Восточный фронт
Шрифт:
А.С. Странно, но про это особо нигде не пишут.
И.Г. Не знаю почему, но в настоящее время принята точка зрения, что Квантунская армия была чем-то вроде мальчика для битья, да ещё и придурочным к тому же, с которым мы разделались легко и просто. На самом же деле всё было совсем не так. Японцы не были ни слабаками, ни дураками. И срок начала нашего наступления они угадали, или вычислили, правильно. И буквально для за три до начала войны, они свою авиацию отвели на тыловые аэродромы, на километров 100-150 от советско-маньчжурской границы. По анализу войны в Европе, где советские ВВС обычно работали в среднем на 30-50 км, максимум 70-100 км от линии фронта. Да, были у нас бомбардировщики, которые залетали и глубже, но в общей массе советской авиации они погоды не делали. План японцев был таков - русские начинают наступление, наносят удары по приграничным аэродромам и успокаиваются, тем более на этих аэродромах в большом количестве стояли макеты, что бы запутать нашу воздушную разведку. Мы вязнем в японских укрепрайонах, и тут из глубины бьет японская авиация. Задумано неплохо - только мы не "купились". Ну а японцы сильно недооценили как мастерство нашей разведки, так и способность наших ВВС отойти от привычного шаблона.
Что вышло реально? Наша разведка сумела это перемещение японской авиации засечь. Более того, мы смогли почти полностью вскрыть и их аэродромную сеть. Поэтому с началом нашего наступления основной удар нашей авиации пришёлся не по приграничным, а именно по тыловым аэродромам, на глубину до 500 км от линии государственной границы, чего японцы не ожидали совершенно. К тому же удары наносились еще и по базам и складам ГСМ, с которых эти аэродромы должны были снабжаться. В результате, в первый день японская авиация не смогла нам оказать достойного сопротивления из-за потерь в материальной части, разбитых ВПП и явной нехватки горючего. А на второй день в дело уже вступили мы - "воздушные охотники", которые просто не позволяли доставить потребный объём ГСМ туда, где успели полосы восстановить и ещё имелась исправная матчасть. Наш террор на коммуникациях привёл к тому, что взлетали только отдельные машины. Вот так мы их пару-тройку дней на голодном горючем пайке продержали, ну, а на четвертый-пятый день в дело уже полностью вступил фактор лучшего в мире ПВО, наши танки на аэродромах противника.
Конечно, всё горючее мы перехватить не могли, особенно ночью - но всё равно, на полноценную работу всей имеющейся авиации японцам явно не хватало. При том что самураи и тут пытались уцелевшее гнать дальше на юг. А бить по наступающим советским войскам им было нечем. Мы же захватили много японских самолётов прямо на аэродромах либо неповреждёнными, либо выведенными из строя в последний момент. Знаю о случаях, когда уже наземные войска находили хорошо замаскированные аэродромные площадки, на которых было по 2-3-4 самолёта, исправных, но без горючего, а обслуга этих аэродромов рыскала по всем окрестностям, пытаясь добыть хотя бы пару бочек бензина. То есть, эти площадки наша разведка не нашла и под удар они не попали, но японцам это не помогло. Я не исключу, что те три 'хаябусы', что напали на нас недалеко от Харбина были именно из таких - сидела 'тройка' вот на таком 'подскоке', на восьмой день войны как-то сумели разжиться горючим, взлетели, а куда лететь не знают, ибо обстановкой не владеют. Вот тут мы им 'удачно' подвернулись ... А вообще, недооценивать японцев не стоит. Ты, например, знаешь, что у них была очень неплохая служба радиоперехвата и радиоразведки?
А.С. Не слышал.
И.Г. Была И даже в нашем полку с ней столкнулись, на второй день войны. Где-то наши прокололись с соблюдением радиодисциплины, и японцам удалось составить список позывных. И вот пару того же Денисова, якобы наш пункт наведения с использованием позывного командующего воздушной армии начинает наводить на одиночный бомбардировщик. Причём на отличном русском языке. И позывной Денисова авианаводчик тоже называет правильно. Навели точно - одиночный бомбардировщик, но как-то он чересчур похож на наш Ил-4, да и ведёт себя странно, от истребителей не убегает, хотя по идее, должен. Поэтому Денисов очертя голову в атаку кидаться не стал, а приблизившись к бомбардировщику, попытался разглядеть опознавательные знаки. (К слову, когда мы изучали самолёты японских ВВС и Флота, то уделяли особое внимание тому, как отличить японские самолёты от наших, когда они похожи силуэтом, и нас просто задрюкали, особенностями этих различий.) Увидел Денисов звёзды, оценил детали - ну, точно Ил-4!
– о чём тут же доложил на КП, а ему сразу в ответ: 'Атакуй, тебе говорят!..' - и с таким хорошим трехэтажным матерком в придачу. А была у генерал-полковника Соколова интересная особенность, про которую все лётчики нашей 9-й ВА знали - командующий никогда и при каких условиях не матерится (он был офицером в лучшем смысле этого слова). И до Денисова доходит, что что-то тут нечисто. Он на КП: 'Назовите пароль!..' - а ему в ответ: 'Какой тебе ещё пароль?!.. Немедленно атакуй, иначе - трибунал!..' - снова матерком. Денисов никого сбивать не стал - а как вернулся, доложил, стали разбираться. Оказывается, действительно это был наш Ил-4, на который навела Денисова и попыталась заставить атаковать, японская служба радиоразведки. (Прим - случай реальный - В.С.) Именно для таких у самураев была целая команда из наших беляков-эмигрантов, чтобы влезали в наши радиопереговоры.
А.С, - Насчёт эмигрантов - многие из них долго и упорно воевали с Советской властью во время Гражданской войны, а тут вдруг в Харбине восстание и они все оказываются за нас. Как-то мне в это не верится. Неужели так оно и было?
И.Г. Конечно, не совсем так. О коварстве 'белых', которые после Гражданской убежали в Китай, нас предупреждали постоянно. И замполит, да и особист бывало. Но понимаешь, для меня и моего поколения Гражданская война это было чем-то легендарным и давним, вроде было, но уже верится с трудом. Тем более, что Отечественная война сильно наш народ сплотила, и все обиды, нанесённые Гражданской войной, задвинула 'в далекий угол', т.ч. в эти 'белогвардейские' угрозы мы как-то не особо верили.
И вот в ночь на первое июня, на одном из постов, прикрывавших подходы к аэродрому, была задержана полуторка без груза, за рулем немолодой мужчина, свое появление около аэродрома объяснял невразумительно. (а за пару-тройку дней до начала войны все наши аэродромы окружили сетью тайных постов и 'секретов', на которых обычно дежурили солдаты техслужб и БАО - про "Бранденбург" помнили, ждали что и у японцев подобное есть). Вызвали особиста, тот начал обыскивать автомобиль, а под сиденьем рация. Оказалось, это был засланный японцами шпион из числа белогвардейцев. (Прим.
– случай реальный - В.С.) Да он и не запирался: 'Мало я вас, мразей краснопузых, поубивал!.. Жалко сейчас не удалось!..' Особист потом всё сокрушался: 'Эх!.. Не попался он мне под Волочаевкой!..' (Особист наш в молодости в Гражданской крепко повоевал...)
Ну, а в Харбине я на белоэмигрантов насмотрелся. На тех, кто были просоветски настроены. Там по отношению к СССР эмиграция разделилась резко - та Гражданская война, которая у нас по большому счёту закончилась, там продолжалась вовсю, сын шёл на отца, а брат на брата. Семьи разделялись, когда родные сёстры проклинали друг друга, после чего одна сестра шла встречать советские танки цветами, а вторая всеми правдами и неправдами бежала на Юг Китая, в надежде, что уж туда американцы и англичане доберутся раньше 'этой красной сволочи'. Или один брат мог должность в 'Штабе обороны Харбина' занимать, а второй по ночам в наших солдат стрелял. И так тоже было.
Помню, познакомился я там с одной русской семьёй, глава которой был командиром одного из отрядов 'русской самообороны' (именно его отряд обеспечивал наш прилёт в Харбин). Отличный парень и примерно моего возраста, только он уже был женат. Любил я ходить к ним в гости, знаешь, такие классические русские интеллигенты. А тут прихожу, а их нет. Я служанку: 'Где хозяева?' 'Хозяева на кладбище'. 'А что случилось?' 'Хозяин хоронит своего отца...' Оказывается, отец у него был, офицер-белогвардеец, у Колчака воевал. И теперь, когда началась вся эта заваруха с восстанием, то побежал в ближайший жандармский участок, помогать маньчжурским полицаям держать оборону. Зная, что шансов уцелеть практически нет. Ну и погиб. Вот такой он был упёртый монархист (записку написал: 'Я не смог защитить одного монарха, так постараюсь защитить другого'). Это при том, что китайцы жандармов ненавидели (и поверь, было за что), и тот участок брал именно китайский отряд. И после, всех, кто там оборонялся, буквально растерзали. Так, что моему другу пришлось хоронить своего отца в закрытом гробу, потому что это и на человека-то похоже не было.
Но и это не конец. Захожу к своему другу через несколько дней, встречает меня его заплаканная жена: 'Серёжу арестовали ...' Оказывается, кто-то донёс в комендатуру, что у моего друга отец-белогвардеец, да ещё и агент жандармерии (раз погиб в жандармском участке). Вот моего друга контрразведка и замела, не особо долго разбираясь. Я в этот день с его женой в тюрьму ходил, посылку передавал.
А.С. Не боялись, что и вас заодно за порочащую связь загребут?
И.Г. Не боялся! И не надо думать, что я один такой уникум был. Пришли в тюрьму, а там большая часть родственников задержанных, пришла со знакомыми им нашими офицерами, которые, так же как и я, согласились помочь. (Прим.
– случай реальный!
– В.С.) Поверь, мы были очень смелые и очень гордые. А моего, приятеля, кстати, недели через две выпустили.
А.С. А как ваш полковой особист на это дело отреагировал? Наверняка же он узнал, что вы якшаетесь с семьёй задержанного.
И.Г. Да нормально отреагировал. Особист у нас мужик был немолодой, неглупый, но главное, по-человечески порядочный. Он был не кадровый, а в армию был призван с началом войны, а до того был небольшим партийно-хозяйственным функционером. В Гражданскую воевал на Дальнем Востоке в какой-то партизанской бригаде (очень песню любил 'По долинам и по взгорьям ...'), потом вроде бы немножко служил в каком-то авиаотряде, потом уволился из армии и ушёл на партийно-хозяйственную работу. Ну, а с началом войны, его мобилизовали и как разбирающегося в специфике авиации направили особистом в наш полк. Поначалу мы его считали мужиком недалёким, поскольку говорил он такими 'казенными' фразами, что 'скулы сводило' (ну, а что ты хотел?.. хозпартработа она накладывает ...), но с сугубо житейской сметкой, как и с пониманием самой жизни у него было всё нормально.