Восточная война
Шрифт:
Гоняли в учебке «Черной воды» его нещадно целый год. Курс молодого бойца Имперского ополчения показался ему детскими забавами по сравнению с тем КАК над ним изгалялись тут. Первые несколько месяцев прошли как в тумане. Тяжелые физические нагрузки на повышение выносливости, рукопашный бой, ножевой бой и стрельба… много стрельбы… очень много стрельбы из самых разных «стволов», минное дело, основы тактики и снова изнуряющие, выматывающие физические нагрузки. И в промежутках – редкие просветы радости – питание: и мясо, и рыба, и овощи, и фрукты с ягодами, и шоколад каждый день, понемногу, но каждый день. А потом сон. И новый, до крайности изнуряющий день…
Потихоньку он привык и стал выносить такие нагрузки намного легче, но все равно воспринял первое свое дело с нескрываемой радостью. Как и все вокруг. Ведь теперь не требовалось ежедневно умирать на марш-бросках, полосе препятствий или в зале, а потом идти и пытаться учиться… профильным вещам, но учиться… и падать трупом по первому свистку унтера…
3 марта 1898 года. Сантьяго-де-Куба. Семен Янковский запомнил этот город навсегда, считая его своей малой родиной… местом, где он родился заново. Они прибыли туда, из-за того, что двенадцатилетний Альфонсо XIII нанял их компанию для «охраны интересов королевства». Как это смог сделать ребенок и откуда у нищей и погрязшей в беспросветной коррупции стране на это нашлись деньги не знал никто. Но никого это не волновало. Им платили удвоенное жалование, которое и без того было неплохим. А в случае гибели или увечья должны были платить хорошую пенсию либо им самим, либо их близким – жене, матери, брату, сестре – не важно. Поэтому они не задавали лишних вопросов. Задавать вопросы от них вообще не требовалось, тем более начальству.
Высадились.
И сразу «в поля», а точнее в леса. Решать проблемы испанского правительства с повстанцами. Опирались они на сильно доработанную и переосмысленную тактику генерала Ермолова, примененную на Кавказе. Будучи до зубов вооруженные, не испытывающие проблем с боеприпасами и моралью они стреляли, много стреляли… и убивали.
Были ли в чем-то виновны те люди, которых они убивали? Семен не думал об этом. Даже мыслей за появлялось. Он просто хорошо делал свою работу, потому что кроме двойного жалования «за охрану» им платили еще и разовые выплаты «за дело», за каждое дело. Грабить, правда, было нельзя - за это полагал расстрел на месте, без компенсаций родственникам. Как и насиловать, с теми же последствиями. Слишком высоко руководство ценило дисциплину и боеспособность бойцов «охранной компании», которые, сильно бы упали при таких развлечениях. И платило звонкой монетой не жадничая. Даже откуда-то песенка появилась с удивительно въедливыми словами:
Он бьет не в бровь, а в глаз; был ранен много раз!
Он щедрым товарищ — всегда он за вас!
К чему эта вражда, никак я не пойму!
Он вас защищает — так налейте ж ему!
Маньяку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой.
Маньяку заплатите, зачтется все это вам!
Месяц они успешно гоняли повстанцев, наводя порядок вокруг столицы. А в апреле к всеобщему веселью попытались подключиться США. Взорвали свой древний броненосец, что совершенно неожиданно сняли на кинопленку «случайно проходившие русские туристы» и стали показывать в Европе в исключительно развлекательных целях. Вот съезжает на берег командный состав и белые моряки. Вот взрывается корабль. Причем хорошо заметно, что взрыв был внутренним, а не от размещенного снаружи заряда, так как столба воды не поднялось. Вот – показное мельтешение американских моряков, не особенно спешивших спасать тонущих «черномазых», дабы жертв было больше… В общем – красота. И все под жизнерадостную музыку и с текстовые, поясняющие вставки…
США, конечно, это не остановило. Там просто запретили этот ролик к показу, а с пропагандой Хёрста на словах поспорить не мог никто. Европа раскачивалась медленно и неохотно. Поэтому Белый дом решился, рассчитывая на быструю победу. А там – не важно. Победителей не судят… Но у них не получилось. Испанский флот просто ушел в Испанию. На ремонт. Избежав сражения и безусловного разгрома. И не только с Кубы, но и с Филиппин.
Янки, вдохновленные этим делом, предприняли высадку десанта на Кубу и Филиппинские острова. Что там происходило в Юго-Восточной Азии Семен не знал, но, судя по результату – что очень похожее на «Кубинскую историю».
Сначала американцы попытались войти в порт Сантьяго-де-Куба и высадиться честь по чести. С помпой и торжеством. Окрыленные тем, что испанцы сбежали. Ну, мало ли? Однако удачно расположенные береговые батареи огнем с закрытых позиций не дали им это сделать. Никого не потопили только чудом, так как хватало и накрытий, и попаданий не фатальных, впрочем. А главное – вся мощь американского флота ничего не могла сделать с этими батареями. Их не видели. Куда стрелять? И главное – как? Стволы на американских броненосцах так круто вверх не задирались, чтобы закидывать навесом за препятствия.
Обжегшись на «испанском гостеприимстве», американцы сменили тактику и решили высадиться чуть в стороне – у деревушек Дайкири, что рядом с Сантьяго-де-Куба. Вот у Дайкири-то их бойцы ЧВК и встретили пулеметных огнем с хорошо замаскированных позиций, организовав «кровавую Омаху» на полвека раньше и куда как печальнее. С виду на берегу никакой угрозы не было, поэтому три крейсера находились вдали от берега, прикрывая высадку десанта от возможного нападения испанского флота. Ведь никто не знал, где он. Ушел в Испанию и исчез. Так что три десятка станковых пулеметов Максима под патрон ВП1[2] смогли перебить первую волну десанту буквально за несколько минут. Не всех убить, не всех ранить, но абсолютное большинство.
Постреляли бойцы ЧВК и сразу отошли. И очень своевременно, надо сказать. Потому что следующие четыре часа американские корабли «утюжили» из своих орудий все вскрытые позиции и прилегающие к ним земли, снеся, заодно и деревушку.
А потом янки предприняли новая высадка. В этот раз уже под деятельным прикрытием корабельной артиллерии, которая держала все под контролем и стреляла всюду, где замечала хотя бы намек на что-то подозрительное. Впрочем, американцам это не помогло. Ночью бойцы ЧВК скрытно подошли и открыли огонь из индивидуального оружия и ручных пулеметов по хорошо освещенному лагерю американцев. Ведь там хватало тех, кому требовалось оказывать медицинскую помощь…
Утром Дайкири с окрестностями представлял собой побоище категории - инфернальная скотобойня. А совокупные потери американцев в живой силе достигли пяти тысяч ранеными и убитыми. За сутки. И это из восемнадцати тысяч, которыми они располагали у Сантьяго-де-Куба.
Достаточно небольшая ЧВК имела в своем составе всего пять сотен бойцов. Из-за чего бойцам приходилось активно маневрировать, используя для этого велосипеды, специально сделанные веломобили и три десятка мотоциклов Hildebrand & Wolfm"uller образца 1896 года[3], оснащенным всем необходимым, чтобы возить небольшие тележки-двуколки с грузами.
После «Дайкирийской бойни» американцы подтянули еще корабли и двое суток вели обстрел побережья, решившись только на третьи сутки на новую попытку десантирования. Но ни один боец ЧВК не пострадал… так-как были благоразумно отведены сразу после ночной атаки.
Казалось бы, успех? Наконец, американцы смогли высадиться и закрепиться. Но радости им это не принесло. Все дело в том, что, воспользовавшись заминкой американцев у Дайкири, полторы тысячи испанцев под командованием Антеро Рубина и деятельном участии инструкторов ЧВК смогли подготовить укрепленные позиции у Лас-Гуасимас-де-Севилья. Двадцать наспех сооруженных дзотов со станковыми пулеметами были прикрыты стрелковыми позициями пехоты, обеспечивая совершенно непривычный для местный распределенный, очаговый рубеж обороны. Более того – эти самые дзоты находились не изолированно, а прикрывали друг друга. Так же в распоряжении Рубина имелось четыре русских 87-мм легких полевых гаубиц образца 1892 года[4] с хорошим запасом снарядов.