Воспоминания о прошлом
Шрифт:
Рассмотрев все, что можно было рассмотреть, Стеф наблюдала за действиями дежурного, как он производил досмотр, как общался с коллегами, но через некоторое время и это ей надоело.
Чтобы размять ноги, она решила походить по помещению, благо ей это не воспрещалось, нарезая уже третий круг по диаметру, она услышала, как вахтенного, куда-то позвали, и он попросил её побыть одной. Но, ни в коем случае, никому не открывать лифт, через который и попадали клиенты на досмотр.
Стефания согласилась, но не прошло и нескольких минут, как на мониторе допуска высветилось лицо стража, он попросил разблокировать лифт. Стеф уже собиралась ему отказать, как вдруг узнала его, он одно время числился в экипаже на диске мужа.
Даниэль отзывался о нём, как об очень грамотном специалисте, потом вдруг страж куда-то, пропал, и на вопрос, куда же делся столь продвинутый специалист, услышала от мужа странную фразу: «Ушел туда, откуда не возвращаются», попытавшись выяснить подробности невозврата, получила в ответ: «без комментариев».
Поэтому она и стояла, не зная как ей поступить, с одной стороны – он ей достаточно хорошо знаком, с другой, вся это таинственность вокруг его персоны тоже настораживала Стефанию. Ничего лучше она не придумала, как попросила ввести общий код допуска служащих по космопорту, если он его сотрудник, то всё нормально, она его пустит.
Страж легко и быстро ввёл код, Стефания услышала стандартную фразу: «код принят» и нажала на пульте клавишу «допуск».
В ту же минуту, в дверь вошёл Даниэль, и почему-то взглянув на монитор, закричал ей:
– Стеф, не смей, закрой доступ…
Однако, было уже поздно, двери лифта распахнулись, и страж вошел в помещение. В следующую минуту плохо соображая, что происходит, Стефания увидела нацеленное на неё оружие, затем яркая вспышка, и словно тысячи пчёл вонзили ей свои жало в грудь, она успела ухватиться за поручень и с ужасом наблюдала как её костюм, там, где болело больше всего, становится ярко красным.
Почувствовав, что падает, она ещё крепче ухватилась за металлическую трубку поручня. Подбежавший Даниэль, с трудом смог разжать её руки, и потихоньку опустил жену на пол:
– Стеф, ты слышишь меня, Стеф, - она едва улавливала окружающие звуки, перед глазами мелькнуло озабоченное лицо Дэна. Мир уходил от неё, тихо и медленно, словно крадучись. Последнее, что она запомнила, как кто-то поднял её и куда-то понес, боль сменилась, каким-то странным ощущением тепла и холода одновременно, сознание Стеф погасло.
Что было потом, она уже не видела: как Даниэль на руках отнёс жену в больничный бокс космопорта, там, ругая всё на свете - времена и народы, Дэн никак не мог остановить ей кровь из раны, спустя час, зашивая разорванное тело, клял и винил себя, и своё опоздание. Не имея сил смотреть на разорванное тело Стеф, в это самое время, Даниэль метался по коридору, умирая каждую секунду при одной мысли, что никогда больше не увидит Стефанию живой.
Потом сидел несколько часов под дверью на полу у операционной, молил Бога только об одном – оставить Стеф в живых, давая мыслимые и немыслимые клятвы и обещания, раскаиваясь в своих поступках и гоня от себя мысль, что она не выживет.
Чтобы организм женщины меньше расходовал сил, и быстрее протекал процесс заживления, Дэн погрузил Стефанию на время, в искусственную кому.
Когда Даниэль, спустя шесть часов, вошёл в операционную, Стеф казалось, спала. Он прикоснулся к руке жены – как лёд, повернувшись к Дэну, он спросил:
– Чего ждать?
– Надеюсь, выздоровления. Я сделал, что мог, сейчас её транспортируем в реабилитационный центр, три дня побудет в коме, там посмотрим, что предпринять… по результатам посмотрим.
Все три Дня Даниэль просидел около жены, глядя на её восковое лицо, он не раз ловил себя на мыслях, которые сильно огорчали его - уничтожил бы своими руками, того, кто такое сотворил с ней.
Стража, напавшего на Стеф, поймали, и поместили в подземелье, где находился перевалочный пункт для преступивших закон, и он там дожидался военного корабля, на котором решено было доставить его в колонию, где и будет решаться вопрос о его дальнейшей участи.
Рана Стефании затягивалась, но организм восстанавливался медленно: большая потеря крови, компенсировать её было нечем. Процесс воздействия сыворотки Дэна шёл полномасштабно в её организме, поэтому кровь людей уже нельзя было использовать, а кровь стражей рано. Полагались на восстановительные процессы, самой энергетической системы жизнеобеспечения, благо никакие органы у Стефании, не пострадали, кроме тканей и связок, но площадь поражения была достаточно большой.
Дэн вывел её из комы к концу четвертого дня, переругавшись уже несколько раз с Даниэлем, у которого уже не было сил смотреть на практически бездыханное тело жены.
В себя Стеф пришла не сразу. Пока она была в коме, ей виделись удивительные по красоте сады, разбитые на правильные секции, огороженные металлическими резными решётками, которые обвивали неземной красоты вьющиеся растения. Гуляя по этой местности одна, никого не встречая, ни людей, ни животных, вообще никого, Стефания даже не помнила, кто она, пыталась несколько раз напрячь память, но у неё ничего не получалось. Однако, здесь ей нравилось: красиво, уютно, спокойно. Вокруг только тишина и журчание воды в роднике, так хотелось бы, остаться тут навсегда, но какая-то сила влекла её к выходу. И чем ближе она к нему подходила, тем беднее была растительность, встречались высохшие и пожухшие цветы, вместо плодородной и теплой земли, под ногами уже был горячий и сухой песок. Вот и ворота, они тоже нереальной красоты, все ажурные, белые, только лианы цветов на них висят все иссохшие, растительность пропала практически вся, рядом колодец, она берет сосуд и пытается набрать воды, но вместо неё сыпется на землю, лишь мелкий белый поток песка. Воздух так раскалён, что больно дышать, он обжигает ей легкие, вся грудь болит.
– Стеф, Стеф. Ну, где же ты? Возвращайся, - она слышит, как кто-то зовет её, голос знакомый, но трудно вспомнить чей, приоткрывая с большим трудом глаза, она смутно видит рядом чью-то фигуру, но память никак не хочет отвечать ей: Кто он? Зачем здесь? Кто она?
– Стеф, Боже, наконец-то, - этот кто-то берёт её за руку и целует, потом начинает звать кого-то:
– Дэн, она проснулась, Дэн…
Спустя время входит другой, она его знала, да, но … тоже забыла, он начинает осматривать её, потом, что-то делает у неё в изголовье и говорить тому - первому:
– Она пока нас не узнает, пусть спит, мозг восстанавливается, но медленно.
Стеф закрывает глаза, спать, так хочется спать, она опять засыпает.
Утро, да, утро - свет мягко падает ей на лицо, она открывает глаза, окно открыто, хочется пить, попытавшись встать, она с трудом опускает ноги на пол. Прохлада медленно от ступней поднимается вверх по её измученному болью телу. Но встать не получается, нет сил.
– Так, куда вскочила?! – перед ней появляется… да Дэн, Господи, она вспомнила: