Воспоминания. Том 1
Шрифт:
Где же эти горные высоты, и в чем усмотрел их г. Гессен?
Вот одна из них: "... Когда наступила расплата, – пишет В.Н. Фигнер, – то искренность моих убеждений и могла доказать только твердым приятием, перенесением всей возложенной на меня кары"...
"Это приятие, – поясняет г. Гессен, – выразилось и в том, что, когда, после свыше двадцатилетнего заключения, она получает известие о Высочайшем помиловании (замена вечной каторги двадцатилетней), она рассматривает это как несчастие, ибо, при расставании с матерью, последним обещанием было, что мать не будет просить о помиловании.
И через 20 лет В.Н. Фигнер готова порвать с горячо любимою матерью за то, что та своего слова не сдержала."
"Однако, – говорит дальше Й.Гессен, – "приятие" кары не
2
Курсив наш.
Чем же хвастается В.Н. Фигнер?
Своим безграничным самомнением, уязвленным самолюбием от сознания непризнаваемой за нею общественной стоимости, тою сатанинскою гордостью, какая толкала ее не только на борьбу с Помазанником Божиим, но даже ставила перед нею такие безумные цели, как победу над "болезнью", "безумием", "смертью", т.е. победу над Господом Богом?!
Что хотела сказать В.Н. Фигнер своею книгою? Что злая и неумная женщина может повесить себя назло другому, или стремилась убедить читателя в том, что ей не были даже знакомы те неуловимые, нежные, тонкие движения женской души, какие дают в итоге величайшее нравственное достижение – смирение?
А что В.Н. Фигнер была до конца искренна с собою, она доказала тем, что до конца оставалась во власти непомерной гордыни и не сумела познать Христа даже в течение 20 лет одиночного заключения... Но какая же цена такой искренности, с точки зрения христианских требований, предъявляемых человеку Богом? Все фанатики и изуверы, все гонители и распинатели Христа были искренними.
Погубили В.Н. Фигнер гордость, безмерное самолюбие, абсолютное невежество в области христианской мысли.
Не менее характерно и признание другого революционера, А.Амфитеатрова, уже нами цитированного.
"Монархическую позицию я сдал не сразу, – говорит он, – почти три года прометался в самых мучительных сомнениях (А.Амфитеатров. Из воспоминаний. Руль, № 599, 11 ноября (29 октября 1920 г.)) перед загадками политической и социальной правды, шатаясь маятником между зовом прирожденного демократизма [3] и воскресших уроков свободолюбивой юности, с одной стороны, и монархической привычкой и суеверием, с другой".
Нет никакого сомнения в искренности и А.Амфитеатрова; но он такая же жертва собственной гордыни и самомнения, как и В.Н. Фигнер.
3
Курсив наш.
Все эти мечтатели-революционеры, хотя и были добросовестными искателями, но сами, часто того не сознавая, искали только собственной славы, не удовлетворяясь заглавием, с которым родились, и стремясь часто или к самым прозаическим целям, или, подобно В.Н. Фигнер, пытаясь переделать по-своему весь мир, включительно до законов мироздания.
В основе – все те же гордость и безверие.
Когда мысль отрывается от религиозного центра и бросается в хаос человеческих измышлений, тогда она неизбежно попадает в расставленные дьяволом сети и, одурманенная рукоплесканиями невежественной толпы, жадно вкушает ядовитую сладость человеческой славы, начинает служить дьяволу в полном убеждении, что служит Богу.
Такой переход вызывает, конечно, "самые мучительные сомнения", и "загадок" на пути, конечно, много.
Но для истинного христианина, самым характерным признаком которого является именно это смирение, столь ненавистное дьяволу, не существует никаких загадок в области политической и социальной правды, и голоса совести он не смешивает с зовом "прирожденного демократизма".
И вот эти ослепленные гордостью и самомнением люди стали один за другим попадать в расставленные сети и тащить за собою других. Только безверием одних, нравственным безразличием других, невежеством, мечтательностью и сентиментальностью третьих, объясняется тот факт, что еврейство, разделяющее весь мир на евреев и не-евреев, возвестившее, что только одни евреи происходят от Бога, все же прочие люди от дьявола, что "евреи более приятны Богу, чем ангелы", – так умело, на протяжении веков, подчиняло своему влиянию христианские народности, пользуясь то платными агентами, то горячими головами идеалистов-мечтателей, не потрудившихся даже заглянуть в Талмуд, чтобы ознакомиться с его моралью, с тем фундаментом, на котором еврейство строит свои планы завоевания всего мира. В свое время архиепископ Саратовский и Царицынский Алексий написал замечательный по глубине научный трактат "Мораль Талмуда", прошедший совершенно незамеченным ("Церковные Ведомости" за 1913 г., № 44); между тем, этот трактат мог бы образумить вовремя не одну увлекавшуюся горячую голову и спасти добросовестных мечтателей от разочарования. Таких разочарований было много, но они тщательно замалчивались. Широкая публика знала биографии лишь закоренелых, упорных революционеров, но не посвящалась в биографии той несчастной, сбитой с толку молодежи, которая сводила концы с жизнью самоубийством или же становилась жертвою наемных убийц.
Оторванные от Бога, люди стали бродить впотьмах, не зная, куда идти и что делать с собою.
При этих условиях, какое значение могли иметь предостерегающие голоса тех немногих людей, какие составляли исключение на этом черном фоне, если люди перестали слышать голос Самого Бога, если считали, что переросли Бога, а загробную жизнь, нравственные начала и ответственность перед ними стали признавать выдумкою, полезною, как полицейская мера, для обуздания дикарей, но для прочих необязательною?
Что же удивительного, если был отвергнут и предостерегавший голос Святителя Божия Иоасафа, а поверивший этому голосу был признан сумасшедшим и посажен в дом для умалишенных?!
Но Бог поругаем не бывает!.. Недремлющий враг, избравший еврейство своим орудием, только использовал уже готовую почву, рожденную безверием...
Разразилась война 1914 года, а за нею революция 1917 года.
II. Результаты
И война 1914 года не была войною между русскими и немцами, а была войною между Монархией и Анархией, между Христианством и собирательным Антихристом – еврейством. И революция не была выражением "народного гнева против Царя и Его правительства", а была она лишь плодами Безверия, самомнения и гордости людской.
Несовременным стало говорить теперь об антихристе, о кончине мира, о втором пришествии Христа Спасителя...
Если люди настолько далеко ушли от правды, что перестали узнавать ее; если в явлениях повседневной жизни не прозревают промыслительных путей Божьих, ведущих к предопределенным Господом целям; если ниспосылаемые Богом испытания, для пробуждения и вразумления людей, всегда застают их врасплох и кажутся тем более неожиданными, чем более они ужасны, то кто же способен рассмотреть признаки приближения кончины мира, явления антихриста и Суда Божия над миром?! И кто же поверит пророку, если бы он даже явился в наше время?!