Восточная Война -5
Шрифт:
– Судя по тому, что царь отправил на переговоры с султаном князя Меншикова, чей дипломатический политес сравним с проворством слона в посудной лавке, можно сделать вывод, что Николай ищет повода для объявления войны туркам - начал свою беседу с послом Рэдклиф, но тот имел по этому поводу свое мнение.
– Я бы не стал бы так прямолинейно судить о намерениях русского императора, - не согласился француз.
– Скорее всего, Николаю просто надоели уговоры и увертки, и он решил снять перчатку и ударить кулаком по столу.
– Поражаюсь вашему спокойствию, сэр, - притворно удивился англичанин.
– А вы не предполагаете, что испугавшись русского стука, султан отменит свое решение по 'святым местам' и ключи от Вифлеемской пещеры отдадут русским? Что вы тогда будите докладывать императору?
Рэдклиф полагал, что бьет в слабое место француза, но там находилась твердая защита, так как недавно прибывший в Стамбул англичанин был плохо посвящен в последние новости турецкого двора и его окрестностей.
– Хочу успокоить вас мой друг, по этому вопросу, - лучезарно улыбнулся француз.
– Серебряная Вифлеемская звезда с гербом императора уже прибыла в Палестину и в самое ближайшее время её установят на куполе пещеры. Я, конечно, не исключаю возможности того, султан вдруг отменит свое решение и первенство за 'святыми местами' отдадут русским, но тогда Порта лишиться наших офицеров инструкторов, которые уже прибыли в Турцию по просьбе Абдул-Меджида и согласия императора.
– Но, по-моему, есть куда более важные вопросы, в которых турки могут уступить под давлением Меншикова - это уступка русским права контроля прохода иностранными судами через Проливы - вновь ударил Рэдклиф и теперь его удар был куда чувствителен.
– У вас есть конкретные сведения, о том, что Меншиков будет требовать от султана права контроля над проливами?
– А разве это не так. Со времен падения Константинополя русские только и делают, что пытаются вернуть себе византийское наследство. У императрицы Екатерины не получилось это сделать силой, так теперь её внук хочет сделать это дипломатическим путем, так сказать в два этапа.
Француз прекрасно понимал всю спорность слов Рэдклифа, но не стал с ним спорить. Он ведь не нанимался в адвокаты к русскому императору.
– С одной стороны, хотелось бы иметь более точные и достоверные данные о миссии князя Меншикова. Согласитесь, что одних предположений и логичных рассуждений в нашем деле крайне не достаточно. Однако, моя страна не против поддержать султана в трудных переговорах с русскими, вселить него уверенность и твердость.
Француз замолк и многозначительно посмотрел на собеседника, как бы желая знать от него, чем королева Виктория готова помочь туркам в этом важном для Европы вопросе.
– Самый лучший способ вселения уверенности в себе при споре турок с русскими - это военная поддержка их - англичанин ловко вернул пас собеседнику, но тот лишь сокрушенно улыбнулся.
– К сожалению, подготовка экспедиционного корпуса ещё не началась, а наш флот стоит в Марселе и для того, чтобы сдвинуть его с места, нужен приказ императора - это было сказано с таким подтекстом, что знающий человек сразу должен был понять - дело не столько в императоре французов, сколько неготовность флота к боевому походу. Открытая послом информация не совсем соответствовала действительности, но француз не спешил открыть Рэдклифу все свои карты.
– Зато наш флот уже покинул Мальту и в скором времени должен достигнуть Дарданелл, если только этому не помешает погода - важно произнес британец, довольный тем, что утер носу зазнавшемуся французу. Обида была явной, но тот не показал вида.
– Очень хорошо. Думаю, что султан не будет возражать, если в качестве демонстрации силы он войдет в Мраморное море и встанет на якорь у Принцевых островов. Надеюсь, в нем есть паровые корветы?
– легко уколол француз Рэдклифа.
– Согласитесь, чтобы пусть даже заочно, противостоять линейным кораблям русского флота, нужны паровые суда.
– В нашем флоте, в подавляющем числе корабли исключительно паровые - с достоинством короля, как само собой разумеющееся отчеканил британец.
– Искренне рад за ваше адмиралтейство и королеву. У нас флот пока, имеет только половину на половину, - учтиво улыбнулся.
– Очень надеюсь, что вид ваших паровых кораблей вольет силы в султана и его окружение.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, но будет лучше, если эта акция будет представлена султану, как совместное действия наших стран.
– Я полностью разделяю подобную точку зрения, но должен согласовать свои действия с Парижем.
– Думаю, что ваш министр иностранных дел господин Валевский будет в восторге от вашего доклада - в реакции занимавшего этот пост этнического поляка по матери, Рэдклиф нисколько не сомневался.
– Господин министр, безусловно. Но последнее слово во внешней политике всегда за императором - одернул собеседника француз и Рэдклиф не стал с ним спорить. Главное для него на данный момент возбудить в турках упрямство, чем взбесить Меншикова и получить желанный повод к войне.
Светлейший князь не разочаровал надежд и ожиданий британца. Едва приехав в Стамбул, он стал действовать агрессивно, идя напролом во всех вопросах.
Первым его шагом был отказ наносить визит министру иностранных дел Фуаду-эфенди, противнику России и стороннику сближения с Францией. Напуганный министр выразил готовность встретиться с Меншиковым во время его визита к великому визирю, но этого не случилось.
Перед тем как нанести визит к Мехмед-Али, Александр Сергеевич потребовал, чтобы тот встречал его у дверей своего дворца, что было откровенным нарушением дворцового этикета. Когда же, князю доложили, что его требования невыполнимы, но решил, что на прием к визирю, вместо парадного мундира, он оденет, гражданское платье.
Дальше - больше. Поговорив с великим визирем, Меншиков вышел в коридор и, не посмотрев на ждущего там при полном параде министра иностранных дел, вышел вон и покинул дворец. Напуганный столь дерзким поведением, а также известием о развертывании в Бессарабии двух армейских корпусов на следующий день, султан отправил в отставку Фуада-эфенди и на его место назначил Рифат-пашу.
Ободренный этими действиями султана, Меншиков продолжил нажим. При его встрече с Абдул-Меджидом, он передал властителю Порты письмо царя, в котором тот упрекал султана в передаче ключей от Вифлеемского храма французам и позволение установления звезды изготовленной во Франции на его куполе. Все эти действия Николай приписывал дурным советчикам, окружавшим султана, и призывал его проявить благоразумие.