Восточный пакт
Шрифт:
Выяснять, все ли охранники готовы меня убить, или этот здесь был один такой, времени не было. Пользуясь последними мгновениями — пока автомат откликался на тепло несостоявшегося убийцы, я прицелился. Поймав в целике направившего в мою сторону оружие бойца напротив, я нажал на спуск. Длинная очередь на полмагазина попала сотруднику безопасности рода в середину груди. Из-за отдачи, и из-за тяжести опадающего мертвого тела в моих руках ствол во время стрельбы повело выше. Но я все же попал — пули по линии позвоночника разорвали охранника, разделив его торс на две рваных половины, а голову взорвав как спелый арбуз.
Щелчок затворной задержки,
Сразу после яркого огненного взрыва на краткий миг все живые на площади замерли. Нас осталось трое — за минувшие мгновенья тварь сумела убить еще одного вооруженного автоматом охранника, и на ногах сейчас оставался только последний живой из дежурной пятерки. Одаренный. В руках его светились сгустки огня, но он явно не мог решить, кого атаковать — меня, или напружинившегося над растерзанным трупом демона.
Мы втроем стояли так, что нас разделял фонтан. Я открыл было рот, чтобы сказать оставшемуся в живых охраннику, что я ему не враг, но демон ждать не стал и атаковал. Я едва заметил движение — видимо, напитавшись силой сразу двух убитых, один из которых был одаренным, тварь значительно усилилась. Мелькнул темный росчерк, раздался шипящий, пробирающий до мурашек визг, сверкнула вспышка пламени. Спасая жизнь, одаренный охранник поставил перед собой огненную стену, но демон ее легко преодолел. Стелясь в прыжке, он неумолимой смертью навис над охранником, как тот вдруг перестал существовать.
Ускорить время, замедляя происходящее, у меня сейчас не получилось, но главное я заметить успел: внутри, прямо в груди одаренного охранника засветился холодным светом белый шар, тут же вспыхнувший маленьким солнцем, взрывом сверхновой. Произошло все очень быстро — на месте остались стоять только дымящиеся ботинки, а то, что было раньше охранником, превратилась в плотную красную взвесь, сжигаемую холодным белым светом. Со звучным шлепком — словно мокрая тряпка на паркет, на брусчатку упало все, что осталось от одаренного, а зубы атакующей твари клацнули в воздухе безрезультатно. И почти сразу раздался истошный визг — демон, оказавшись в пучке направленного света, задергался так, словно на него кипятком плеснули. Кожа и остатки одежды под ярким направленным светом покрылись серо-черной дымной пеленой, усиливая сходство с ошпаренным телом.
Истошно завопив, демоническая тварь попыталась откатиться, отползти. На подламывающихся лапах тварь бросилась к фонтану, в беззвучном крике ужаса и боли открывая исходящую черной слюной зубастую пасть. Преследуя демона, из пучка концентрированного света на краю площади появились стремительные щупальца, словно сотканные из белого сияния. Заплетаясь вокруг твари, они заключили тело Васи в кокон-клетку. Раздался болезненный, вибрирующий от невыносимой боли визг — такой сильный, что зашелестела листва вокруг, а я даже отступил на пару шагов. От этого истошного вопля белые сияющие щупальца слегка раздвинулись, колыхаясь, но все же выдержали напор и начали смыкаться сильнее.
Стараясь не обращать внимания на неудобства — истошный вопль, даже утихая, ощутимо бил по ушам, я щурясь всматривался в ореол приближающего сияния, который постепенно терял силу свечения.
Заметив и узнав среди ореола света женщину, похожую на Анну Николаевну, не особо удивился. Молчаливая целительница, которую в поместье я встречал всего несколько раз, и то мельком, а впервые увидел в момент знакомства с Анастасией. Именно эта странная женщина пришла за бесчувственной княжной и унесла приводить ее в чувство. Загадочная целительница, о которой я давно порывался спросить сначала княгиню, потом княжну, но все время другие, более волнующие вопросы занимали наши беседы.
Подойдя ближе, целительница посмотрела на меня отрешенным взглядом. Несмотря на то, что рядом со мной бесновалась демоническая тварь, в которую превратился Вася, именно от присутствия осененной светом дамы рядом мне стало очень и очень неуютно. Тем более она подошла очень близко, и остановилась практически вплотную. Так, что я впервые смог посмотреть ей прямо в глаза.
У всех одаренных выше второго ранга необычный взгляд. Радужка владеющих стихийным даром окрашена в цвет стихии, как знак использования силы. И чем больше энергии в одаренном, вернее, чем больше он ее в моменте использует, тем ярче светятся глаза, окрашивая в свет стихии не только радужку, но и белок, а иногда и вовсе заставляя глаза светиться. Часто это происходит в преддверии броска заклинания (у одаренных конструкта, не дай бог на людях перепутать), или от эмоциональной несдержанности. Последнее я часто видел у юной княжны, которая в общении именно со мной почему-то не всегда может возобладать с эмоциями. Этот момент я сознательно отметил только сегодня в гимназии — Анастасия ведь, несмотря на атмосферу всеобщего презрения и отторжения, вела себя с показательным хладнокровием. И хотя внутри у нее бушевали эмоции, на сияющий блеск глаз не было даже намека.
И только сегодня же, на лекции фон Колера я понял причину постоянного и необычного цвета радужек глаз одаренных — энергия стихий ведь переплетена с аурой человека, и наполняющая щиты сила банально отражается во взгляде. Глаза зеркало души, как говорится. Если одаренный, любого ранга, хоть самого высокого, силу не накапливает в своем внутреннем резервуаре, у него и глаза будут обычные человеческие. Именно поэтому одержимые не сильно заинтересованы даже в третьем стихийном ранге — применению темного искусства накопленная энергия стихий только мешает.
Подошедшая ко мне сейчас целительница, несомненно, была одаренной. Вот только глаза ее выглядели совершенно непривычно. Полностью белые, наполненные едва заметным сдержанным сиянием света. Если у стихийных одаренных сила стихий светилась наполняющей энергией, то сияние в глазах целительницы казалось запрятано глубоко внутри. А взгляд ее выглядел безжизненным и лишенным всяких эмоций, становясь от этого пугающим. Это было похоже на пустой взгляд одержимого — который видел несколько раз у фон Колера, когда его глаза наполняло беспроглядным мраком, вдруг догадался я.
Целительница неожиданно сделала резкое движение рукой, и демоническая тварь истошно завыла от боли. Надо же, я ведь совсем про демона и забыл, глядя в белесые глаза напротив. От целительницы последовало очередное, едва заметное взгляду движение, и верещащего от боли Васю бросило к нам — словно собачку за поводок сильно дернули. Еще один сдержанный, но при этом повелительный жест — так погонщики бьющий кнут обратно направляют возвратным движением, и тело Васи подняло с земли. Захлебнувшись криком, плененная белыми щупальцами тварь зависла в воздухе.