Восстание
Шрифт:
– Жить будет. Перевяжешь её рану и дашь обезболивающее.
Чуть ли не задохнувшись от возмущения, Вероника закричала:
– Жить будет?! Да ты хоть понимаешь, что только что сделала с ней?!
– Понимаю. А в чём собственно дело Вероника, неужели ты хотела занять её место?
Оглядев подругу с нескрываемым отвращением, девушка ответила:
– Ты психопатка Элисон.
– А она убийца, а ты соучастница, которая наплевав на чувства лучшей подруги, пыталась запудрить мне мозги и защищала её. Так что лучше тебе заткнуться, если не хочешь, чтобы я и тобой занялась тоже.
Еле сглотнув образовавшийся ком в горле, Вероника отступила шаг назад, прячась за Александром. Победно улыбнувшись, Элисон сказала:
– Так-то лучше "подружка".
Тут же потеряв интерес к Веронике, Элисон посмотрела на морпеха и спросила:
– Ну? Теперь я могу уйти или ты так и продолжишь печься обо мне?
– Тебе действительно требуется моё одобрение?
– Нет. Решила спросить для приличия.
– Тогда уходи Элисон. Уходи и не возвращайся.
– Не возвращаться? – искренне удивившись, спросила Элисон.
– Именно. После всего, что я сейчас увидел и понял, твоя жизнь меня больше не касается. Можешь делать, что хочешь и, как хочешь. За остальными я присмотрю сам.
Слова мужчины больно ранили девушку, ведь до этого она думала, что он поймёт её и то, почему она так поступила с Мией, но его холодный, отстранённый взгляд говорил сам за себя. Пытаясь скрыть дрожь в голосе, девушка ответила:
– И Терезу ты со мной не отпустишь?
– Нет. Теперь ты сама по себе.
– Но Александр!… – возразила ему Тесса.
Повернувшись к Тессе, мужчина жестом приказал ей замолчать. Горько усмехнувшись, Элисон добавила:
– Значит будь по- твоему. Могу я хотя бы собрать необходимые вещи и оружие?
– Только быстро.
– Тогда не буду терять время.
Даже не обернувшись в сторону сестры, которую уже пытался привести в чувства Эван, Элисон развернувшись вошла в операционную, захлопнув за собой дверь. Схватив рюкзак, который она не так давно приготовила, девушка ещё раз проверила его содержимое и закрыла, собравшись выходить. Но на пороге она снова столкнулась с Вероникой. Хмуро посмотрев на ту, Элисон спросила:
– Чего тебе?
Подруга молча протянула ей небольшую бутылку с красного цвета жидкостью внутри, пистолет и винтовку. Повесив оружие себе на плечо, а пистолет спрятав под одежду, Элисон спросила, указывая на бутылку:
– Что это?
– Это тебе. Моя кровь. Если верить Тессе, то дружки Джулиана, когда узнают, что ты жива, сами найдут тебя и приволокут к нему, а это значит, что ты должна быть готова к этому. Поэтому, я и собрала для тебя свою кровь. Тут не хватит на то, чтобы ты полностью восстановилась, но лучше так, чем вообще ничего.
– Отдаёшь мне свою кровь, хотя видела, что я только что сделала?
– Я собрала её до всего этого.
– И ты всё равно решила мне её отдать?
– Элисон послушай, мне очень жаль, что я лгала тебе, глядя прямо в глаза. И я прекрасно понимаю, что виновата в смерти Теи не меньше Мии, но, я не могла позволить себе рассказать правду. Я покрывала Мию не столько ради неё, сколько ради тебя, ведь мы обе знаем, что для тебя значила эта девочка и, как бы это отразилось на твоём состоянии.
– Но ты ведь знала, что Мира всё равно расскажет мне правду и знала, как я отреагирую на твою систематическую ложь. Неужели, оно того стоило?
– Мира не должна была рассказывать тебе правду, она обещала мне, что будет молчать.
– Ты разговаривала с ней перед тем, как она встретилась со мной?
– Да. Но она не сдержала своего обещания.
– Хах, я так и знала, что ты что-то подобное предпримешь. Поэтому, мне пришлось слегка надавить на её разум, она этого даже не заметила, а вот я узнала всю правду.
– Ты внушила ей – догадавшись, сказала Вероника.
– Да. Поэтому, то, что я сделала с Мией только твоя вина, если бы ты сразу сказала правду, то ничего из этого бы не было. Да, я бы ненавидела её, но тронуть бы не посмела. А теперь, кто знает простит ли она меня и вообще, встретимся ли мы ещё раз. Ведь морпех ясно дал понять, чтобы я больше тут не появлялась.
– Элисон, ты всегда можешь вернуться сюда.
– Хватит. Ты знаешь, что я не вернусь сюда без острой необходимости. Поэтому, я думаю нам стоит проститься прямо сейчас. Навсегда.
Последнее слово заставило Веронику буквально задрожать всем телом. Мысль о том, что она больше никогда не увидит лучшую подругу была для неё сравнима со смертью. Кто будет заботиться о ней также, как это делала Элисон, следить за тем приняла ли она таблетки, поела ли, кто будет выслушивать её вечное "нытьё" о том, как всё плохо? Конечно у девушки был Александр, который тоже заботился о ней и следил, но всё же забота Элисон о подруге была совсем другой, ни с чем не сравнимой. Не дав Элисон сделать и шагу, Вероника кинулась в её объятия, прижавшись всем телом, словно маленький, испуганный ребёнок. Опешив от такого, девушка вначале боялась даже пошевелиться, чтобы не отпугнуть подругу. Потом, осмелев она положила руку на её спину и стала поглаживающими движениями успокаивать Веронику. Прошла не одна минута, пока девушки смогли обе успокоиться и оторваться друг от друга. Но, когда же это произошло журналистка посмотрела на Веронику и поцеловав в лоб, стремительно вышла из помещения, ясно давая понять, что провожать её не надо. Не оборачиваясь, Элисон пробежала через весь коридор к лестнице, ведущей в холл больницы. Спустившись, она увидела стоящих там Терезу и Александра, Эвана с Мией поблизости не было. Открыв девушке дверь, морпех мельком посмотрел на неё и тут же отвернулся, сказав Тессе:
– Как закончишь тут, поднимешься и найдёшь Миру, она хотела дать тебе какое-то задание.
– Хорошо.
Не сказав больше ни слова, Александр развернулся, двинувшись к лестнице. Грустно смотря ему вслед, Элисон хотела было остановить его, попросить прощения за то, что он видел, за то, в каком виде предстала перед ним её тёмная сторона, но Тесса тут же привлекла внимание девушки и отрицательно покачала головой, намекая на то, что лучше этого сейчас не делать. Попрощавшись с Терезой, Элисон вышла из больницы. И только когда двери за ней закрылись, она поняла, что теперь осталась совершенно одна против врагов, что так отчаянно хотели её смерти. С этими гнетущими мыслями, журналистка двинулась на встречу пугающей неизвестности.