Восточная миссия (сборник)
Шрифт:
Генерал Иванов попытался возложить вину за сдачу Львова на Брусилова. Тот возмутился и отбил телеграмму Верховному главнокомандующему с просьбой об отставке. Николай Николаевич отставки не принял, выразив за действия в Галиции… благодарность. Но одновременно потребовал соблюдения дисциплины и выполнения приказов командования фронтом.
В принципе, для великого князя уже стала очевидной бездарность командующего фронтом. Но для общественности Иванов все еще оставался «героем» предшествующих побед. К тому же решение кадровых вопросов в высших эшелонах командования оставлял за собой лично царь. А Николай Иудович был его воспитателем в юношеские годы, крестным царевича, фаворитом императрицы. И по настоянию Николая II его оставили на своем посту. Сняли лишь генерала Абрама Драгомирова – вернули на командование 8-м корпусом.
Брусилов разместил свой штаб в городе Броды, где издал грозный приказ, по духу и содержанию соответствующий сталинскому «Ни шагу назад!» В нем говорилось, что дальше отходить нельзя, что фронт уже приблизился к границам России, а значит, остановить неприятеля надо именно здесь.
Были в нем и такие слова: «Пора остановиться и посчитаться наконец с врагом как следует, совершенно забыв жалкие слова о могуществе неприятельской артиллерии, превосходстве сил, неутомимости, непобедимости и тому подобном, а потому приказываю: для малодушных, оставляющих строй или сдающихся в плен, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулеметный огонь, хотя бы даже и с прекращением огня по неприятелю, на отходящих или бегущих действовать таким же способом…»
Поражение, понесенное в результате Горлицкого прорыва, оказалось очень крупным. За 2 месяца боев войска Юго-Западного фронта оставили значительную территорию, понесли потери, которые, по оценкам немцев, «превышали полмиллиона человек». Так, в дивизиях 8-й армии после отхода за Буг оставалось по 3–4 тысячи активных штыков.
Но и для противника операция отнюдь не стала «триумфальным маршем». Эрих Людендорф, который в 1923 году вместе с Гитлером возглавит нацистский путч в Мюнхене, писал тогда: «Фронтальное отступление русских в Галиции, как бы оно ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны… К тому же при этих фронтальных боях наши потери оказались немаловажными».
Они и в самом деле были «немаловажными» – одна лишь 11-я армия Макензена (причем по немецким данным) потеряла убитыми, ранеными и пленными 90 тысяч из первоначального состава в 136 тысяч. То есть поредела на две трети… А если добавить потери пяти австрийских и Южной армий, то наверняка выйдет не меньше, чем у русских, которых не удалось даже полностью изгнать с австро-венгерской территории – вся нынешняя Тернопольская область и четверть Львовской оставались занятыми российскими войсками…
Именно во время весенней кампании 1915 года на Юго-Западном фронте были зафиксированы случаи братания солдат противоборствующих армий, о которых сразу же стало известно во всех войсках.
В пасхальные праздники на горе Маковка отказались стрелять друг в друга надднестрянские малороссы и так называемые украинские сечевые стрелки, костяк которых составили студенты, добровольно вышедшие на «тропу войны» с ненавистной Россией. Для чего им, кстати, пришлось за свои деньги приобретать оружие и шить обмундирование…
«Христос воскрес!»
«Воистину воскрес!»
После обмена такими приветствиями солдаты начинали обниматься друг с другом и даже пить на брудершафт.
Однако в тот раз русские офицеры сумели быстро пресечь миролюбивые настроения своих подчиненных, убедив их, что братание – не спонтанный процесс, а спланированная акция, основательно подготовленная специалистами военной разведки противника…
8-я армия генерала Брусилова с боями отходила на Волынь. 11-я Щербачева и 9-я Платона Алексеевича Лечицкого терпели поражение за поражением в Восточной Галиции. Единственным светлым пятном в истории того периода стала лихая атака русских кавалеристов, которую возглавил лично генерал Келлер.
27 апреля 1915
В этом бою снова отличились удалые ингерманландские гусары и – особенно – бойцы эскадрона Ивана Гавриловича Барбовича: Прыщов, Гордина…
Оба получили очередные награды. Георгиевские кресты. Степан Кузьмич – 3-й степени, а Василий – 2-й.
Оренбургские казаки, в форме которых, на знак особого уважения, щеголял сам начальник дивизии, тоже проявили себя во всей красе. Даже Федулов, казалось, на время позабыл о своем «затмении». Дрался, как лев. Положил десяток врагов и взял в плен немецкого офицера-драгуна. После чего сотник Дутов перед всем строем пообещал ходатайствовать перед начальством о предоставлении Григорию отпуска на 30 суток…
38
Села на Буковине (теперь в Черновицкой области Украины).
Артиллеристы Веверна отступали совсем в другом направлении.
Сначала до Радымно, затем до Перемышля, где они ненадолго «зацепились» за высоту, с которой ранее обстреливали осажденную крепость, потом, через Восточную Польшу, где в бою на речке Танев погиб подпоручик Тиличеев [39] , закрывший грудью своего командира, и дальше – вообще до Бреста…
По лесам-болотам, на давно некормленных лошадях, среди которых вот-вот мог начаться падеж, в конце весны они благополучно выбрались на русскую территорию, где наконец-то перевели дыхание и перевооружились, чтобы до конца 1915-го вести с наступающим противником постоянную позиционную войну с непрекращающимися взаимными обстрелами и обходными маневрами, но все-таки выстоять в этой изнуряющей борьбе.
39
Похоронен Тиличеев в поселке Белгорай Хелмского воеводства Польши.
И в конечном итоге – победить!
Еще до начала глобального наступления противника на Юго-Западном фронте по приказу Николая Иудовича Иванова был сформирован временный 3-й конный корпус, в состав которого вошли Отдельная гвардейская кавалерийская бригада, 10-я кавалерийская и 1-я Донская дивизии. Командовать соединением доверили генерал-лейтенанту Келлеру.
В апреле под натиском неприятеля россияне отошли на территорию Тернопольщины и расположились между городами Чертков и Залещики [40] .
40
Ныне райцентры Тернопольской области Украины.
Неподалеку, в селе Тлусте [41] , стоял еще один конный корпус – под командованием генерал-лейтенанта Гусейна Хана Нахичеванского, состоящий из 12-й кавалерийской дивизии «Второй шашки Империи» генерал-лейтенанта Алексея Максимовича Каледина [42] и туземной конной дивизии [43] под командованием свиты Его Величества генерал-майора великого князя Михаила Александровича.
В конце апреля в район Залещиков, где австрийцы прорвали оборону 33-го армейского корпуса, перебросили также 9-ю кавалерийскую дивизию.
41
Теперь село Толстое (Товсте) Залещикинского района Тернопольской области Украины.
42
24 июня 1915 года дивизию принял Карл Густав Маннергейм, будущий президент Финляндии.
43
В просторечии эту дивизию всегда называли Дикой.