Шрифт:
Посвящается Кейден
Глава 1
Иона Делакруа любил летать.
Широко раскинув руки и сведя вместе вытянутые ноги, он парил в небесах над огромным новым цифровым Шанхаем. Теплый ветер, обдувавший лицо Ионы, был искусственным, но вот трепет в груди – вполне настоящим.
Внизу, на шумных улицах, пиксель за пикселем строились здания и появлялись толпы
Большую часть своей сознательной жизни Иона провел в виртуальном мире под названием Метасфера. В этом он был не одинок. Большинство людей обратились к мета.
Но теперь у Метасферы появился конкурент.
Быстро растущий новый мир, который обозревал сейчас Иона с высоты птичьего полета, назывался Чангосферой. Он переманивал к себе аватаров из Метасферы, привлекая их более высокой четкостью графики, большей скоростью серверов и заразительным оптимизмом. Метасфера – с ее богатым 3D-рендерингом и четким, реалистичным воссозданием всех пяти чувств – казалась Ионе более настоящей, чем раздробленный на кусочки реальный мир. Но внутри Чангосферы все выглядело еще богаче и четче.
Помимо прочего Ионе в виртуальном мире нравилось невероятное разнообразие аватаров. Они принимали всевозможные формы и размеры, от обычных до совершенно нелепых. Паря в небесах, Иона заметил внизу кошку, оседлавшую слона. На улицах города он видел шимпанзе, который продавал программы раптору, и акулу, разгуливавшую на двух ногах. Он разглядел два полупрозрачных треугольника (один равнобедренный, а другой – равносторонний), которые ровно пульсировали и мигали, и дикую утку с тремя семенившими за ней утятами.
Внезапно Иона понял, что не может знать наверняка, стоят ли за всеми этими аватарами живые люди. Может, они уже мертвы.
В старой Метасфере некоторые пользователи предпочитали переносить себя, переводя в цифровой вид все свои воспоминания и сохраняя их в аватаре. С этого момента они жили в виртуальном мире, пребывая в блаженном неведении в особом месте, – на Острове Перенесенных. Но процесс Переноса убивал пользователя, и каждый Перенесенный аватар фактически совершал самоубийство, чтобы оказаться там. Взамен они обретали бессмертие.
Но бессмертие не означало «несокрушимость».
В серверном парке, где хранились их воспоминания, едва не произошел сбой, но Иона в последнее мгновение успел переправить миллионы Перенесенных аватаров в новый мир Чангосферы, и теперь они бродили там среди живых. Ионе казалось чудом, что мертвые могут снова обрести жизнь, – по крайней мере, цифровую.
Портал между мирами Иона открыл два месяца назад. Глядя сейчас вниз, юноше сложно было представить, что тогда Шанхай существовал лишь в виде цифровой сетки, разделенной на зоны дальнейшего развития. Фактически весь этот мир образовался совсем недавно.
В небе Иона был не один. Пролетев мимо серебристой пятиконечной звезды, он кивнул:
– Доброе утро.
– Доброе! – ответили ему.
В гладкой поверхности звезды Иона увидел отражение своего аватара. Тот выглядел точь-в-точь как Иона в реальном мире – нескладный юноша с темными непослушными волосами. Но особенно поражало то, что он казался живым. Графика здесь была настолько четкой, что Иона мог поклясться: он смотрит в зеркало из реального мира, а не на свое цифровое отражение.
Каждый день в Чангосферу прибывали тысячи новых поселенцев. Все они покупали участки виртуальной земли, строили дома и открывали предприятия, перемещая сюда свои онлайн-жизни. Иона разделял оптимизм этих виртуальных пионеров, исследователей окрестностей. Но для него самого Чангосфера была не просто вторым шансом. Здесь его отец до сих пор оставался живым.
Но не все тут были счастливы.
Внизу, на Шанхайской площади, толпились демонстранты. Иона подлетел ближе, чтобы разглядеть, в чем проблема. «И как здесь хоть кто-то может чувствовать себя несчастным?» – размышлял он.
На площади собрались около сотни аватаров, сердитые выкрики которых долетали до Ионы.
– Бойкот Чангосфере!
– Не поддерживайте терроризм!
– Верните Южный Угол!
Иона почувствовал раздражение. «Они понятия не имеют, о чем говорят», – подумал он. Часть его хотела спуститься и начать спорить с протестующими, но он был один против сотни и понимал, что его голос потонет в хоре недовольных. Кроме того, юноше хотелось навестить своего Перенесенного отца.
– Верните Южный Угол! Не поддерживайте терроризм!
Дэвид Фостер улыбнулся сам себе. Все шло как по маслу.
Он начал митинг с жалкой горсткой своих людей – убежденных Миллениалов, но сделанный на скорую руку флешмоб быстро привлек новых сторонников, пришедших через главный портал, и толпа разрослась.
Шелудивая голубая гиена взмыла в воздух и пролаяла:
– Смерть Стражам! Долой мистера Чанга!
Дэвид перемещался в толпе и подначивал протестующих кричать громче. В виртуальных мирах он принимал форму императорского пингвина, хотя предпочел бы более представительный аватар вроде хищной птицы. Но неприятная особенность «Прямого интерфейса» – метода подключения мозга к виртуальному миру – заключалась в том, что пользователь не мог выбрать аватар на свой вкус. Он создавался подсознанием, а сознанию оставалось с этим смириться.
«Если еще немного подтолкнуть этих простаков, – думал Дэвид, – я смогу заставить их поднять восстание, и тогда, возможно, мистер Грейнджер наконец-то повысит меня, убрав из «Антивируса».
– Правильно! – кричал он. – Пусть знают, что мы думаем об их Чангосфере!
Но что-то шло не так. Толпа почему-то становилась тише. Часть демонстрантов и вовсе замолчала, уставившись в небеса. В теле пингвина Дэвиду было не так-то просто посмотреть наверх, но он попытался проследить за взглядами остальных.