Вот и лето прошло
Шрифт:
Волевым усилием я выкидываю эти мысли из головы и начинаю планирование нашего похода. Наш новоиспеченный подполковник погряз в любовной истоме и здраво мыслить похоже не может. Надо самому определить какое оружие нам надо и как нам действовать. Пока я тут размышлял обо всех этих проблемах и заботах. Меня вызвали к нашему временному командиру и тот выдал мне для ознакомления выписку из приказа и под пунктом восемь среди других фамилий я увидел запись — присвоить звание капрал / временно/ с такого-то числа. Это одно из самых низких званий, но как я понял я старший среди нашей троицы легионеров, сопровождающих подполковника в этом походе из Алжира во Францию. Теперь на рукаве надо пришить два уголка белого цвета. Карьера в Легионе идет это шутка.
Пьер так обрадовался за меня даже стало жалко, что это мне дали капрала, а не ему. Я его утешил — звание это у меня временно и скорее всего в роте его мне отменят. Пьер расстроился, он как истинный немец очень серьезно относился к военным правилам и прочему.
Тем не менее временно или нет я отправился строить денщика подполковника — я хоть и добрый, но память у меня хорошая и денщик отправился заниматься строевой подготовкой под командованием инструктора, Пьер с радостью согласился выучить денщика всем строевым приемам. Этот денщик покушался на добродетель поварихи, о чем та сообщила Пьеру и вот пришел час мщения. Бедный денщик маршировал во дворе дома под язвительные комментарии Пьера и его отрада, слыша, как мучают её обидчика, гремела кастрюлями на кухне. Я же наконец составил список необходимого нам вооружения.
Наше командование в лице подполковника не глядя завизировала мои пожелания, и я отправился на склады получать требуемые мне припасы и вооружение. Склады были забиты всякого рода военными припасами, на складах в Алжире было всё, нехватка была только в фортах и заставах в глубине Северной Африки.
Всю дорогу со складов Пьер ворчал — на кой мы нагрузили в повозки весь этот арсенал и это он ещё не подозревал, что это всё придется чистить и смазывать. Думаю, он горько сожалел, что я стал капралом слишком много забот теперь свалились на его беззаботную голову. И да он излечился от неразделенной любви и уже снова был готов вести семейную жизнь, не подозревая или не желая вспоминать — никакой семейной жизни не будет. Свадьба это не про нас.
К чистке всего этого оружейного великолепия я приставил и нашего привилегированного легионера — денщика. Пока мы работали на складах Легиона этот нехороший человек пошел жаловаться и получил взыскание — за то, что пришел жаловаться.
Теперь он отрабатывал свои жалобы на чистке оружия. Зачем нам нужно было десять ящиков гранат и по три мушкета на каждого и соответственно боеприпасы на все эти мушкеты и пистолеты. Не знаю почему я не верил, что мы без приключений выберемся из Алжира. Слишком много человек знали о том, что наш командир перебирается из Алжира во Францию и забирает все, что он смог заработать здесь в пустыне.
Чувство опасности у меня взвыло корабельной сиреной в тот момент, когда обнаружилось исчезновение горничной и поварихи они исчезли сами и исчезли вещи, которые им принадлежали и часть вещей, которые им не принадлежали — несколько платьев невесты. Платье невесте докупили я же теперь на ночь выставлял в караул все наличные силы, чем заслужил хмурые взгляды и тихий ропот.
На корабль мы перебирались через два дня после пропажи наших женщин. Наше оружие было спрятано от любопытных глаз в несколько ящиков, и будущая супруга нашего подполковника долго выговаривала своему жениху о недопустимости ограничения её багажа из-за вещей этих легионеров. Особо напирала, что капрал непочтительно себя ведет. И это только потому, что её сундуки легионеры не таскали. нас ждал обычный парусник, который все свои плавания совершил по маршрутам в Средиземном море в меру потрепанный морскими ветрами и волнами. Нам как легионерам невысокого звания достались палубные места, и мы стали устраиваться среди своих ящиков, долгий скандал с боцманом требующим убрать ящики в трюм закончились моей победой. И теперь эти ящики служили некими стенами нашего палубного лагеря.
После погрузки и войны за положение ящиков я полез на марсовую площадку. На грот- мачте имелась отличная марсовая площадка, подходящая к моим планам.
Именно туда мы потащили мушкеты и пистолеты и боеприпасы, наше передвижения вызвали новый скандал, но за нас заступился наш командир, хотя он и не понял зачем мы это сделали. Сработал принцип — армия всегда права в споре со флотом. Всё поднятое на марсовую площадку надежно привязали к снастям и самой мачте. Когда мы стали наращивать стенки марсовой площадки капитан просто плюнул и отвернулся — поминая армейских идиотов и дебилов.
Поутру корабль стал выбираться на рейд. Буксиром была шлюпка с нашего же судна и затем судно подняло паруса и встало на курс — на Францию. Было просто мажорное и умиротворенное настроение — солнце освещало морские просторы, волны переливались цветами радуги, и матросы работали из всех сил пока мы любовались морскими видами. Видимо Легион нам уже привил это желание наблюдать как работают другие. Судно слегка накренилось и с капитанского мостика на нашу площадку навели подзорную трубу выдавая тайное желание присутствующих на капитанском мостике морских волков увидеть позорное падение с высоты армейских идиотов. Может быть и мы упали но все по моему приказу давно были привязаны к мачте и упасть просто не могли. Среди моей команды нарастало настроение устроить мятеж и спустится с высоты на палубу и отдохнуть там от морской качки. Марсовая площадка совершала колебания вместе с мачтой и на высоте эти колебания весьма значительны. Ропот смолк — когда я закричал во весь голос — пиратский корабль с оста. Ничем другим этот корабль быть не мог. Небольшой двух мачтовый он шел наперерез нашему курсу и на палубе уже стояли члены абордажной команды с саблями и пистолетами в руках. Наше судно было вооружено пушками их было всего четыре, но они были, но орудия были не подготовлены к бою, да и команда металась по палубе не готовая к отражению атаки. Общее мнение было, что пираты ушли ещё пару лет назад. Интересно куда было уходить пиратом, все обрадовались этой информации пропажи судов у порта Алжир списывали на крушения в связи с погодными условиями.
Пока внизу метались с места на место — на марсе — мы заряжали мушкеты про запас и доставали из ящиков гранаты и вставляли фитили в гранаты готовя те к применению. У нас не были готовы пушки на судне, но были гренады называемые мной просто гранаты. Метания на палубе закончились тем, что палубная команда отказалась от мысли оказывать сопротивление пиратам и попрыгала в трюм. На капитанском мостике не думали сдаваться и собирались дорого продавать свою жизнь. У нас же на марсовой площадке было всё готово к встрече незваных гостей. Мушкеты заряжены и закреплены под рукой, все пистолеты тоже заряжены и выложены у каждого из нас. К нашему кораблю рванула две шлюпки от пиратов. И вот первая с этими негодяями подлетает к нашему борту и к ним в шлюпку падает первый подарок и буквально сразу ещё два. Это были три гренады скинутые нами с марса. Может быть, шлюпка и выдержала бы один взрыв, но три последовательных взрыва гранат привели шлюпку в полную негодность, и она стала медленно тонуть. Шлюпочная команда была частично убита и частично тяжело ранена. Никто из этих пиратов не умел плавать, будучи раненными. Вторую шлюпку мы проморгали, и гребцы на ней успели проскочить в мертвую зону они спрятались в тени борта нашего корабля, и мы не могли поразить эту шлюпку гранатами. Попытались и скинули пару гранат, но они не взорвались морская вода потушила фитили. Увидев. что м не можем их достать пираты ободрились и полезли на палубу. На палубе никого кроме пиратов не было и потому прямо на палубу полетели гранаты. И вторая группа пиратов отправилась в свой пиратский рай. Пиратский корабль отошел немного от нас и на пирате стали готовить орудие. Было видно, что они заряжают картечь. Вещь убойная кто не знает. Денщик бросил позицию на площадке и полез по вантам вниз. Прозвучал пушечный выстрел и картечь пролетела под нами и скинула с вант беглеца. Упал наш денщик прямо на палубу и больше уже не шевелился, и высота солидная и картечь не способствует подвижности. Погиб исполняя свои служебные обязанности. Пираты упражнялись в артиллерийской стрельбе, но картечь шла то выше, то ниже площадки. Сложно попасть по раскачивающейся площадки из орудия, которое тоже качает морская волна. Мы же с Пьером упражнялись в стрельбе из мушкетов. У нас была большая цель — каждый выстрел попадал в цель. Если не в пирата, то в паруса мы попадали. Хоть и немного, но это портило парус. Каждая дыра на парусе уменьшает его прочность и ветер может просто порвать поврежденный парус. Пиратам надоело это бессмысленное занятие по переводу пороха и картечи, и они пошли на абордаж. Тут мы и развернулись. На палубы нашего и вражеского корабля летели гранаты и взрывы разносили деревянные настилы и снасти. Абордажная команда тоже несла потери — поняв, что с ними ведет бой только марсовая площадка пираты полезли по вантам на верх и здесь нам пригодились и мушкеты, и все пистолеты. Атакующие не могли стрелять в нас, вернее сказать, стрелять они могли только поразить нас не могли. Толстый деревянный настил марса удерживал пули, и мы только ощущали своими стопами ног как пули бьются о настил снизу. Бой продолжался и продолжался — пиратом не удалось взять капитанский мостик капитан судна, и его офицеры забаррикадировались на мостике и отчаянно обороняли свое импровизированное укрепление. Трюм был заперт, и команда не пускала туда пиратов. Пираты контролировали палубу, но не могли управлять судном, сложилась патовая ситуация. внезапно на пиратском корабле начался пожар — наши гранаты в конце концов подожгли пиратское судно и часть пиратов отправилась бороться с огнём на свой корабль. Но бороться с пожаром на корабле, изготовленном из деревянных деталей на море очень трудно, и вода есть но вода такой же враг, как и огонь. И наши гранаты падали и падали на палубу и головы пиратов. Огонь бушевал всё сильнее и признав своё поражение в борьбе с пожаром на своем судне пираты просто обрубили концы и перебрались к нам на корабле уже в полном составе. Потеряв тормоз в виде притянутого кошками к борту пиратского корабля. Наше судно медленно отошло от пылающего пирата. Гранаты у нас все-таки были не бесконечным ресурсом и кончились. Теперь мы могли стрелять из мушкетов и пистолетов или вступить в рукопашный бой с саблями в руках.
Пираты ещё раз попытались нас атаковать вверх по мачте перебираясь по вантам, но неудачно. И тогда кто-то слишком умный из пиратов нашел выход как спустить нас с высоты. Пираты стали рубить грот-мачту на которой и располагалась наша марсовая площадка. С одной стороны не очень умное решение рубить свою же мачту, но с другой стороны на корабле три мачты- фок-мачта, грот-мачта и бизань и если грот — мачту не давали использовать мы, бизань простреливали с капитанского мостика, то срубив грот-мачту пираты могли использовать фок — мачту и убрав фланговый огонь с марса они могли штурмом взять капитанский мостик и восстановить контроль за штурвалом корабля. Имея паруса одной мачты, они могли отвести наше судно к берегу в свою гавань и отремонтировать наш корабль для использования в дальнейшем. Нечего особо сложного в ремонте корабля не было. Просто много работы для плотников.
У нас тоже не всё было хорошо, гранаты кончились и осталось по десятку зарядов к мушкетам были ещё несколько зарядов к пистолетам, но это всё равно не решало проблемы.
Мачта под ударами топоров дрожала, но пока не сдавалась. Под прикрытием парусов пираты забрались на площадку фок мачты и попытались нас перестрелять, но мы были настороже и стреляли лучше, и мы победили в той перестрелке. Только теперь у нас больше не было патронов осталось только холодное оружие. Пара пистолетов за пазухой — это уже для стрельбы в упор.