Вот и лето прошло 2

Юшкин Вячеслав

От своей башни мы ушли не далеко. Проходя мимо одного из проулков, мы попали под залп из арбалетов. Болты скользнули по металлу панциря и ушли с визгом в небо. Из темноты после залпа из четырех арбалетов выскочили четверо с длинными ножами и сходу хотели напасть на нас и получили залп из двух мушкетов и пистолета в упор. Один из оставшихся в живых рванул назад в темноту. Я зажег фитиль на гранате и метнул вслед беглецу. Грохот взрыва и крики раненных. Мои солдаты хотели идти в темноту, я придержал нетерпеливых и метнул вторую гранату и снова грохот взрыва и снова стоны и тогда перезарядив оружие и запалив факелы мы пошли в темноту проулка. Уцелевших не было, собрав трофеи и прихватив раненного из числа нападавших на улице мы вернулись в башню. Допрос раненного налетчика был трудный — очень наглый попался, длительное время безнаказанно нападавший на местных жителей он считал и сейчас ему всё сойдет с рук. Не сошло да угли в костре не дают соврать на вопросы, заданные тихим и спокойным голосом. Крышей конкретно этой банды налетчиков был местный счетовод, бухгалтер местной городской администрации. Вот к нему домой мы и пришли после допроса пленного. Сначала горожане весьма враждебно отнеслись к нашей инициативе провести обыск у этого криминального счетовода. У дома, где мы проводили обыск собирались вооруженные горожане и прямо угрожали нам разнообразными карами за обиду городского бухгалтера. Но с каждым новым предметов выносимым на улицу настроение горожан менялось. В закромах криминального счетовода нашлись многочисленные украденные у горожан предметы домашней утвари разного вида и разной стоимости. Настроение поменялось радикально и теперь на расправу требовали бухгалтера что мы с удовольствием и сделали. Горожане затоптали преступников и разобрав свои украденные вещи разошлись по домам. Мы же вернулись к своей башне для продолжения занятий и хозяйственных работ. Через два часа меня опять оторвали от моих занятий. Оказалось, прибыла делегация городских жителей и с ними пара телег с разного рода продовольствием. Это была благодарность за разоблачение криминальной городской группы налетчиков и бухгалтера. Что и говорить приятно, когда тебе передают благодарности и подарки. По крайней мере питание гарнизона моей башни стало более разнообразным.

Второй раз на меня напали уже через день — так же из проулка выскочило трое и попытались проткнуть меня ножами. По сравнению с первым нападением проделано всё было как-то кустарно. Ножи не пробили мои доспехи под камзолом. Я же шпагой проткнул сначала одного, затем второго и третьего. За третьим налетчиком пришлось бежать и заколоть того уже в тупике в проулке. Сразу было видно, что это какие-то любители, а не профессионалы ножа и топора. Хотя и я, конечно, был хорош. Отправился в город без охраны и сопровождения.

Затем появились дезертиры с претензиями на отсутствие прохода по пролому в крепостной стене. Здесь пришлось стрелять. Мушкетеры дали три залпа, и я из своего карабина положил трех дезертиров, из числа самых ярко одетых и более всего жестикулировавших. По моему мнению это были командиры этой банды дезертиров. Подобрав убитых и раненных отряд дезертиров, удалился в голландский туман для поиска более легкой добычи. Мои солдаты ворчали, но чистили помещения башни и таскали солому на свои постели каждые три дня. Добила всех баня. С таким издевательством они ещё не сталкивались. Но на мое удивление всем потом понравилось и пришлось жестко контролировать очередность помывки и посиделок в бане. Централизованное приготовление пищи и не побоюсь этого слова первоклассное снабжение одеждой и обувью, оружием и порохом сделало из моих подчинённых более или менее дисциплинированных солдат. Смирились даже с ежедневными строевыми занятиями и единообразной формой одежды и снаряжения. Конечно, это единообразие хромало на обе ноги, но по сравнению с остальными мои выглядели прилично одетыми людьми. Они выгодно отличались от остальных солдат гарнизона.

Весь мой прошлый опыт говорил и можно сказать ужи кричал во весь голос — вот скоро будут неприятности, слишком всё хорошо. Я ждал масонов и не собирался отпускать ни одного масона живым. Моя чуйка не подвела, но сначала грянул мятеж наших солдат, которые устали ждать погашения долгов по оплате их службы. Под утро прибежал городской житель и принес весть утром из арсенала выйдут мятежные солдаты и пойдут грабить всех подряд. В арсенале засело не менее четырехсот мятежников с мушкетами и пиками и мои сорок человек для них просто пыль под ногами. Растопчут и уйдут грабить. Но как говориться дьявол он в мелочах. Горожане передали мне шесть органов. Нет это не те музыкальные инструменты. Это такие многоствольные пушки, три ряда стволов на станке с колесами для передвижения. Каждая установка имеет тридцать — сорок стволов. Заряжать долго и муторно, один залп и всё затем бросать и бежать. Но из арсенала два выхода и если поставить по три органа у каждого выхода, то можно блокировать арсенал. Мятежники не хотят войны и не хотят умирать и потому на смерть не пойдут. Двадцать человек и три органа на один выход из арсенала и двадцать солдат и три органа на второй выход. Так мы и блокировали арсенал.

Мы стояли и слушали ругань солдат, запертых в арсенале. Заряжены были все три органа, и я держал запальник сам. Остальные колебались стрелять в своих братьев солдат или нет. Как я уже говорил и раньше пограбить город все были не против. О последствиях не все думали. Наконец из ворот арсенала выплеснулась группа самых безбашенных солдат с криками и угрозами в наш адрес. Я без колебаний ткнул запальник в порох на полке и орган стал стрелять. Тридцать стволов выплюнули свинцовые пули и тот десяток солдат, что бежал к нам внезапно кончился. Пули порвали строй бегущих, и солдаты изломанными фигурами повалились на камни улицы вокруг арсенала. Такого быстрого и кровавого финала никто не ожидал и больше желающих проверить силу и меткость выстрелов из органа не нашлось. Ажиотаж с идеей пограбить город сразу же угас. Солдаты сразу разошлись и через полчаса с белым флагом вышли из арсенала выборные и мы пришли к соглашению. Солдаты ждут в арсенале своей оплаты, в город выходят только за покупками. Или в гости к женщинам. Всё вернулось на круги своя. Пушки я вернул горожанам. Но не все три я забрал к себе и установил в домах у башни. Там было как раз три прохода которые прекрасно простреливались и там эти органы вполне были на месте. Горожане не спорили и даже предоставили запас пороха и пуль для заряжания органов. Существовали ли в реальной истории такие многоствольные орудия. Да существовали впервые они появились в 15 веке в Итальянских землях, но были такие органы и в войсках Московского князя. Потому вполне они могли иметь место и в Нидерландах. После того как мои действия привели к удушению мятежа и нападения на город с последующим повальным разграблением горожане поставляли продукты бесплатно и относились к нам совсем не как к врагам и захватчикам. Такие отношения с горожанами и наше снабжение продуктами бесило всех наших коллег по гарнизону. Я же понимал, мы обречены. Любое крупное регулярное войско возьмет город безо всяких затруднений. В стене имелись ещё два пролома и заделывать эти проломы гарнизоны остальных башен не спешили. Было мало толку в образцовой службе на нашем участке обороны. Нас можно было легко обойти и затем мы попадали в плотную осаду со всех сторон и у нас не было ни малейшего шанса пережить осаду. Как я и говорил, командующему испанской армией в испанских Нидерландах просто было не до нас. Военные действия шли далеко от этого города. У меня был только один выход договориться с городским магистратом и заменить гарнизон на крепостной стене ополченцами из города. Проблема была в том, что французы хорошо платили и французские шпионы имели прекрасный шанс купить городской магистрат и сорвать все мои попытки организовать сопротивление в городе. На всё это накладывалось ещё и то, что фактически я был рядовым пикинёром из терции, никаких полномочий я не имел. Решать вопросы должен был я простой солдат, никого из командующих рядом не было.

Глава 17

Ранее при описании своего участка обороны я упустил одно важное обстоятельство. Скорее не упустил, не придал этому обстоятельству значения. Ранее прямо за крепостной стеной имелся ров с водой. Но к тому моменту как я принял башню под свое командование ров был засыпан и ничем не выделялся от остальной местности.

Ров был солидный глубина 10 метров, и ширина –10 метров и стены рва были облицованы камнем. Своими силами я бы не смог восстановить ров, но у меня неожиданно оказались помощники. За десять лет до описываемых событий через этот участок крепостной стены шла контрабанда. Один из городских цехов / ювелирный/ вывозил за пределы города и без уплаты платежей в казну скажем так изделия. После моего успеха с блокировкой лиц желающих пограбить город, ко мне подошли уважаемые люди из этого цеха и предложили совместный проект — горожане своими силами восстанавливают крепостной ров и с моей помощью восстанавливают маршрут по вывозу неназываемых изделий. С каждой партии товара мне падало примерно десять тысяч гульденов. Работы было немного раз в две недели выставить правильно посты и в остальные дни месяца просто честно нести службу. Офицерское звание и должность оплачивал цех. Немного подумав, я согласился.

В далеком будущем или в далеком прошлом это как посмотреть я читал о стройках в сталинский период истории. О пятилетке за три года и о прочих чудесах. Но те чудеса во многом были скажем так туфтовые. Строители этих чудес говорили — без туфты и аммонала не построили бы канала.

В нашем случае на следующее утро после заключения соглашения на раскопках канала работали сотни людей и крепостной ров был восстановлен за четыре дня. Затем ещё две недели работали с другой стороны города. Но на моем участке реставрация крепостного рва заняла всего четыре дня. На пятый у башни уже стояли две баржи и грузились. Городской магистрат попытался помешать, но наткнулись на моих часовых. Десять тысяч гульденов — это моя зарплата минимум за десять лет или даже больше, не будем забывать я фактически был на должности десятника пикинёров. И это если не учитывать хронические задолженности по оплате. Поэтому десять тысяч — это сумма за весь период службы, а так эта сумма приходит два раза в месяц. Никакого выбора передо мной не стояло, решение было принято на ура. Гарнизон башни помимо меня стал получать по десять гульденов в месяц за рвение в службе. Солдаты держались зубами за свое место службы. Городская администрация попыталась атаковать баржи с другого берега крепостного рва и нарвалась на залпы с крепостной стены из мушкетов и пушек. Терять такой заработок никто из солдат не желал, как я и говорил рвение оплачивалось. Но всё равно нужны были солдаты и стоял вопрос, где же провести набор желающих. Вопрос разрешился довольно просто. Наемники и наемников нашел я. Солдаты из гарнизона которые устроили мятеж и отказались от службы и которые уже больше года ждали свои деньги. Из их числа я набрал две сотни желающих заработать но пришлось поклясться своей бессмертной душой, что это служба лично на меня и наем не оплачивает испанская корона. Я поклялся с легкой душой и теперь двести солдат на деньги цеха выполняла мои приказы. Людей всё равно не хватало на всю крепостную стену. Но ещё две башни и крепостные стены, прилегающие к этим башням, я забрал под себя. Одни из городских ворот теперь охраняли мои люди. Городских ополченцев пришлось нагнать и установить стражу, которая не занималась поборами с торговцев и пропускала всех в город не за деньги, а по правилам. На контролируемой мной части города резко снизилась преступность. Порядок был виден во всем. Традиционно чистые голландские города и моя часть города могли соперничать по чистоте улиц. Но всё эти меры хоть и усиливали гарнизон но не решали проблемы надежной обороны города.

Город штурмовали неоднократно и уже сложились некие традиции с выбором места под лагерь осаждающих и места крепостной стены, через которые осаждающие штурмовали и врывались в город. Статистика была неумолимой, город осаждали семь раз и семь раз город был взят штурмом. Затем город отдавали на разграбление и сейчас никто не хотел защищать город. Подавляющее количество горожан хотело сдачи города без боя. Город собирались защищать мои солдаты и мастера из цеха. Цех лично воевать не желал, но платил любые деньги за возможность спокойной работы и вывоза продукции. Интриги не было мастера из цеха чеканили золотую и серебряную монету. Деньги были настоящие и содержание золота и серебра соответствовала требованиям. Только вот чеканили монету совершенно незаконно. Дело было поставлено на поток и цех не устраивали военные игры со штурмом и обысками после перехода города под контроль захватчиков. Чеканка монеты было не единственной статьей дохода, печатались книги и изготовлялись лекарства. В количествах, не одобренных соответствующими цехами.

Видя мое серьезное отношение к делу и спокойную уверенность, что штурм мы отобьем, цех вложился по полной и в моем войске появилось достаточно много нарезного оружия. Порох тоже перестал быть дефицитом.

Атаку французской армии я решил встретить с огоньком. Место лагеря осаждающих было известно заранее и вокруг этого места были устроены камнеметы. Пять — шесть бочек пороха и крупные осколки гранита в качестве поражающего элемента. Артиллерийская батарея для обстрела города всегда устраивалась в одном месте на холме вот в этот холм и вкопали мину из нескольких возов пороха.

Холм, на котором устраивался командный пункт также получил пороховое содержание.

Работы проводились тихо и скрыто. Деньги на эти пороховые опыты дал цех. У меня не было ни таких денег, ни желания тратить свои деньги на защиту города.

Первые прибыли французы. Разряженные в цветные мундиры и под гром музыкальных инструментов колонна французской пехоты растекалась у города в места традиционных осадных позиций. Я наблюдал за этой красочной постановкой и мысленно молился, чтобы они не занялись новшествами и строились по старым лекалам. Рядом со мной на стене стояли и старшины цеха, они вложили огромные деньги в закупку пороха и оружия и теперь был момент истины. Если мы угадали, то французов ждет унизительное поражение и город в первый раз отобьется от пришельцев за городскими богатствами. Если же нет, то убытки будут ужасными. Но пока всё шло, как всегда. Пехота выстраивалась по заставам, которые традиционно выставлялись на обычных местах. Пушки поволокли на тот же, как и всегда холм. И вот на командной высоте появились огромные флаги с гербами, и солдаты стали устраивать шатер командующего французским войском. Приблизительная оценка пришедших была для нас неутешительной. Десять тысяч пехоты и четыре тысячи кавалерии при пятидесяти орудиях. В принципе им не надо было останавливаться они могли стоптать нас просто с ходу. Но французский генерал решил устроить спектакль — успешный штурм нидерландского города, обороняемого испанскими войсками. Но красочный спектакль пошел по другому сценарию. По моему сценарию. Дождавшись момента, когда все французские войска встали по местам, я дал команду к подрыву мин. Гейзеры огня вырвались из-под земли. Камнепад накрыл палатки в походном лагере и остальные позиции. На командном холме взрыв пороха был такой силы, что к нам на стену принесло ударной волной одно из знамен осаждающих. Когда взрывы прекратились мои солдаты пошли в атаку. Атаковали французов всего двести человек, но у французов не было больше никакого желания воевать, и они побежали, бросив всё и обоз, и палатки, и пушки, и все свои вещи. Они не приняли бой и убежали. Хотя с моей стороны атака была авантюрой чистейшей воды. Победа была полной. Теперь надо было вовремя доложить о успехе и отвезти часть трофеев к командующему испанской армией. И опять деньги цеха помогли получить максимальный эффект от нашей победы. Захваченная казна французов хватило оплатить задолженность нашим мятежникам и ещё паре частей. Пушек в испанской армии хватало, но и эти пятьдесят орудий лишними не оказались. И ещё тысячи мушкетов и сотни лошадей и порох, и обозные телеги. Как выглядело донесение Его Католическому Величеству я не видел, но знающие люди говорили, что такого сражения ещё не было в истории испанской армии. По версии командующего испанской армии в Нидерландах, сражение длилось под его командованием несколько дней, и испанцы победили. Основные награды получил сам командующий и его несколько ближайших генералов. Мне обломился пост начальника местного гарнизона и звание полковника. И обещание прислать ещё солдат для терции, которая обороняет город. Правда оказалась похоронена под всеми этими донесениями. Было ли мне обидно, что вся слава досталась тем, кто, собственно, был совсем ни при чем. Нет мне не было обидно, у меня теперь была другая задача — встретить группу зачистки масонской ложи и самому зачистить этих чистильщиков. Надеяться, что ложа пропустит или не узнаёт, как оно было на самом деле было совсем глупо и несерьезно.