Восставшая из пепла
Шрифт:
– Плохой признак, – шепнула Татьяне Наташка и оказалась права.
– Вы считаете, что это очень смешно, – пугать до потери сознания младших воспитанниц интерната? – сухо осведомилась Клавдия Ивановна.
– Это же просто шутка, – сказала Татьяна.
– Хороши шуточки! – фыркнула женщина.
– И потом, пугать первоклашек призраком Клодии уже стало многолетней традицией «Хрустального ручья», – добавила Наташка. – Нас тоже когда-то пугали старшие девочки.
– Пора прервать эту идиотскую традицию! – отрезала директриса. – Здесь никто никогда не тонул! Нет никаких проклятий и привидений! В «Хрустальном ручье» раньше располагался пансионат, затем санаторий для тяжелобольных
– Мы же просто пошутили! – неуверенно повторила Татьяна.
– И я преподам вам урок, чтобы отбить охоту у других шутников! – сказала Клавдия Ивановна. – Субботу и воскресенье вы проведете в столовой. Будете помогать Евдокии Семеновне накрывать столы, мыть посуду и наводить чистоту в кухне!
– Что?! – ужаснулась Наташка.
– Да мальчишки со смеху помрут! – воскликнула Татьяна.
– Отлично! – недобро улыбнулась директриса. – Значит, моя шутка более удачная, нежели ваша!
Глава третья
Допрыгались, кумушки!
Следующим утром Татьяна и Наташка отправились в столовую отбывать наказание. Девчонки толком не выспались, и обе зевали почти не переставая.
Обычно по выходным в это время они еще спали, а в будни занимались совершенно другими делами. Уроки в интернате начинались в десять часов. А до того Наталья посещала кружок кройки и шитья, а Татьяна занималась в спортзале боевыми искусствами в группе других девчонок и парней своего класса. Им преподавали дзюдо, самбо, просто отдельные приемы самообороны. Татьяна не знала, пригодится ли ей это в будущем, но все равно исправно посещала тренировки. Ей нравилось поддерживать себя в хорошей физической форме.
А сейчас им предстояло мыть посуду и отскребать столы.
Увидев их, Евдокия Семеновна всплеснула руками.
– Допрыгались, кумушки! – добродушно рассмеялась женщина. – А я ведь вас предупреждала!
– Да просто Клавдия злобствует! – отмахнулась Татьяна.
– Нечего было попадаться ей на глаза. Ладно уж, не буду вас сильно напрягать. Протрите столы перед завтраком, а потом поможете мне разобраться с грязной посудой.
Подруги принялись за работу, радуясь, что еще легко отделались. Строгая Клавдия Ивановна действительно могла пожаловаться родителям. Тогда мало не показалось бы обеим. Но особенно Татьяне. Ее отец, известный ученый Александр Борисович Федоров, был бы очень недоволен. Он всегда был строг с дочерью, часто ругал, иногда даже замахивался на нее кулаками. Девочка побаивалась своего отца.
Матери Татьяна совершенно не помнила. Отец говорил, что она умерла при родах. Наверное, она была куда добрее его. По крайней мере, Татьяне хотелось на это надеяться. Мать не сдала бы ее в интернат, как поступил отец. Он объяснял это тем, что по роду своей научной работы постоянно находится в разъездах, и Татьяну не на кого оставить. Как будто она сама не могла о себе позаботиться!
Вообще в интернате ей нравилось. Здесь было много воспитанников самых разных возрастов, все из хорошо обеспеченных семей. Из тех, где водятся деньги, но родителям совершенно некогда заниматься детьми и проще отдать их на обучение в престижное закрытое учреждение, чем каждый день следить за поведением и проверять уроки.
«Хрустальный ручей» занимал большую территорию на берегу озера. Это был целый комплекс невысоких старинных зданий, обнесенный высоким деревянным забором. В интернате имелся свой стадион и большая теплица, также тут был небольшой пляж на берегу озера и настоящий причал для яхт и катеров. Преподаватели к воспитанникам относились хорошо, особо никто не придирался. С рабочим персоналом учащиеся тоже дружили, особенно с Евдокией Семеновной. Добрая и веселая повариха постоянно готовила что-нибудь вкусненькое и в любое время была готова угостить детей пирожками.
Местная медсестра Анастасия Павловна тоже была приятной женщиной. С ней Татьяне приходилось видеться очень часто, та делала ей уколы инсулина. Татьяна с детства страдала диабетом и не могла обходиться без этих инъекций. В интернате только директриса Клавдия Ивановна наводила настоящий ужас на воспитанников. Жесткая, холодная, даже какая-то зловещая женщина.
За последний год Татьяна побывала дома, в деревне Ягужино, всего один раз – на Новый год, тогда как других детей часто забирали на выходные и на все праздники. У девочки даже создалось впечатление, что отцу просто плевать на нее. Александр Борисович постоянно занимался своей научной деятельностью, проводил какие-то опыты, делал расчеты. А дочерью совсем не интересовался.
Но Татьяна не унывала. Наташку, ее лучшую подругу, тоже редко забирали домой. Ее отец, Николай Морозов, был влиятельным бизнесменом, владельцем крупной косметической компании «Амариллис», полностью поглощенным своей работой. Ее мать тоже скончалась много лет назад, а новую жену отца, красавицу Ирму, бывшую фотомодель, Наташка практически не знала. За все время их брака они не перекинулись и парой слов, так как девочка жила в «Хрустальном ручье» с самого первого класса.
Татьяна и Наташка проводили много времени вдвоем, и в интернате им было куда лучше, нежели дома. Они не могли дождаться окончания учебы и получения аттестата зрелости. Тогда бы они уехали вместе и начали совершенно новую жизнь в Санкт-Эринбурге. Наташка умела шить и делать выкройки, а еще мечтала стать моделью и работать в компании отца. А Татьяна увлекалась спортом и при этом неплохо рисовала и любила создавать эскизы разнообразных нарядов. Она хотела стать модельером, так что с Наташкой им было по пути. Но до этого еще ох как далеко!
Пока же они протирали влажными тряпками гладкие поверхности столов, утешая себя тем, что Евдокия Семеновна угостит их сегодня чем-нибудь вкусненьким. До завтрака оставалось всего полчаса.
– Ха! – услышали они вдруг за спиной. – Наконец-то нашли себе подходящее занятие!
Девочки обернулись. В дверях столовой стоял Денис Воробьев, местный задира, обладатель внушительной фигуры и недюжинной силы. С ним старались не связываться, поскольку он всегда выходил победителем из всех драк. Татьяна знала об этом не понаслышке – ведь он занимался с ней в одной секции.
– Чего тебе нужно, Воробьев? – хмуро спросила она.
– Просто хотел посмотреть на двух новоявленных кухарок! – расхохотался Денис.
– Вали отсюда, пока при памяти! – замахнулась на него тряпкой Наташка.
– Ой как страшно! – осклабился Воробьев. – А что ты сделаешь? Саму одним щелчком можно перешибить, а подружка твоя никогда первая не полезет в драку!
Татьяна нахмурилась. Воробьев был прав, несмотря на то что она терпеть его не могла. Она хоть и занималась единоборствами, но никогда не смогла бы ударить человека вне ринга. Драться по правилам, ради победы в соревнованиях – это одно, а избивать кого-то на самом деле – совсем другое. У нее рука не поднялась бы даже на такого отморозка, как Воробьев.