Вот и лето прошло
Шрифт:
Почему мы применяли «чеснок» и что это такое — этот самый «чеснок».
Это рогульки железные, помётные или подмётные каракули — военное заграждение. Состоит он из нескольких соединённых звездообразно острых стальных штырей, направленных в разные стороны. Этакое подобие мины. Железная колючка, которую как ни бросай — всё равно будет шипом кверху. Пройти можно, но либо очень медленно, высматривая очередную железку в грязи, или же с потерями. Сталь в ноге боеспособности лишала напрочь, как пехоту, так и кавалерию.
В Полтавской битве по флангам русской армии было выставлено 6 тыс. пудов чеснока. В Бородинском сражении было использовано уже 72 тыс. пудов чеснока (что предопределило, по одной из версий, отказ Наполеона от намерения послать конницу Понятовского в обход левого фланга русских). Почти всегда его применяли в качестве противоконного заграждения, но при достаточной плотности размещения чеснок может замедлить и движение пехоты.
Так что вещь эта полезная, как и сам чеснок, который растение.
У нас не было столько «чеснока» что бы полностью засыпать подходы к нашей импровизированной баррикаде. Но и того количества хватило, чтобы прервать атаку. Несколько всадников вылетело на скорости из седел, остальные сложив два и два немедленно прекратили атаку и откатились за гребень песчаных барханов. Раздались первые выстрелы и стало ясно вот и началось главное сражение в нашей жизни. Несмотря на небольшой масштаб этого сражения — для нас легионеров это было, по всей вероятности, последнее сражение. бедуинов собралось около сотни и соблазнительная цель — женщины не давала им возможности отказаться от боя. Сотня нападающих и два десятка обороняющихся — исход боя практически предрешен. Теперь, когда расстановку сил известна и решение вопроса жить или нет состоится именно здесь, беречь запасы заграждений смысла уже не имело. Именно здесь и будет решающий бой. Пьер отправился засыпать окрестности вокруг повозок «чесноком» остальные собирали «рогатки».
У нас были так называемые рогатки малые. Мы их сделали из трех, заостренных с обеих концов жердей диаметром 10–15 сантиметров. Общая высота рогатки 1.5–2 метра. Жерди связали между веревками. Прочность проверили влезанием на рогатку легионера. рогатка вещь очень простая, но весьма эффективная. Лошадь не идет на такое заграждение и пешему пролезть затруднительно. Пока мы укреплялись бедуины внимательно наблюдали за нами. Посмотрев и подумав, эти дети природы решили нас провести.
С белой тряпкой на палке из-за бархана появился переговорщик. На переговоры пошел я. сержанту пояснил просто — если пойдет не так переговорщика убьют, а кто командовать будет. Сержант, подумав согласился и на переговоры пошел я. Всё время одно и тоже. одни и те же требования и однотипные угрозы. Отдайте нам все что мы хотим и /или/ мы вас убьем. непроизвольно зевнув, ответил так — ничего и никого вы не получите, ваши головы будут у нас вместо мяча для игры в футбол. бедуин явно не понял, что такое футбол, но что-то явно нехорошее, раз там отрезанные головы. На этом переговоры закончились.
Переговоры закончились — возобновился обстрел. Мы не отвечали на выстрелы надо было беречь заряды. Единственное достижение бедуинов — они перебили у нас лошадей. Оставшиеся тридцать километров придется идти пешком. Если вы не ели конину, то и не ешьте не очень еда. Тем не менее коней разделали на мясо и поставили на костер котел варить суп. Война — войной, обед по распорядку. Обед все легионеры одобрили. Но доварить суп сразу нам не дали, началась очередная атака — «чеснок» не дал подойти всадникам, «рогатки» не дали ворваться пешим, гранаты остудили пыл и тех и других. Вот так буднично и прошла вторая атака — у нас потерь не было, у бедуинов осталось лежать десяток тел.
И тут подоспел обед. Ели по очереди и кто так и не отошел от баррикады. Солнце стояло в зените и пекло головы натянули тент и спрятались — бедуины были привычные потому и пошли в атаку и снова нарвались. Теперь они были умные и не взяли с собой лошадей. Но и человек наступив на острую железку радости не испытывает и снова рогатки не дали прорваться внутрь нашей позиции. Всё было вроде хорошо, но одно плохо — гранат осталось всего десяток и патроны стали подходить к концу. Солнце катилось вниз и скоро будет темно. Ночь должна быть безлунной и будет полная темень. Мой вопрос озадачил сержанта — есть ли у него компас и карта. У сержанта не было ни компаса, ни карты. Но искомые предметы были в вещах погибшего лейтенанта. С огромным трудом мы нашли свое местоположение на карте. С трудом и с огромными погрешностями, но направление на город высчитать смогли. Идти в полной темноте только по компасу — сержант был против, но для остальных легионеров это подошло. Женщин не спрашивали. И ночью мы и ушли. Бросили всё кроме оружия и забрали с собой женщин. Бедуины не ожидали от нас такого маневра. В этакой тьме они не ходили и ждали солнца. Мои познания в вождении колонны по азимуту были не очень. Практика была, но давно. Но навыки, вбитые в военном училище, никуда не пропали и в этом мире. Мои спутники по-разному отнеслись к моим внезапно проявившимся талантам, но шли молча и не лезли под руку. Для всех было неожиданностью, что ещё недавно полностью беспомощный человек сейчас так успешно отбивает атаку бедуинов и умеет пользоваться сложным прибором компасом. Про азимут я не стал рассказывать так как меня тогда вообще бы не поняли. Ночь и полная тьма и никаких разговоров у всех в руках веревки и держась за них идут и легионеры, и женщины. И мы вышли из окружения и за ночь прошли десять километров. С одной стороны мало, но надо учесть и обстоятельства нам оставалось до города идти ещё с десяток километров. После восхода солнца дело пошло веселее. Веревки смотали и пошли уже не держась друг за другом.
Упустившие нас бедуины кинулись нас искать не сразу. Утром после восхода солнца они около часа стреляли по баррикаде затем пошли в атаку и взяли нашу баррикаду и даже собрали все оставленные вещи. В пустыне все имеет цену и нет мусора. И после этого задумались куда же делись люди. версию с происками дьявола они практично отвергли и прочесали местность и нашли следы ведущие по направлению к городу. Мучительный раздумий бедуины не испытывали и сразу кинулись в погоню. Понятно лошадь бежит быстрее, чем идет человек и догнать нас это было только вопросом времени. выигранное время позволило нам пройти ещё пять километров — до города и спасения осталось четыре километра но за нами неслась погоня. Тогда я остался задержать погоню пока остальные дойдут добегут до пикета. Затем направят за мной разъезд кавалеристов.
Неожиданно для меня со мной остался Пьер. несмотря на мои уговоры спасаться он остался. Свой поступок он объяснил просто — он не приучен бросать товарищей. Так немцы не поступают. Я слегка удивился, но вспомнив историю согласился да у немцев не принято бросать своих в беде. Из оружия у нас осталось только десяток гранат и по шестьдесят патронов к мушкету да пара пистолетов у меня в сумке — те самые оружие последнего шанса. Прошло несколько минут и в пределах видимости показались всадники. Что бы притормозить этих лихачей сделали пару выстрелов из мушкетов. Всадники спешились и стали подбираться к нам. стрелять из мушкета дальше, чем на пятьдесят сто метров это занятие почти бесполезное. Но мы стреляли нам нужно было задержать погоню. Наших уже не было видно — пройти четыре километра — это примерно час — объяснить обстановку и прислать подмогу ещё час.
Только разобраться с нами у бедуинов займет примерно час. Или нам нужно как-то задержать свою смерть.
Глава 19
Позиция у нас была так себе — небольшой взгорок, но лучшего искать было некогда. Передвигаться можно было на четвереньках и то в лучшем случае. Если по-современному, то для стрельбы лежа пойдет, но только стрельбы из оружия, заряжаемого не через ствол. Мушкет явно не предусмотрен для заряжания в позиции «лежа» и для того, чтобы зарядить надо как минимум встать на колено. Затем снова менять позицию и так из раза в раз. Первый азарт у этих бедуинов мы с Пьером сбили и теперь эти джигиты пустыни пешком к нам подбирались. Это сразу сбило темп атаки и наши джигиты не спешили в рай. Там в раю может и полно гурий только никто оттуда не возвращался потому нормальные джигиты они лучше так по старинке на земле поживут, не спеша в рай. Мы тоже никуда не спешили по все нашим самым оптимистическим расчетам спасать нас будут ещё через полтора часа не раньше.
Плотность огня увеличилась, и я отполз немного в сторону и выглянул за гребень пригорка, так и есть пяток нетерпеливых воинов ползут к нашей позиции и вполне уже приблизились, чтобы кинутся в рукопашную. Этого делать давать нельзя — задавят числом или просто объедут по флангу и пойдет погоня по новой. Для таких случаев у нас припасены гренады и пара улетает к нашим непрошенным гостям. Прогремело два взрыва, и мы услышали долгий протяжный крик. Одному бедуину реально не повезло взрывом гренады ему оторвало ноги и теперь он быстро истекал кровью и звал своих одноплеменников помочь ему. Первого же помощника Пьер срезал влет, и остальные притормозили. Долго кричать умирающий не смог и наступила тишина.