Воспоминания о прошлом
Шрифт:
Еле-еле поднявшись на ноги, спотыкаясь и перешагивая через то грязно-серое месиво на полу, которое еще минуту назад было плотью падшего ангела, она начала искать, пульт. Да, действительно - щиток и куча кнопок, но на какую нажимать?
– Даниэль, я нашла, но тут столько кнопок, какую нажать? – она боялась оскользнуться и поэтому держалась как можно дальше от решётки.
– Ищи ту, на которой нарисован диск наподобие вашего солнца или звезда, - Даниэль подошел к решётке и старался успокоить жену, - не бойся, просто сориентируйся и просмотри все подряд.
Спустя мгновение,
– Есть, вижу, нажимать? – спросила она, заглянув в камеру.
– Погоди, я отойду подальше, мало ли что, может у них тут кодировка другая, - Даниэль ушел вглубь, так далеко, что она перестала видеть очертание его фигуры:
– Нажимай! – крикнул ей муж.
Стефания едва коснулась кнопки с изображением звезды, как решётка щита, щёлкнув, растаяла в воздухе.
Даниэль быстрым шагом вышел к ней. На него было страшно смотреть, до пояса обнажён, все тело в каких-то черных пятнах, на плече огромная рана, лицо все в запекшейся крови. Стеф слушала в детстве сказки, где говорилось, что у ангелов кровь голубого цвета… ничего подобного, она такая же, как и у людей - ярко красная.
– Пойдем, - он схватил жену за руку, и повел по лестнице наверх, она еле успевала за ним.
– Господи, на тебе кандалы, - он ужаснулся, взял её на руки и поднялся, почти бегом, наверх в большой коридор.
– Теперь надо выяснить, где они держат остальных, оставайся здесь, я посмотрю в других помещениях, - он поставил Стеф на ноги, и хотел уходить.
– Нет, я не останусь, в зале, где меня держали – огромное чудовище, мне страшно, возьми с собой, - слезы от всего пережитого брызнули из глаз Стефании.
Хорошо, давай снимем кандалы, страж наклонился и руками разломил кандалы на ногах и оставшийся браслет на руке.
– Тут еще один спуск есть - в подвальные помещения, нас сначала держали всех вместе, потом развели по разным камерам.
Действительно, пройдя несколько метров, по коридору, они увидели спуск вниз. Внизу была точно такая же дверь, как и в камере Даниэля.
Он, нащупав рычаг, открыл её и отключил плазменный щит. Им навстречу, тоже в истерзанном виде вышли Дэн, и другие стражи.
– Поднимаемся наверх и попробуем найти, хоть какое-то средство передвижение, действуем тихо, но быстро, короче, как всегда - грамотно. Серый здесь явно не один был, и нам надо избегать встреч с его братьями по разуму, - Даниэль, схватив Стеф за руку, первый стал подниматься по лестнице, за ними двинулись остальные.
Миновав коридор, они вышли в холл, пройдя через него, оказались в узком помещении, через которое попали в маленький закрытый дворик. Там действительно находился небольшой летательный аппарат, типа их разведчика, ну разве чуточку побольше.
Все с трудом уместившись в нём, попытались взлететь, но с первого раза попытка не удалась, то ли перегруз, то ли напряженное магнитным полем окружение давало о себе знать.
Запустили двигатели второй раз, корабль медленно стал подниматься ввысь, на контрольной высоте он, взяв большую скорость - вышел на орбиту планеты.
Проверив навигационные карты убедились, что все показатели были в норме, по всей видимости, поле, блокирующее нормальную работу приборов было включено только в пределах поверхности планеты. Запустив локатор, они послали закодированный позывной сигнал на диск и скинули ему свои координаты местонахождения.
****
Вернувшись относительно целыми, и лишь местами поврежденными и побитыми на корабль, приходя в себя от пережитого они, делали совсем неутешительные выводы. «Горе- спасатели», - так их всех назвал Дэн, обрабатывая их раны, и свои заодно тоже. Потихоньку, совместными усилиями, члены экипажа проясняли ход произошедших событий, основываясь на фактах и тех отчетах, которые им предоставил Акаэ, оставшийся на время их отсутствия капитаном звездолёта и с честью, выполнил поставленную перед ним задачу: диск остался невредим, команда сохранена полностью.
Получалось следующее: скорее всего, серые каким-то образом оказались на этой планете без средств передвижения, предназначенных для дальних полетов, или же получили приказ перехватить корабль стражей для совершения каких-то диверсий, скорее даже - для провокаций.
Исходя из логических соображений, корабли падших и стражей имели четкие внешние ориентиры и знаки распознавания. Да и цветовую гамму, используемую противоборствующими сторонами, тоже никто не отменял: стражи применяли для облицовки космических средств передвижения исключительно напыление и сплавы золотистых оттенков, серые, же придерживались – серебристого и черного, в зависимости от ранга экипажа корабля. Чем выше каста, например - князи, как они себя называли, тем темнее расцветка. У стражей таких заморочек не существовало, их цвет был, есть, да и будет всегда - золотой.
По всей видимости, для того, чтобы заманить корабль на орбиту, был послан сигнал о стихийном бедствии.
Жители поселка, по прибытии серых на их планету, предусмотрительно попрятались, зная их крутой нрав и склонность к кровавым оргиям, тех же, кто не успел этого сделать, по всей видимости, доедал потом Годзилла. Этот монстр, один из многих, которых серые расплодили искусственно с помощью генной инженерии, себе на потеху, людям на погибель.
Получив сигнал о высадке спасательной экспедиции на поверхность планеты, отпавшие включили электромагнитное поле достаточно большой мощности излучения, вырубив тем самым все приборы группы. Затем, по мере приближения группы к назначенному месту «бедствия» увеличивали его силу, прекрасно зная, как воздействуют электромагнитные волны на фотоны света и внутреннюю энергетическую вибрацию ДНК стражей.
На подходе, к контрольной точке, откуда шел сигнал бедствия, они вообще вышли на предел допустимой мощности, задав такую частоту излучения силового поля, что полностью парализовали действия стражей. Единственным членом спасательного отряда, на которого не подействовал этот энергетический шок, была Стеф, потому что ее ДНК имело отличный диапазон вибраций, чем у ангелоподобных сущностей.
Даниэль, потом делился с ней своими ощущениями:
– Тело словно опутали огненной цепью, ни шевельнуться, даже глазами моргать не возможно было, не то, что чего-то сказать.