Восточная Война -5
Шрифт:
Именно с финансовыми тузами британской империи, в столь трескучие, ледяные морозы февраля, и был вынужден встречаться министр внутренних дел лорд Пальмерстон в доме лорда Сноу. Сам сэр Генри весьма недолюбливал хозяина дворца. Королевский министр за глаза называл лорда выскочкой, поскольку тот приобрел высокий титул при помощи денег и протекции. Никогда, скверно говорящий по-английски немецкий барон из захудалого княжества Брауншвейг, не смог бы стать высоким лордом, не обладай он крепкими связями во дворце и деньгами, полученными за посредничество от торговцев и банкиров.
Так рассуждал государственный деятель, отдавший много лет верой и правдой служивший интересам своей страны, однако если нужные ему люди пожелали назначить встречу в доме лорда Сноу, он не мог противоречить их желанию. Ибо для реализации высоких замыслов Пальмерстона нужны были деньги, деньги и ещё раз деньги. Таковы были жестокие реалии жизни, о которые разбился не один корабль планов и надежд.
В том, что четверо господ восседавшие в высоких креслах перед жарким камином обладают звонкой монетой, было видно с первого мгновения, едва сэр Генри переступил порог обеденной залы в сопровождении лорда Сноу. Это было ясно не потому хозяйственному жесту, коим один из гостей выпроводил из залы хозяина дома, к тайной радости Пальмерстона. И не по дорогому платью, золотым часовым цепочкам или перстням с драгоценными камнями, наличие которых господин министр успел отметить краем глаза у сидевших перед камином людей.
О высоком достатке неизвестных, говорили их осанка, голоса и глаза. Ибо осанка их была властной, голоса были голосами людей привыкших отдавать приказы другим, а взгляд их был взглядом равного сэру Генри человека. Если не по происхождению, то уж точно по положению.
Именно осанка и голос, позволили министру выделить главного, среди сидевших у огня людей. Им оказался невысокий коренастый человек, совсем неблагородной наружности с блеклыми серыми волосами. Трое других гостя, сидевшие в высоких дубовых креслах, произвели на Пальмерстона более благоприятное впечатление. Однако та уверенность, с которой он шагнул навстречу лорду и голос со звоном стального клинка, прикрытого бархатными ножнами, моментально развеял заблуждения сэра Генри, кто есть кто.
– Мы весьма рады, что господин министр нашел время для встречи со скромными подданными английской королевы, по их просьбе - любезно молвил коренастый и сидевшие в креслах незнакомцы, почтительно засвидетельствовали лорду Пальмерстону своё почтение.
– Может быть, после холода улицы, милорд желает выпить грога или глинтвейна? Любезный хозяин снабдил нас этим добром с избытком - учтиво молвил курчавый крепыш с золотой серьгой в ухе, указав на ломберный столик, уставленный бокалами и ведерками для напитков.
– Вы очень любезны мистер...
– высокий лорд сделал выразительную паузу, и крепыш моментально поспешил ему на помощь.
– Мистер Хикс, меня зовут Абрахам Хикс, милорд.
– Благодарю вас мистер Хикс, но я хотел бы с вашего позволения выпить глоток грога чуть позже - произнес сэр Генри.
– Как вам будет угодно милорд - молвил Хикс, обменявшись быстрым взглядом с коренастым гостем, сидевшим по правую руку от него - тогда может быть, сразу перейдем к делу?
– Именно это я и хотел бы вам предложить, джентльмены - многозначительно сказал Пальмерстон, и все направились к огромному обеденному столу, за которым могло уместиться ещё несколько подобных компаний.
– Позвольте представиться, милорд. Меня зовут Самуэль Барклай, это мистер Питер Фарроу, это мистер Джойс Хэндерсон - представлял коренастый купец своих товарищей, степенно склонявших свои головы перед лордом. Сэр Генри так же отвечал им сдержанным кивком. Все было чинно и благородно, без лишней суеты, которую, как известно, большие деньги весьма и весьма не любят.
– Все здесь присутствующие, являются представителями торговых кругов и банковских сфер, чья деятельность в той или иной мере связана с торговлей со странами Востока. В частности в наших руках находиться большая часть британской торговли с Турцией, Персией, Хивой, Бухарой и Кокандом. И мы очень насторожены последними действиями русского императора по отношению к Османской империи. Ни для кого не секрет, что эта держава серьезно больна множеством внутренних недугов, не позволяющих турецкому султану эффективно управлять своими обширными землями. И рано или поздно, но наступит момент, когда "больному человеку Востока", волей или не волей, но все же придется отказаться от своих владений, как в Европе, так и в Азии. И первым, кто хочет завладеть османским наследством, является русский царь, что только спит и видит, как захватить Константинополь и проливы - произнес Барклай, демонстрируя господину министру свою высокую осведомленность в дипломатических делах Европы.
– Мы мирные люди и хотим только одного, права на свободную торговлю по всему миру. И больше ничего! Но желание русского царя присоединить к России черноморские проливы, наносят смертельный удар по нашей персидской торговле. Сейчас, основной поток английских товаров идет в Персию через турецкий Трапезунд. Это самый безопасный и короткий путь в земли великого шаха, на котором у нас все отлажено до мелочей. Ни один турецкий и персидский чиновник, ни один солдат не смеют косо посмотреть на нашего представителя - от этих слов голос купца наполнился гордостью, в которой зазвенели стальные нотки.
– Однако если русские приберут проливы к рукам, это будет означать конец всей нашей черноморской торговле. Случись подобное несчастье и нам придется направлять наши караваны через Сирию и Ливан и далее через земли месопотамских курдов. А это крайне разорительно для мирных купцов, ведь в этих районах власть османов всегда была скорее номинальной, чем действительной - с горечью молвил Барклай, и его лицо наполнилось вселенской скорбью от одного только упоминания о возможных убытках.
– Мы, попросили вас о встрече, так как хорошо знаем вашу значимую роль в нынешнем правительстве, а так же вашу твердую позицию в отношении этих северных варваров. Скажите милорд, королева сможет, защитить интересы её верных подданных или нет?
– спросил высокий гость и четыре пары глаз, тревожно уставились на Пальмерстона в ожидании ответа.
Хорошо когда люди остро нуждаются в тебе, а когда ты выступаешь в роли их спасителя, это приятней во стократ. Именно таким спасителем и ощущал себя в этот момент сэр Генри.
– Могу со всей ответственностью сказать вам джентльмены, что у английской королевы и нашего правительства, нет более важной задачи, чем защита интересов Британии, а с нею и интересы её подданных, - величественно молвил министр, и напряженные взоры его собеседников сразу смягчились.
– Что касается намерений русского царя, то они нам давно известны, благодаря отличной работе наших дипломатов. Николай действительно собирается в этом году захватить Стамбул и проливы, но смею заверить вас своей честью, что из этой затеи у него ничего не получиться. Мы готовимся нанести ему упреждающий удар такой силы, что уничтожит все его царство.
– Даже так!?
– восхищенно воскликнул мистер Фарроу, не веря своим ушам.
– Да, господа, именно так и никак иначе. Вместо легкой прогулки за турецким наследством, русского царя ждет жестокий разгром, позорная капитуляция и заключение мира на наших условиях - торжественно изрек сэр Генри, изо всех сил стараясь придать своему лицу, невозмутимость римского претора вещающего диким варварам волю великого Цезаря. Однако это у него не совсем удачно получалось. Высокий пафос отчетливо присутствовал в голосе лорда, но заинтригованные его словами слушатели не обратили на это особого внимания.