Восстание Ангелов
Шрифт:
– Как вы сказали?
– Иалдаваоф.
– А что это такое - Иалдаваоф?
– Я уже вам сказал, это демиург, которому вы в вашем ослеплении поклоняетесь, как единому богу.
– Вы с ума сошли! Не советовал бы вам болтать такую чепуху перед аббатом Патуйлем.
– Я не надеюсь, милый Морис, рассеять густой мрак, окутывающий ваш разум. Но знайте, что я буду бороться с Иалдаваофом и у меня есть надежда победить его.
– Поверьте, это вам не удастся.
– Люцифер поколебал его престол, и одно время исход борьбы был неизвестен.
– Как вас зовут?
– Абдиилом среди ангелов и святых, Аркадием
– Ну, так вот, мой бедный Аркадий, мне жаль, что вы сбились с правильного пути. Но признайтесь, что вы просто смеетесь над нами. Уж куда ни шло, я мог бы допустить, что вы покинули небо ради женщины. Любовь заставляет нас делать ужаснейшие глупости, но я никогда не поверю, что вы, созерцавший бога лицом к лицу, нашли потом истину в книжном хламе старого Сарьетта. Нет, в этом вы никак и никогда меня не убедите.
– Мой милый Морис, Люцифер пребывал лицом к лицу с богом и все же отказался служить ему. Что же касается той истины, которую мы находим в книгах, то эта истина позволяет нам в иных случаях увидеть, каким Сущее не может быть, но никогда не открывает нам, каково оно есть на самом деле. И этой жалкой, маленькой истины было достаточно, чтобы доказать мне, что тот, в кого я слепо верил, не достоин веры и что люди и ангелы были обмануты ложью Иалдаваофа.
– Никакого Иалдаваофа нет. Есть бог. Послушайте, Аркадий, ну сделайте над собой небольшое усилие, откажитесь от вашего бреда, от всяких богохульств, развоплотитесь, сделайтесь опять чистым духом и возвращайтесь к вашим обязанностям ангела-хранителя. Вернитесь на путь долга. Я вам прощаю, но чтобы я вас больше не видел,
– Мне бы хотелось сделать вам приятное, Морис. Я чувствую к вам какую-то нежность, ибо сердце мое слабо, но отныне моя судьба влечет меня к существам, способным мыслить и действовать.
– Господин Аркадий, - сказала г-жа дез'Обель, - уйдите, пожалуйста. Мне ужасно неловко, что я в рубашке перед двумя мужчинами. Поверьте, я к этому не привыкла.
ГЛАВА XI,
о том, как ангел, одевшись в платье самоубийцы, покинул юного Мориса и тот остался без своего небесного покровителя.
Она сидела, съежившись, на постели, и ее гладкие колени блестели в темноте из-под короткой легкой рубашки; прикрывая скрещенными руками грудь, она предоставляла взору только полные круглые плечи и беспорядочно разметавшиеся золотисто-рыжие волосы.
– Успокойтесь, сударыня, - отвечало видение.- Ваше положение не так уж двусмысленно, как вы полагаете. Вы здесь не перед двумя мужчинами, а перед мужчиной и ангелом.
Она окинула незнакомца взором, который, пронизывая темноту, различал с тревогой некий неясный, но достаточно существенный признак, и спросила:
– Сударь, а это действительно верно, что вы ангел?
Видение попросило ее не сомневаться в этом и поспешило сообщить точные сведения о своей природе.
– Существуют три иерархии небесных духов, и в каждой из них девять ступеней: первая - это Серафимы, Херувимы и Престолы, вторая - Господства, Силы и Власти, третья - Начала, Архангелы и Ангелы. Я принадлежу к девятой ступени третьей иерархии.
Г-жа дез'Обель, у которой были свои причины сомневаться, решилась высказать одну из них:
– У вас нет крыльев.
– А зачем они мне? Разве я должен быть точь-в-точь таким, как ангелы на ваших кропильницах? Посланники небес не всегда обременяют себе плечи этими пернатыми веслами, ритмично рассекающими воздушные волны.
– Но вы вовсе не похожи на бесплотного духа, - сказала г-жа дез'Обель.
– И все-таки, сударыня, я дух, если только они когда-либо существовали. И не вам, принявшей святое крещение, в этом сомневаться. Многие отцы церкви, как, например, святой Юстин, Тертуллиан, Ориген и Климент Александрийский полагали, что ангелы не вполне духовны, а обладают телом из тончайшей материи. Блаженный Августин также считал, что у ангелов лучистое тело. Это мнение отвергнуто церковью, следовательно, я - дух. Но что такое дух и что такое материя? Раньше их противопоставляли друг другу. Теперь же ваша человеческая наука старается объединить их как два аспекта одной и той же сущности. Она учит, что все исходит из эфира и все в него возвращается, что только движение превращает небесные волны в камни и металлы, что атомы, разбросанные в безграничном пространстве, образуют различными скоростями своих орбит все субстанции чувственного мира...
Но г-жа дез'Обель не слушала. Ей не давала покоя одна мысль, и, чтоб разрешить свои сомнения, она спросила:
– Вы здесь давно?
– Я пришел вместе с Морисом. Она покачала головой.
– Ах, вот как, очень мило.
Но ангел с небесной безмятежностью продолжал:
– Вся вселенная - это одни круги, эллипсы и гиперболы. Законы, которые властвуют над стихиями, управляют и каждой пылинкой. В первоначальном., исходном движении своей субстанции тело мое - дух, но, как вы видите, оно может перейти и в материальное состояние, изменив ритм своих элементов.
Говоря это, он уселся в кресло на черные чулки г-жи дез'Обель.
Пробили часы.
– Боже мой! Семь часов!- воскликнула Жильберта, - Что я мужу скажу? Он думает, что я пью чай на улице Риволи. Мы сегодня обедаем у ла Вердельеров. Уходите-ка скорее, господин Аркадий. Мне надо одеться. Я не могу терять ни секунды.
Ангел ответил, что почел бы долгом повиноваться г-же дез'Обель, если б он мог показаться в приличном виде, но что он никак не может выйти на улицу безо всякой одежды.