Востребованная Хантером
Шрифт:
Беспокойство Хантера возросло, когда она побледнела сильнее. Он протянул к ней руки, на этот раз медленнее. Заметил раны на ее коже. Кровь стекала с раны на виске, по щеке и губам. Ее рубашка оказалась порвана, свисая с одной стороны, обнажая нежное бледное плечо. Темные синяки уже формировались на оголенной руке, а еще больше крови стекало с ее плеча. В нем вновь разгорелась ярость. Хантер оглянулся на искалеченные тела мертвых человеческих мужчин, которые посмели разрушить что-то настолько красивое и хрупкое. Он пожалел, что не может убивать и рвать их на куски снова и снова.
Он посмотрел
– Джесси, с ней все будет хорошо, – тихо сказал Хантер. – Сайбер говорит, она жива. Но нуждается в неотложной медицинской помощи. Как и все вы.
Джесси ошеломленно посмотрела на него, шок в ее глазах сменился ожесточенным гневом. Она стянула разорванные полы рубашки, которые расходились в стороны, стоило только ей опустить руки. Затем огляделась вокруг, и ее лицо исказилось от горя и ярости.
– Забери их, – приказала она хрипло. – Забери их с собой.
Хантер нахмурился в замешательстве, осматривая трупы. Он не понял ее и обернулся, когда она отошла от него подальше. Сузив глаза, Хантер наблюдал, как она наклонилась и подняла лежавший на земле рядом с одним из мертвых мужчин нож.
– Джесси, – спросил он. – Что ты делаешь?
Джесси проигнорировала его, вытаскивая из-под мертвого тела бандита свой ботинок. Пошатываясь, она едва не упала, пытаясь надеть его на ногу. И лишь со второй попытки ей это удалось. Оглядевшись, она заметила валявшийся на земле охотничий нож отца, вероятно, он выпал, когда с нее сорвали обувь. Джесси подняла его и обернулась к Даггеру и Сайберу. Каждый из них держал на руках одну из ее сестер.
– Забери их с собой, – сказала Джесси холодным, бесстрастным голосом. – Ты обещал позаботиться о них. Ты обещал их защитить. Я ловлю тебя на слове. Не... не... допусти... чтобы с ними что-нибудь случилось, – медленно произнесла она.
– Джесси, что ты делаешь? – спросил Хантер, шагнув к ней.
Джесси расправила плечи и взглянула сначала в глаза Джордан, а затем на Хантера. Она чувствовала себя мертвой внутри. Знала, что больше не могла защищать и заботиться о сестрах. У нее это получилось весьма хреново. Она совершила слишком много ошибок. Ошибок, из-за которых их едва не убили. По крайней мере, под защитой пришельцев у девочек будет больше шансов на выживание, чем с ней. Пришло время признать свое поражение, прежде чем она угробит их всех.
– Забери их, – прошептала она, посмотрев на избитое тело Тейлор в последний раз, а затем отвернулась. – Я не заслуживаю своей семьи.
– Джесси! – раздался встревоженный крик Джордан.
Джесси не обратила на него внимания. Она закрыла своей разум и тело от всего. Последние крохи надежды и веры в человечество умерли в ней. Она только надеялась, что чужой мир станет лучшим, более безопасным домом для ее сестер.
ГЛАВА 8
Хантер выругался про себя. Джесси их всех бросала. Она шла, высоко держа голову, ее спина была напряжена. Он видел проступившие на ее тунике пятна свежей крови от порезов. Взглянув на Даггера и Сайбера, Хантер кивнул.
– Доставьте
– Добровольно она не пойдет, – с гневом в голосе мрачно произнес Сайбер, осторожно прижимая к себе Тейлор.
Хантер решительно сжал губы. Ничего другого он и не ожидал от человеческих женщин. Его амате была упрямой и совершенно непредсказуемой, с того момента как рисковала своей жизнью ради его спасения.
– Я бы и не ожидал от нее меньшего, – пробормотал он, следуя за Джесси.
– Хантер, – раздался позади него нежный женский голос.
Повернувшись, он встретился взглядом с Джордан, ее печальные глаза переполняли слезы. Дрожащей рукой она отбросила волосы с лица. Его лицо смягчилось при виде ее дрожащих губ, силившихся произнести слова.
– Да, – ответил он.
– Ей больно, – прошептала Джордан. – Она защищала и заботилась о нас со дня смерти родителей. Пожалуйста, постарайся понять. Она никогда не позволяла кому-то заботиться о себе.
Хантер нахмурился, а затем резко кивнул. Прищурившись, он осмотрел темный переулок между двух зданий. Что ж, Джесси снова пыталась скрыться. Этот раз будет последним. Если нужно, он ее свяжет. Пришло время ей понять, что теперь он защищает и заботиться о ней. Она принадлежала ему.
*****
Джесси споткнулась о валяющийся кусок бетона, который перекрывал часть переулка. Она не обратила внимания на острую боль от порезов на ладонях. Это уже не имело значения. Джесси искала неприятности. Она напрашивалась на них. Она хотела прекратить свои страдания. Ей хотелось кричать от всплывающего перед глазами образа обмякшего тела Тейлор.
От чувства вины Джесси задыхалась. Упав, она ободрала колени, но поднялась, продолжая идти. Она остановилась, когда добралась до соседней улицы. Джесси посмотрела по сторонам, пытаясь решить, куда ей идти. На самом деле это не имело значения. Она больше не искала дорогу к домику, принадлежавшему ее родителям. Джесси не планировала дожить до утра.
Покружив на месте, она наконец-то опустилась на землю. Джесси уставилась на охотничий нож в покрытых синяками и кровоточащих руках. Легкий дождь намочил волосы и одежду. Ее частые выдохи превращались в пар, вырываясь изо рта, а боль молниями проносилась по телу. Агония, что вырывалась удушающими рыданиями, была вызвана отнюдь не израненной плотью. Мука поселилась в ее сердце.
Джесси стала раскачиваться вперед-назад, плачь сотрясал ее тело. Она прерывисто дышала, пытаясь перевести дух от мучительной боли по потери Джордан и Тейлор. Джесси закрыла глаза и подняла лицо к небу, позволяя дождю смешиваться со слезами.
– Почему?! – рыдала она. – Ох, боже, почему? Я их очень сильно люблю. Почему я не смогла защитить их? Папа, почему? Почему? – Джесси тихо вскрикнула, упала и свернулась калачиком от переполнявшего ее отчаянья. – Почему?
*****
Хантер стоял в тени переулка. Он быстро догнал Джесси, но, молча, ждал, увидев, что она остановилась на середине дороги. Хантер рванул вперед, когда она опустилась на землю.
Теперь боль исходила от нее волнами, которые обжигали его душу. Хантер никогда прежде не чувствовал такой муки исходящей от живого существа. Он мог ощущать запах и вкус ее страданий в воздухе.