Воспоминания и размышления (Том 1)
Шрифт:
В самом конце гражданской войны в армии насчитывалось более 200 курсов и школ, готовивших кадры для всех родов войск. В 1920 году командные курсы уже выпустили 26 тысяч красных командиров. Постепенно создавалась широкая сеть курсов, школ, академий, зарождалась единая система обучения и воспитания пролетарского командного и политического состава. Младший комсостав готовился поначалу в полковых школах в течение семи - десяти месяцев, средний комсостав - в военных школах и военно-морских училищах, а старший - в военных академиях. В республиках открывались национальные военные школы. Большое
Сейчас хотелось бы заметить, что не менее важную, на мой взгляд, роль в подготовке квалифицированного комсостава, особенно младшего и среднего звена, играла учеба, самообразование непосредственно в лагерных условиях, так сказать, без отрыва от производства. Десятки, сотни тысяч военных пополняли таким образом свои знания, совершенствовали боевую закалку, тут же отрабатывая их в учениях, маневрах и походах. И тот, кто не смог по тем или иным причинам пойти в учебное заведение, упорно занялся самоусовершенствованием непосредственно в частях.
Конечно, были тогда командиры, которые после успешного завершения гражданской войны чувствовали себя знатоками военного дела, считали, что им, собственно говоря, нечему учиться. Некоторые из них потом поняли свои заблуждения и перестроились. Другие же так и остались со старым багажом и, естественно, вскоре уже не соответствовали возросшим требованиям и вынуждены были уйти в запас.
Когда в конце мая 1923 года я вступил в командование полком, он готовился к выходу в лагеря. Это был первый выход частей конницы на лагерную учебу после гражданской войны, и многие командиры не имели ясного представления о работе в новых условиях. При приеме полка обнаружились недостатки в боевой готовности. Особенно плохо обстояло дело с огневой и тактической подготовкой, поэтому внимание подразделений было сосредоточено на организации учебно-материальной базы в лагерях.
В начале июня лагерь в основном был готов. Полк получил хорошо устроенный палаточный городок, прекрасную летнюю столовую и клуб. Были оборудованы навесы и коновязи для лошадей. Гордостью полка было стрельбище для огневой подготовки из всех видов оружия.
Началась напряженная боевая и политическая учеба. Все мы были довольны, что затраченные труд и средства на подготовку лагеря не пропали даром. Дружно и инициативно работали командиры эскадронов и политруки. Творческая энергия и инициатива коммунистов чувствовались во всех делах и начинаниях.
Душой парторганизации был секретарь партбюро полка Школьников. Чудесный человек, он был полон творческих дерзаний и умел быстро зажечь сердца коммунистов полка.
Особенно хотел бы отметить нашего комиссара Антона Митрофановича Янина. Это был твердый большевик и чудесный человек, знавший душу солдата, хорошо понимавший, как к кому подойти, с кого что потребовать. Его любили и уважали командиры, политработники и красноармейцы. Жаль, что этот выдающийся комиссар не дожил до наших дней - он погиб смертью храбрых в 1942 году в схватке с фашистами на Кавказском фронте. Погиб он вместе со своим сыном, которого воспитал мужественным защитником Родины.
В середине лета в командование дивизией вступил герой гражданской войны Г. Д. Гай.
Я с удовольствием вспоминаю совместную работу с комдивом Г. Д. Гаем. Первая наша встреча произошла в его лагерной палатке, куда были вызваны на совещание командиры и комиссары частей. После официального представления Г. Д. Гай пригласил всех расположиться у его рабочего стола. Я увидел красивого человека, по-военному подтянутого. Его глаза светились доброжелательностью, а ровный и спокойный голос свидетельствовал об уравновешенном характере и уверенности в себе. Я много слышал о геройских делах Г. Д. Гая и с интересом в него всматривался. Мне хотелось проникнуть в его душевный мир, понять его как человека и командира.
Беседа затянулась надолго. Когда мы расходились, у всех осталось хорошее впечатление от первой встречи с комдивом. Прощаясь со мной, он сказал, что через несколько дней хочет посмотреть конно-строевую и тактическую подготовку. Я был польщен вниманием к полку и признался, что у нас еще много недостатков.
– Будем вместе устранять недостатки, - сказал Г. Д. Гай улыбаясь и добавил: - Это хорошо, что вы не хотите ударить лицом в грязь.
Через три дня согласно распоряжению штаба дивизии полк был выведен в полном составе на смотр. Комдив на белоногом вороном коне поднялся на пригорок и внимательно следил за учением полка. Конь под комдивом был очень горяч, но всадник твердой рукой и крепкими шенкелями решительно подчинял его своей воле.
Учение шло вначале по командам голосом, потом по командам шашкой (так называемое "немое учение"), а затем по сигналам трубы. Перестроения, движения, захождения, повороты, остановки и равнения выполнялись более четко, чем я того ожидал. В заключение полк был развернут "в лаву" (старый казачий прием атаки), и я направил центр боевого порядка на высоту, где стоял комдив. Сомкнув полк к центру и выровняв его, я подскакал к комдиву, чтобы отрапортовать об окончании показа. Не дав мне начать рапорт, комдив поднял руки вверх и закричал:
– Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь!
– а затем, подъехав ко мне, тепло сказал: Спасибо, большое спасибо.
Поравнявшись с центром полка, комдив встал на стремена и обратился к бойцам:
– Я старый кавалерист и хорошо знаю боевую подготовку конницы. Сегодня вы показали, что свой красноармейский долг перед Родиной выполняете добросовестно, не жалея сил. Так и должно быть. Хорошая боевая подготовка, высокое сознание своего долга перед народом - залог непобедимости нашей героической Красной Армии. Спасибо вам, порадовали вы меня.
Повернувшись ко мне, комдив пожал руку, улыбнулся и сказал:
– Вторую часть учения увидим в другой раз. Пусть полк идет
отдыхать, а мы с вами посмотрим, как устроен лагерь.
Более двух часов ходил он по лагерю, вникая в каждую мелочь, а потом долго сидел с бойцами. Г. Д. Гай рассказал много боевых эпизодов из гражданской войны. Только когда дежурный трубач просигналил к обеду, он поднялся и распрощался с нами.
Проводив комдива, мы с комиссаром А. М. Яниным и секретарем партбюро Школьниковым тут же обсудили, что надо сделать, чтобы "не закружилась голова" от успехов и похвалы.