Воспоминания и размышления (Том 2)
Шрифт:
После ноябрьских праздников мы вместе с Генштабом занялись подробной разработкой плана наступления войск 1-го Белорусского фронта.
К этому времени командование и штаб 1-го Белорусского фронта уже представили в Генштаб свои основные соображения о проведении операции, которые в основном отвечали обстановке. О них у нас были неоднократные разговоры с К. К. Рокоссовским и М. С. Малининым.
Как уже говорилось, я не был согласен с фронтальным ударом на Варшаву через реку Вислу, о чем доложил Верховному Главнокомандующему. Верховный
15 ноября я выехал в Люблин, где мне был передан приказ о назначении командующим 1-м Белорусским фронтом (членом Военного совета фронта был генерал К. Ф. Телегин), а К. К. Рокоссовский этим же приказом назначался командующим 2-м Белорусским фронтом. Здесь, в Люблине, я встретился с Б. Берутом и другими руководителями Польской рабочей партии и Национального комитета освобождения Польши.
16 ноября я вступил в командование 1-м Белорусским фронтом, К. К. Рокоссовский в этот же день выехал на 2-й Белорусский фронт.
До конца ноября штаб фронта во главе с М. С. Малининым отрабатывал план наступления и готовил необходимые заявки Ставке Верховного Главнокомандования на дополнительные войска и материальные средства. Штабом фронта, штабом тыла фронта и командующими родами войск был проделан титанический труд по расчетам сил и средств на предстоящую операцию. Очень сложная работа выпала на долю заместителя командующего по тылу генерал-лейтенанта Н. А. Антипенко и его начальника штаба генерала М. К. Шляхтенко.
Во всякой операции материально-техническое обеспечение действий войск имеет важнейшее значение, особенно в крупных наступательных операциях. Исходя из этого, я счел необходимым ввести в курс предстоящих действий войск фронта заместителя командующего по тылу. Отправившись в Москву для окончательной увязки всех вопросов и для утверждения плана операции Верховным, взял его с собой. Это в значительной степени помогло тылу фронта организовать высококачественное обеспечение Висло-Одерской операции.
В конце ноября план был утвержден. Твердых сроков начала наступательных операций Верховным названо не было, однако была указана ориентировочная готовность к 15-20 января.
Поставленные задачи и сроки требовали большой и сложной работы в войсках, штабах, тыловых органах и командных инстанциях. Подготовка Висло-Одерской операции в значительной степени отличалась от подготовки предыдущих операций подобного масштаба, проводимых на нашей территории. Раньше мы получали хорошие разведывательные сведения от наших партизанских отрядов, действовавших в тылу врага. Здесь их у нас не было.
Теперь нужно было добывать данные о противнике главным образом с помощью агентурной и авиационной разведки и разведки наземных войск. На эту важную сторону дела было обращено особое внимание командования штабов всех степеней.
Наши тыловые железнодорожные и грунтовые пути теперь проходили по территории Польши, где, кроме настоящих друзей и лояльных к нам жителей, имелась и вражеская агентура. Новые условия требовали от нас особой бдительности, скрытности сосредоточений и перегруппировок войск.
К тому времени армейские партийные организации по указанию ЦК провели большую разъяснительную работу относительно поведения наших войск за рубежом, куда мы шли не как завоеватели, а как освободители от вражеской оккупации. Во всех частях войск фронта надлежало еще шире развернуть воспитательную работу, чтобы с самого начала нашего пребывания в Польше не было каких-либо непродуманных актов со стороны наших солдат и офицеров.
С органами местной власти и польской общественностью у нас установились нормальные взаимоотношения, и они помогали нам, чем могли. В свою очередь, наши войска делились с поляками всем, что имели. Так с первых шагов, с первых встреч закладывался фундамент братской дружбы советского и польского народов,, испытавших тяжесть оккупации врага.
Чтобы сделать подготовку операции более целеустремленной, Военный совет фронта решил провести игру, отражающую предстоящую операцию. Были привлечены все командующие армиями, члены Военных советов, начальники штабов, командиры отдельных корпусов, заместитель командующего по тылу фронта, командующие и начальники родов войск и служб. Штаб фронта блестяще справился с подготовкой этой игры, и она прошла интересно и поучительно. Здесь же были доложены руководством тыла фронта и тщательно обсуждены вопросы материально-технического обеспечения.
Командующие армиями, в свою очередь, также провели игры в армейском масштабе. Все это, особенно обсуждение вопросов, связанных с предстоящей операцией, помогло всему руководящему составу глубже уяснить роль каждого и добиться полного понимания относительно взаимодействия со своими соседями, авиацией, подвижными войсками, артиллерией и инженерными войсками.
В связи с тем что операция нашего фронта развертывалась с двух сравнительно небольших плацдармов, на которых сосредоточивалось громаднейшее количество войск, организация армейских и войсковых тылов была особенно сложна. Это усугублялось еще и тем, что при развитии операции мы должны были некоторое время снабжать войска всем необходимым для боя и жизни только через плацдармы, имевшие крайне ограниченные фунтовые пути.
Чтобы установить более тесное взаимодействие между плацдармами, в штабе 69-й армии генерала В. Я. Колпакчи 4 января была проведена игра с командирами всех соединений армии. Для участия в ней я пригласил командующих 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова, 5-й ударной армией Н. Э. Берзарина и командующих 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями М. Е. Катукова и С. И. Богданова с их начальниками штабов.
В конце декабря мне пришлось еще раз слетать в Ставку для обсуждения с Верховным ряда вопросов, связанных с окончательным утверждением общего плана завершающих операций.