Восставший Восток. Палестина против Израиля и США
Шрифт:
Заметный прогресс в создании единого фронта рабочих и демократических сил наблюдается в Египте. В апреле 2011 г. пять социалистических партий (Египетская социалистическая партия, Народно-демократический альянс, состоящий в большинстве своем из членов бывшей левой партии Тагамму, Демократическая партия труда, «троцкистская» Социалистическая революционная партия и Египетская коммунистическая партия, входившая в Тагамму) создали Альянс социалистических сил, в рамках которого обязались вести совместную борьбу. Параллельно был создан Национальный совет (Маглис Ватани), в который вошли все активные политические и общественные силы движения (социалистические партии, различные демократические партии, независимые профсоюзы, крестьянские организации, молодежные сети и многочисленные общественные объединения). Совет насчитывает около 150 членов, причем «Братья-мусульмане» и правые партии отказались от участия в нем, подтвердив тем самым свою известную оппозицию продолжению революционного движения.
Как и в прошлые периоды подъема борьбы, демократическое общественное и антиимпериалистическое движение в Египте противостоит
В социальном плане реакционный блок возглавляет египетская буржуазия в целом. Формы зависимого накопления, действовавшие в течение последних 40 лет, привели к появлению богатой буржуазии, единственного бенефициара скандального неравенства, сопутствующего глобализированной либеральной модели. Это несколько десятков тысяч не «инновационных предпринимателей», как их любит называть Всемирный банк, а миллионеров и миллиардеров, обязанных своим состоянием сговору с политическим аппаратом (коррупция является органической частью их системы). Это компрадорская буржуазия (на политическом языке Египта народ называет их «коррумпированными паразитами»). Они составляют активную опору для размещения Египта в современной империалистической глобализации в качестве безусловного союзника США. В рядах этой буржуазии много военных и полицейских генералов, «гражданских лиц», связанных с государством и доминирующей Национально-демократической партией, созданной Садатом и Мубараком, а также религиозных деятелей – все руководство «Братьев-мусульман» и ведущие шейхи университета Аль-Азхар являются миллиардерами.
Конечно, еще существует буржуазия, состоящая из активных мелких и средних предпринимателей. Но они являются жертвами рэкета, созданного компрадорской буржуазией, и, как правило, низведены до статуса подчиненных субподрядчиков местных монополистов, которые сами являются лишь передаточным звеном для иностранных монополий. В строительной отрасли эта система является общим правилом: «великие» берут государственные заказы, а затем передают работы «малым». Эта подлинно предпринимательская буржуазия сочувствует демократическому движению.
Не меньшее значение имеет и сельская часть реакционного блока. Ее составляют богатые крестьяне, ставшие главными бенефициарами аграрной реформы Насера, заменившей прежний класс зажиточных помещиков. В сельскохозяйственные кооперативы, созданные режимом Насера, входили как богатые, так и бедные крестьяне, поэтому они работали в основном на благо богатых. Но при этом режим принимал меры по ограничению возможных злоупотреблений в отношении бедных крестьян. Как только от этих мер отказались Садат и Мубарак по совету Всемирного банка, сельские богачи принялись за работу по ускоренному уничтожению бедного крестьянства. В современном Египте сельские богачи всегда представляли собой реакционный класс, а сейчас – как никогда. Они также являются главными спонсорами консервативного ислама в сельской местности и, благодаря своим тесным (часто семейным) связям с чиновниками государственного и религиозного аппарата (в Египте университет Аль-Азхар имеет статус, эквивалентный организованной мусульманской «церкви»), доминируют в сельской общественной жизни. Более того, значительная часть городского среднего класса (особенно армия и полиция, а также технократы и медицинские/юридические работники) происходит непосредственно из сельских богачей.
На службе у этого реакционного блока находятся мощные политические инструменты: вооруженные силы и полиция, государственные учреждения, привилегированная Национально-демократическая партия (фактически единая партия), религиозный аппарат (Аль-Азхар), фракции политического ислама («Братья-мусульмане» и салафиты). Военная помощь (около 1,5 млрд. долл. в год), которую США оказывали египетской армии, никогда не шла на укрепление обороноспособности страны. Напротив, ее эффект был опасно разрушительным благодаря систематической коррупции, которая, при самом циничном отношении к ней, не просто была известна и терпима, но и активно поощрялась. Эта «помощь» позволила высшим чинам захватить в свои руки некоторые важные звенья компрадорской экономики Египта, причем до такой степени, что термин «армейская корпорация» («Шарика аль-гейш») стал привычным. Таким образом, высшее командование, возложившее на себя ответственность за руководство переходным периодом, отнюдь не нейтрально, несмотря на то, что старается казаться таковым, дистанцируясь от актов репрессий. Выбранное им и подчиняющееся ему «гражданское» правительство, состоящее в основном из менее заметных представителей прежнего режима, приняло ряд абсолютно реакционных мер, направленных на блокирование любой радикализации движения. Среди них и злобный антизабастовочный закон (под предлогом экономического возрождения), и закон о жестких ограничениях на создание политических партий, призванный ограничить предвыборную игру течениями политического ислама (прежде всего «Братьями-мусульманами»), которые уже хорошо организованы благодаря систематической поддержке со стороны прежнего режима. Однако, несмотря на все это, позиция армии остается, по большому счету, непредсказуемой. Несмотря на коррумпированность ее кадрового состава (рядовой состав – призывники, офицеры – профессионалы), националистические настроения все еще не исчезли полностью. Более того, армия возмущена тем, что на практике уступила большую часть своей власти милиции.
В этих условиях, а также в связи с тем, что движение решительно заявило о своем стремлении отстранить армию от политического руководства страной, вполне вероятно, что в дальнейшем высшее командование будет стремиться не выставлять своих кандидатов на выборах – в том числе и президентских, дата которых до сих пор не определена, а оставаться в кулуарах. Хотя очевидно, что полицейский аппарат остался нетронутым (его преследование не предполагается), как и государственный аппарат в целом (все новые правители – ветераны режима), Национально-демократическая партия исчезла в буре, и было принято решение о ее юридическом роспуске. Но мы можем быть уверены, что египетская буржуазия позаботится о том, чтобы ее партия возродилась под другим названием или под другими названиями.
«Братья-мусульмане» – единственная политическая сила, существование которой не просто терпелось, а активно поощрялось прежним режимом. Как уже говорилось выше, Садат и Мубарак передали им контроль над образованием, судами и телевидением. Братья-мусульмане» никогда не были и не могут быть ни «умеренными», ни тем более «демократическими». Их лидер – мурчид (арабское слово, означающее «проводник» – фюрер) – самоназначен, а организация основана на принципе дисциплинированного исполнения приказов лидера без каких-либо обсуждений. Высшее руководство состоит из исключительно богатых людей (отчасти благодаря финансированию Саудовской Аравии, то есть Вашингтона), второстепенное – из обскурантистских слоев среднего класса, рядовое – из людей низшего класса, набранных через благотворительные службы «Братства» (также финансируемые саудовцами), а силовое – из ополченцев (балтагуи), набранных из криминального элемента.
Братья-мусульмане» являются приверженцами рыночной экономической системы с полной внешней зависимостью. В действительности они являются составной частью компрадорской буржуазии. Они выступают против крупных забастовок рабочего класса и против борьбы бедных крестьян за свои земли. Таким образом, «Братья-мусульмане» являются «умеренными» только в том двойном смысле, что они отказываются представить какую-либо экономическую и социальную программу, фактически принимая реакционную неолиберальную политику, и что они де-факто подчиняются принудительному контролю США над регионом и миром. Таким образом, они являются полезными союзниками для Вашингтона (а есть ли у США лучший союзник, чем их покровитель – саудиты?), который теперь ручается за их «демократические качества». Тем не менее, США не могут признать, что их стратегической целью является установление исламских режимов в регионе. Им приходится делать вид, что «мы этого боимся». Таким образом, они легитимизируют свою «перманентную войну с терроризмом», которая на самом деле преследует совсем другие цели: военный контроль над всей планетой, чтобы гарантировать триаде США-Европа-Япония эксклюзивный доступ к ее ресурсам. Еще одна выгода от такой двойственности заключается в том, что она позволяет триаде мобилизовать «исламофобские» аспекты общественного мнения. Европа, как известно, не имеет собственной стратегии в регионе и изо дня в день соглашается с решениями Вашингтона. Сегодня, как никогда, необходимо четко указать на эту истинную двойственность стратегии США, которые весьма эффективно манипулируют мнением обманутой ими общественности. США (а вслед за ними и Европа) больше всего на свете боятся по-настоящему демократического Египта, который непременно отвернется от своих союзников по экономическому либерализму и от агрессивной стратегии НАТО и США. США сделают все возможное, чтобы не допустить демократического Египта, и с этой целью окажут полную поддержку (лицемерно замаскированную) ложной альтернативе «Братья-мусульмане», которая, как было показано, является лишь меньшинством в движении египетского народа за реальные перемены.
Сговор между империалистическими державами и политическим исламом, разумеется, не является чем-то новым или специфическим для Египта. С момента своего основания в 1927 г. и до настоящего времени «Братья-мусульмане» всегда были полезным союзником для империализма и местного реакционного блока. Оно всегда было яростным врагом египетских демократических движений. И мультимиллиардерам, возглавляющим «Братство» в настоящее время, не суждено перейти на сторону демократии. Политический ислам во всем мусульманском мире совершенно точно является стратегическим союзником США и их партнеров по НАТО. Вашингтон вооружал и финансировал талибов, которых они называли «борцами за свободу», в их войне против национального/народного режима (называемого «коммунистическим») в Афганистане до, во время и после советской интервенции. Когда талибы закрыли школы для девочек, созданные «коммунистами», нашлись «демократы» и даже «феминистки», которые заявили, что это необходимо для «уважения традиций». В Египте «Братья-мусульмане» сейчас поддерживаются «традиционалистским» салафитским течением, которое также щедро финансируется странами Персидского залива. Салафиты (фанатичные ваххабиты, нетерпимые к любой другой интерпретации ислама) не скрывают своего экстремизма и стоят за систематической кампанией убийств коптов. Вряд ли можно представить себе, что подобные операции могут проводиться без молчаливой поддержки (а иногда и без пособничества) государственного аппарата, особенно судов, которые в основном перешли в руки «Братьев-мусульман». Такое странное разделение труда позволяет «Братьям-мусульманам» выглядеть умеренными, на что и претендует Вашингтон. Тем не менее ожесточенных столкновений между исламистскими религиозными группировками в Египте следует ожидать. Это связано с тем, что египетский ислам исторически был преимущественно суфийским, а суфийские братства и сегодня объединяют 15 млн. египетских мусульман. Суфизм представляет собой открытый, толерантный ислам, настаивающий на важности индивидуальных убеждений, а не ритуальных практик (по их словам, «путей к Богу столько, сколько людей»). Государственные власти всегда относились к суфизму с глубоким подозрением, хотя, используя как пряник, так и кнут, они старались не объявлять ему открытой войны.
Ваххабитский ислам стран Персидского залива находится на противоположном полюсе от суфизма: он архаичен, конформен, он враг любой интерпретации, кроме повторения избранных текстов, врагом любого критического духа, который для него – не что иное, как дьявол в действии. Ваххабитский ислам считает себя в состоянии войны с суфизмом и стремится к его уничтожению, рассчитывая на поддержку властей. В ответ современные суфии занимают секуляристскую, даже светскую позицию, призывают к разделению религии и политики (государственной власти и признанных ею религиозных авторитетов Аль-Азхара). Суфии – союзники демократического движения. Внедрение ваххабитского ислама в Египте было начато Рашидом Реда в 1920-х годах и продолжено «Братьями-мусульманами» после 1927 года. Но настоящий размах оно получило только после Второй мировой войны, когда нефтяная рента стран Персидского залива, поддерживаемых США в качестве союзников в противостоянии волне народной национально-освободительной борьбы в 1960-х годах, позволила многократно увеличить их финансовые возможности.