Воспоминания об Израиле
Шрифт:
Но потом две сосны начали сохнуть. Однажды сильный ветер повалил одну из них. Упала на площадку между дворами, по дороге сломала серьезное ограждение двора. Долго спорили с ирией, но зам мэра после моей неясной угрозы, что на очередных выборах ему аукнется пренебрежение просьбой уважаемого избирателя, прислал арабов, те распилили поваленный ствол, увезли на дрова здоровенные чурбаки, оставив нам гору веток и опилок, которые пришлось убирать мне. Как единственному, кто тогда заботился о дворе. Потом один из наших жителей третьего этажа начал жаловаться, что к нему в окна стучат ветви еще одной сосны, призывал нас спилить ее. Ну кому охота заниматься этим или оплачивать? Пришлось его сыну приехать из Тель-Авива, нанять арабов, и они спилили мешавшую отцу сосну. При падении она немного помяла забор, задела и соседний
Заодно отец попросил, чтобы спилили и грандиозную сосну у входа. Совсем она не мешала никому, но сын поддался на уговоры отца, оплатил и это. В общем, только за два дерева заплатил он две тысячи шекелей. Опять мне пришлось убирать и горы веток этих деревьев.
Соседи познакомили нас с сыном – очень гордились им. Конечно, герой Советского Союза, воевавший в Афганистане, сдавший в Израиле все экзамены на адвоката, имеющий приличную практику, внимательный сын. Есть чем гордиться.
Последняя сосна удержалась еще полтора года. К сожалению, ветер сегодня, 22 ноября 2023 года, свалил и ее. Свалил прямо на наш дом. Что-то повредил на крыше – пока не посмотрели, что там; прошелся по кондиционерам, порвал металлический канат, на котором держались плети нашего винограда, уничтожил розы и другие цветы. Мы долго чесали в затылках, не знали, как к ней подступиться. Канючили в ирие, чтобы помогли нам. Ведь сосна росла внутри двора, ирия за нее не отвечает. Сжалились над нами, прислали арабов. Те уже в темноте очень аккуратно спилили ее, кажется, ничего дополнительно не повредили. Чурбаки увезли, а ветки и опилки опять я сгребал. Выносил пару дней к мусорным бакам – не уместить в один раз.
Да, вспомнил, что такая же проблема была у нас на гине с гигантской пальмой. Мы боялись, что она упадет и повредит дом. Пилили ее на уровне метра в полтора, свалили вниз, на площадку под нашим домом, разрезали на части. Потом я долго выносил здоровенные чурбаки – сильный был тогда. И неделю уничтожал оставленный мне полутораметровый пень. А он – как бочка широкий, и корни у него бесчисленные. Кстати, пни трех сосен пришлось уничтожать мне, и это была занимательная работа. Да и с пнем упавшей недавно сосны пришлось поработать мне; соседи не верили, что уберу его.
3. Родственники
3.1. Старшее поколение
Думаю, что правильно будет начать со старшего поколения. Наш патриарх Иосиф Муз – муж Рининой тети Голды – прошел войну, закончив ее в Берлине комсоргом полка. Высокий, худой, может быть, слишком серьезный, он нравился мне. Они с Голдой опекали Диму и Сашу, когда те репатриировались со своими семьями в Израиль. Иосиф помог Диме устроиться на работу в государственный госпиталь Западной Галилеи. Не Бог весть на какую работу, но это очень важно в Израиле – работать в государственном учреждении. Он же помог в дальнейшем получить ему квиют – право постоянного работника госпиталя. Иосиф был очень уважаем в госпитале, так как постоянно добивался больших пожертвований (миллионы долларов) для развития госпиталя. Он был директором омуты – общественной организации, единственной целью которой является поддерживать связь с благотворительными фондами США и Франции; знать, когда у тех появляются «лишние» деньги и добиваться перечисления их на счет госпиталя для строительства новых корпусов, оснащения новейшим оборудованием. А это большие деньги. Иосиф не получал за свою работу ничего, кроме почета. Десятилетиями он каждый рабочий день после выхода на пенсию ехал к обеду в госпиталь, возвращаясь домой только к ужину.
Ринина тетя Голда – типичная мать семейства, которую любят дети и внуки, уважает муж, старается уберечь от неприятностей. Голда перенесла все тяготы жизни времен войны. Не была убита, как многие ее родственники, так как притворилась полячкой и ушла из родного городка, но была угнана в Германию, где работала на немецкого фермера. В 1956 году она вместе с мужем и детьми уехала через Польшу в Израиль. Начинать новую жизнь пришлось почти без самых обыденных вещей. Самое ценное, что удалось привезти в Израиль, был велосипед, на котором Иосиф мог ездить за пятнадцать километров на работу, не тратя деньги на автобус. Впрочем, почти все в Израиле в пятидесятые годы жили очень бедно. Кстати, продовольственные карточки отменили в Израиле значительно позже, чем в СССР.
Как ни странно, семье немного помогла Первая Ливанская война. Колоссальная инфляция полностью погасила долги за купленную в кредит квартиру, уменьшив их в сто раз (пострадали банки, выдававшие кредиты). А потом жизнь стала намного легче, тем более что и Иосиф, и Голда стали получать пособие от Германии как пострадавшие во время оккупации. Жизнь семьи и все тяготы, которые пришлось перенести, Голда отразила в книжке «Судьба еврейской семьи». Естественно, весь текст был написан на идише. Но сын и его жена переписали все на иврите и издали, переслав затем экземпляры многочисленным родственникам в Израиле, США, Бельгии и других странах. Затем внук перевел на английский – снова переиздали книгу. Затем Вера, сестра Рины, перевела на русский язык и издала небольшим тиражом.
К старшему поколению можно было бы отнести моих тетушек и дядей по линии двоюродного брата моего отца, но они почти все моего возраста. Я на них всегда смотрел как на двоюродных братьев. Исключение – тетя Мина, да будет благословенна ее память, – родная сестра моего отца. Очень красивая в молодости, да и в весьма почтенном возрасте выглядевшая достойно. Мы с Риной и сыновьями заезжали иногда к ней в Реховот. Мина в СССР была зубным техником, а дома готовила великолепные еврейские сладости. Даже написала в солидном возрасте, около семидесяти пяти лет, книгу рецептов еврейских сладостей, изданную моим двоюродным братом Вилли в Самарканде.
3.2. Мое поколение
Что я могу сказать о себе? Приехал в возрасте, когда работать вроде уже не нужно, да и не нужен я никому в Израиле. Я уже писал об этом в разделе «Вторичные впечатления». Но впереди было еще много лет жизни, так что приходилось постоянно придумывать себе занятия. Кстати, не думал, что придется коптить небо еще столько лет. Рине проще: у женщины всегда много дел по дому. Да еще и внуки, хоть и была вначале только одна не такая уж маленькая внучка, но мы знали, что Дима на одном ребенке не успокоится, да и Саша с Аллой очень хотят детей. Так что мысли: «Чем занять себя?» – Рине не грозили. Вначале у нее главным желанием было отоспаться за все предшествующие годы напряженной работы. Это уже позднее у нее появились мысли продолжать по интернету свою московскую работу. Поработала в свое удовольствие, сопровождая по интернету созданную когда-то в Москве систему, связанную со школьным образованием. Да еще и в Израиле появился заказчик, хозяин магазина оптики в Хайфе, – попросил создать систему учета клиентов и работы с ними. То есть создать банк данных и хотя бы простенькую систему обработки этих данных. Да, подготовила систему, заказчик одобрил и даже сделал Рине бесплатно новые симпатичные очки. А дальше жизнь сформировала новый распорядок дня, в котором есть место и для мужа, и для внуков, которые не замедлили появиться.
Виктора, двоюродного брата моего отца, и его сестру Нину я всегда считал принадлежащими к моему поколению, дружил с ними. Правда, с Мишей, их старшим братом, погибшим много лет назад в Москве, мы мало пересекались. Нина со своей дочерью Леной, мужем Лены и детьми уехала из Израиля в Канаду. Мы с Ниной иногда переписываемся, но и только. С Виктором были дружны и в Москве, и здесь в Израиле. Постоянно созванивались, я два раза приезжал к нему в Иерусалим. Он однажды побывал у нас в Маалоте. К сожалению, он умер. Умерла и его дочь Света, окончившая докторантуру в США. Потом – и ее муж. Осталась в США сиротой внучка. С женой Миши и ее дочерями мы практически не созваниваемся.
Мои двоюродные братья Марик и Эдик живут в Реховоте. Оба работают, несмотря на преклонный возраст. В Израиле живут и их дети, а теперь и внуки.
Рядом с нами живет Вера, сестра Рины. Ее муж Владимир приехал в Израиль меньше, чем через год после нашей репатриации. Пару месяцев они прожили с нами, потом сняли домик-кубию. А через несколько лет у него случился инфаркт, вернее, два подряд. Он перешел на положение инвалида, и они с Верой получили амидаровскую квартиру, которую через десяток лет выкупили с очень хорошей скидкой. К сожалению, Владимир умер шесть лет назад. С Верой мы встречаемся почти каждый день; пьем обычно вечером вместе чай. Иногда приезжает из Тель-Авива внучка Владимира Маша. Она великолепно прошла все трудности приобщения к новой стране, сейчас работает в приличной фирме.