икры ног, - произнёс Эмиль.
– Не сниму, - пробормотала я. – У меня сил нет оторвать пятую точку от кресла и встать.
– Значит, ужин в ресторане отменяется? – с лёгкой обидой спросил он.
– Какой ужин? Первый раз об этом слышу…
– Это был сюрприз…
– Сюрприз не удался. Я не молоденькая девочка, двадцати – двадцати трёх лет, которые сайгачат день по городу, а потом ещё и по ресторанам бегают, - беззлобно ответила я, вспомнив пассий Эмиля с которыми имела честь общаться. – А женщина в летах. Соответственно и требую к своей персоне более бережливого и менее выматывающего отношения.