Воспоминания о прошлом
Шрифт:
****
К Стефании понемногу возвращалось сознание. Пытаясь вспомнить, что же с ней случилось, женщина открыла глаза, и тут же зажмурилась от слишком яркого света. Где она? Память никак не хотела возвращаться к ней. Тело казалось невесомым, но боли она не чувствовала, лишь слабость… лень думать, лень вставать, сил не хватало даже на то, чтобы попытаться вспомнить как она сюда попала. Где Даниэль? Дэн?
Где же все-таки она находится? Что за голоса слышатся? Чьи они? Разговаривают двое, мягкий, мелодичный женский голос и низкий басистый мужской, но эти люди не знакомы ей.
Мужчина отдавал какие-то приказы командным тоном, а женщина, судя по быстрому топоту её ног, бегала по комнате и что-то приносила ему, то одно, то другое. Стеф очень не хотелось ничего делать, даже открывать глаза было лень. Она просто лежала и слушала, о чём говорят эти люди. Они беседовали о погоде, о какой-то вакцине, анализах, женщина то и дело сокрушалась, о её - Стеф, тяжёлом состоянии.
Стефания, лежа с закрытыми глазами, осторожно прислушиваясь к себе, своим ощущениям но, как ни странно, однако боли нигде не чувствовалось. Чем больше она сосредотачивалась на своих ощущениях, тем яснее проступали в её сознании тяжелые воспоминания, о событиях, произошедших с ней, в недавнем прошлом. Стеф с тяжелым грузом на душе потихоньку возвращалась в мир реальности.
Она теперь одна, - от этой мысли сердце снова защемило, да так, что она с трудом сдержала слёзы. Тот, кого она считала самым родным и близким, предал, посмеявшись над её чувствами, разрушив, как выяснилось, всего лишь иллюзорные надежды на будущее.
Как теперь жить? Ребёнок?! Как же она могла забыть? Это, пожалуй, единственное, ради чего ей сейчас стоило жить и бороться. Она снова прислушалась к себе, боли внизу живота не было, только сильная слабость, окутывала тело словно пеленой, не давая сил ни приподняться, ни заговорить.
Надо спросить у них, как моё состояние, что со мной? – подумалось ей. Стеф с трудом повернула голову и приоткрыла глаза. По всей видимости, был вечер, комнату освещал теплый, ярко-желтый свет, струившийся откуда-то сверху. Мужчина стоял к ней спиной и просматривал какие-то бумаги.
– Принеси чистый лист, я напишу перечень процедур. Не ошибайся, только, делай всё по плану, - говорил он строгим тоном, мы еле достали бедняжку оттуда, теперь главное всеми силами сохранить и стабилизировать её состояние, достигнутое таким трудом.
– Да. Хорошо. Я сделаю, как надо, как полагается. А она выживет? – поинтересовался женский голос.
– Да выживет-выживет, куда она денется?! Слаба, но ничего, бывает хуже, вовремя ты её нашла, а то бы замерзла. Сегодня ночью видать, температура опять в минус уйдет. Ты, главное смотри за давлением в крови, мы ей переливание, то сделали, но что-то реакция на него, мне не нравиться, организм отторгает донора что ли? Странно как-то, первый раз с таким явлением сталкиваюсь в своей жизни, никак не пойму, что происходит? – судя по шагам, мужчина направился к двери и, остановившись, добавил:
– Напомни Михаилу-то о находке рассказать, все-таки его территория, мало ли что?
Стефания снова закрыла глаза, совсем нет сил расспрашивать их… потом, вот малость отдохну и все выясню.
Женщина наклонилась над ней и, прикрыв её чем-то теплым и мягким выключив яркий свет, села рядом.
Стефания, впервые за последние дни, почувствовала себя окруженной заботой и защищенной от невзгод. О ней заботятся, значит - всё наладится. Тишина, воцарившаяся в комнате, умиротворяла Стеф и клонила в сон. Прислушавшись ещё раз к своему организму, и вновь не ощутив боли, она подумала – похоже, со мной всё в порядке, а остальное выясню позже, и больше не в силах бороться с надвигающимся сном, Стеф успокоившись своими мыслями, уснула.
****
Стефанию будил женский голос, мягко, но настойчиво:
– Просыпайся, просыпайся, да как же тебя звать-то? Просыпайся, - Стеф открыла глаза. Над ней склонилась белокурая женская головка, довольно симпатичная, выражение лица которой было озабоченным:
– Ну вот, наконец-то… ты меня испугала. Бужу, бужу тебя, еле-еле дышишь и на слова не реагируешь. Как тебя звать-то?
– она приподняла под головой у Стеф подушку чуть повыше, и продолжила допрос:
– Откуда ты? Что произошло? Как ты оказалась здесь, у нас?
– Меня зовут Сте…, Стефания вовремя остановилась, чуть не произнеся своё настоящее имя, …Стелл, я случайно села не на тот корабль, перепутала, - она попыталась улыбнуться, но вместо этого её лицо исказила болезненная гримаса.
– Так бывает, торопилась, не на тот звездолет попала, вот теперь здесь оказалась… у вас.
Стефания понимала, её ложь выглядела крайне жалко, на объяснение вообще никак не тянула.
– Ладно, не хочешь, не говори, через день прибудет Михаил, будешь с ним объясняться.
Стеф перепугалась:
– А кто этот Михаил?
– Да начальник нашего хозяйства, тут ведь космопорт и всё…, больше ничего нет, и мы - обслуживающий персонал, этой базы. Как и на чём тебя сюда занесло-то? Тут даже пассажирские звездолёты никогда не приземляются, только грузовые. Ладно, потом поговорим, а сейчас - поешь, - женщина протянула Стеф лоток с едой, и, увидев, что Стефания отвернулась, командным тоном приказала:
– Ешь, кому сказала, ты слаба, столько крови потеряла, хорошо у нас запас был именно твоей группы, иначе – всё, не выбраться бы тебе, с такой кровопотерей…
Поставив лоток с едой Стефании на колени, она направилась к двери, и вдруг, вспомнив о чём-то, вернулась, и достала из кармана браслет:
– На, это твоё, возьми, пока зашивали тебе руку, а рана была глубокая, да еще делали инъекции, мешался он сильно, вот доктор и приказал его снять, мучились долго, никак не смогли раскрыть замочек, всё было залито кровью, поэтому пришлось его взять и перекусить. Испортили такую красивую вещь, но что делать-то? Когда речь шла о твоей жизни и смерти, не до безделушек было. Жалко конечно, вещица красивая, сразу видно – работа тонкая, люди так делать не могут