Восточный пакт
Шрифт:
— Сериосли? — вернул он мне ироничный комментарий. — В одной усадьбе же живете.
— Но мы не работаем в одном отделе.
— Мы тоже, — пожал плечами Мустафа. — Тем более сразу после инцидента меня перевели в прямое подчинение Демидову.
Последняя фраза мне многое сказала. Потому что если Мустафа сейчас не подчиняется руководителям Ковальского, у меня появляется серьезный шанс на успех. Я по-прежнему на тонком льду, и сейчас сканируя эмоции Мустафы, готов в любой момент через айди экстренно связаться с Фридманом, требуя незамедлительную эвакуацию. И
— Сейчас обратно вернулся?
— Нет.
— Будешь брать власть в нижнем городе?
— Не во всем, — лаконично ответил Мустафа.
— Ты под крылом прежних руководителей? — спросил я, и наткнулся на говорящий взгляд. Да, я действительно перегибал палку, но на кону слишком многое. — Не смотри так, для меня это очень важно. И готов ответить откровенностью за откровенность, — попробовал я немного сгладить острый угол разговора.
— Я сейчас не в зоне ответственности отдела, курирующего работу Войцеха.
Надо было принимать решение. Подумав немного, я обстоятельно изложил Мустафе события, произошедшие в квартире Шиманской, рассказал о кулинарии Уэлча и высказал все свои догадки.
Сириец сидел с каменным лицом, но действуя в заявленном режиме «откровенность за откровенность» ментальную защиту по-прежнему не ставил — я чувствовал эхо недоверия и интереса.
— Почему ты обратился ко мне? — спросил Мустафа, когда я закончил.
— Потому что у меня есть для тебя взаимовыгодное предложение.
— Слушаю.
— У меня сейчас под контролем некий Антон Аверьянов, совсем недавно изгнанный из клана Власовых. Одаренный, воздушная стихия, перспективный ранг невысок. Антон Аверьянов в ближайшее время будет замечен за передачей крупной партии наркотиков курьеру из протектората. Можете Аверьянова забрать и наказать, а можете воспользоваться его заинтересованностью в грязных делишках, и сбывать через него «слезы» золотым мальчикам и девочкам в Елисаветграде.
Мустафа, судя по виду, совсем не понял, зачем ему нужен канал сбыта «слез» в имперском городе. Ну да, он по корпоративной вотчине протекторатов работал, а не с одаренной аристократией, поэтому не сразу ухватил суть.
— Ты никогда не был на закрытых вечеринках молодой аристократии? Они везде примерно одинаковы: загородный дом или целый этаж отеля, возможно и не один, где присутствуют только избранные. Вариаций много — это может быть эротизированный маскарад, жесткая попойка с последующем дебошем, или вовсе разнузданные оргии. Слышал о… ну, допустим, о радуге?
— Нет, — коротко ответил явно заинтересованный Мустафа.
— Приглашенные эскортницы красят губы разной помадой, и дарят гостям оральные ласки, а парни потом хвастаются цветами радуги, у кого больше. Где именно появляется радуга, думаю догадаешься сам.
Переспрашивать Мустафа ожидаемо не стал. Лишь кивнул, показывая что теперь понимает о чем речь.
— Начинаются все закрытые
В ходе разговора я вполне свободно оперировал знаниями своего мира, и делал это уверенно — еще Сократ и Гесиод тысячи лет назад критически высказывались о нравах молодежи. Так что убежден, что в этой реальности все устроено также, как и у меня дома. Может быть только с появлением магии особая изюминка в оргиях появилась.
— Это закрытые вечеринки одаренных, — после короткого раздумья ответил Мустафа.
— А у тебя уже почти есть свой карманный одаренный, который будет допущен на все эти вечеринки.
— Изгнанный из клана? — хмыкнул сириец.
— Он будет банчить слезой, Мустафа, — озвучил я очевидную для меня вещь. — Через год-два станет своим парнем везде, и ему откроются двери, который в Елисаветграде закрыты даже для… допустим, даже для проезжих принцев и принцесс.
— Ты принял решение отказаться от титула?
— Почему ты так решил?
— Как же классовая солидарность?
— В гимназии Витгефта учатся в основном представители национальных кланов Вольных княжеств, а на эти кланы мне чуть больше, чем наплевать. К тому же большая часть из них — это одаренные из кланов Разумовских и Юсуповых, которым я как оскорбление еще по праву рождения.
— В чем твой интерес?
— Ты поможешь мне с эвакуацией Шиманской.
— Не смешно, — покачал головой Мустафа. — С эвакуацией Шиманской я помог бы тебе и так. Ты обещал откровенность.
— Люблю котиков.
— И? — совершенно не смутился Мустафа неожиданным ответом.
— Поговорю с Халидом, он с прибылей канала поставки твоему одаренному организует фонд помощи котикам здесь, в протекторате.
— Ты уверен, что Халид так любит котиков? — спросил Мустафа и демонстративно усмехнулся, показывая понимание замысла.
— Все любят котиков, — только и развел я руками. — К тому же у него выбора не будет.
О том, чтобы заиметь прибыль со «слезы», которую погонит в Елисаветград Халид и продажу которой гимназистам и им сочувствующим наладят фээсбэтмены через Аверьянова, я размышлял почти сразу после примерного появившегося в мыслях отчетливого плана. Но только сейчас в ходе разговора полностью продумал и озвучил всю схему.
И она мне нравилась. Потому что «слеза» для одаренных — даже не наркотик, а создающее необратимость алкогольного опьянения вещество. Учитывая круг потребителей, прибыли планируются ощутимые. Вопрос же с тем, чтобы мне иметь с этого прибыль, но никоим боком не принимать участие, решался прямо здесь и сейчас: Халид будет выплачивать долю не мне, а моему доверенному человеку. Осталось только решить, кого на это подрядить. Потому что по взгляду Мустафы я видел — для того, чтобы подвести голову змея Уробороса в нужное место, давая кольцу моего поначалу кажущегося безумным плана замкнуться, осталось совсем немного.