Вот такое Муйне
Шрифт:
Иногда мне мерещились за спиной какие-то шорохи, будто кто-то крался за мной. Я оборачивался, но никого не видел. «Пьяные галлюцинации», – решил я, хотя в этот день выпил как раз немного.
Спустившись по полулестнице к двери, я открыл её, вошёл в комнату и к своему удивлению обнаружил, что Эльвира уже не спит. Она сидела на диване в одной сорочке и сразу же зло бросила мне:
– Давай сюда свой ключ!
Не спеша засунув статуэтку от Русского музея в лежавшую у порога сумку, я попытался было затеять с Элей разговор:
– Ты не спишь?
– Гони ключ, шляльщик! – ещё более злобно крикнула она. – Им тут
Я подошёл к дивану, протянул ей свой ключ и заметил:
– Помогала ты мне, допустим, за деньги. Думаю, и всё остальное обошлось бы мне далеко не бесплатно! – сказав это, я повернулся и направился в туалет.
Не успел толком расстегнуть брюки, как услышал – громко хлопнула входная дверь:
«Я же её не закрыл, а сразу отдал ключ Эльвире! – осенило меня. – Сейчас она из мести запрёт меня здесь – а я без ключа и у меня поезд сегодня!»
Быстро натянув штаны, я выскочил из туалета и увидел страшную картину: в моё недолгое отсутствие через незапертую дверь в номер вошла женщина, как две капли воды похожая на Наталью Водянову.
Схватив с барной стойки нож, которым я резал лимоны и груши, она подскочила к сидевшей на диване Эльвире и, как заведённая монотонно повторяя слова «хозяин говорил – никого нельзя сюда приводить!», с силой стала бить лезвием ей в грудь и живот, так что из каждой раны струями брызгала кровь.
Я был настолько ошарашен увиденным, что только и смог испуганно вскрикнуть. «Водянова» обернулась на звук и, как всегда безразлично глядя на меня, размеренными шагами двинулась в мою сторону, вытянув перед собой окровавленный нож. Я бросил взгляд на кукол – они, покачиваясь, беспечно наблюдали за происходящим.
«Водянова» была уже совсем близко, я еле уворачивался от её ударов. Пятясь к кухне, я машинально схватил со стены большую тяпку и, отбиваясь от нападавшей, со всей силой маханул ей по шее.
Рана получилась большой, но к моему удивлению, из неё хлынула не кровь, а потекла розоватая жидкость. Голова «Водяновой» немного накренилась, но быстро выправилась, и красавица опять двинулась на меня с ножом.
Следующим ударом я выбил оружие из её руки и со всей силой снова рубанул тяпкой по шее. Кожа на её горле лопнула, из-под неё вырвались какие-то трубки и провода, и снова потекла розовая жидкость.
«Это тоже кукла! – вмиг догадался я. – Только без защитного поля!»
Голова на шее «Водяновой» заболталась, но было видно, что робот старается рассмотреть, куда выпал нож.
В крайнем исступлении я с силой пнул куклу ногой – она упала. Подскочив к ней, несколькими ударами тяпкой я полностью отсёк ей голову.
Внутри головы и туловища куклы я увидел великое множество мелких проводков и крупных трубок, из которых сочился розоватый раствор. Я пнул голову поверженного биоробота словно футбольный мяч – она покатилась ко входной двери.
Я бросился к Эльвире, она вся хрипела, изо рта у неё текла кровь, на теле было семь или восемь глубоких ножевых ран. Взяв выпавший из её руки ключ от помещения, я обернулся и увидел ещё более страшную картину: обезглавленное тело куклы Водяновой уже успело встать на колени и на четвереньках медленно двигалось в сторону находившейся у двери головы.
В ужасе я подскочил к ползущему безголовому биороботу, с силой пнул его, так что тело снова повалилось на пол, перепрыгнул через него и бросился к выходу.
Обернувшись,
Пятясь по лестнице от двери, я услышал, как в неё раздаются мерные глухие стуки. Догадался, что это туловище куклы по зову своей отсечённой головы упёрлось в дверь и упрямо тычется в неё.
Бегство
Закрыв сумку на молнию, я стремглав бросился прочь. Длиннющий коридор пролетел за минуту. Выскочив из отеля, я понял, как мне повезло: у дверей уже стоял самый ранний шаттл до вокзала, и я был первым, кто вбежал в него.
Десять минут до отправления автобуса, пока в него не спеша зашли ещё пять-шесть пассажиров, показались мне целой вечностью. Мне всё мерещилось, что сейчас из дверей выползет безголовая кукла и бросится за мной и за своей головой к шаттлу.
Но нет – автобус тронулся, а кукла так и не появилась.
Пока ехали до вокзала я пытался собраться с мыслями. Боялся открыть сумку, потому что не знал, как ведёт там себя голова «Водяновой». Но всё вроде было тихо.
Уже на вокзале я понял, что до отхода моего прицепного вагона оставалось ещё часа четыре. Я пробрался в зал ожидания, положил сумку на соседнее кресло, склонил свою голову на колени, притворившись спящим, на самом же деле без конца прокручивал в мыслях жуткую ситуацию, в которую вляпался. В номере отеля, из которого я сбежал, остался труп натуральной женщины – дежурного администратора отеля «Древо Хитрово», гражданки Российской Федерации Эльвиры Улябиной, о личной жизни которой я практически ничего не знал, и тычущееся в дверь туловище биоробота, которое без головы никак нельзя идентифицировать с Натальей Водяновой. На ноже, которым была убита Улябина и которым я резал лимоны и груши, сто процентов есть мои отпечатки. В убийстве человека, безусловно, обвинят меня. Что будет дальше – легко предугадать.
Мне казалось, что меня арестуют прямо на вокзале. Я боялся поднять голову, опасаясь встретиться взглядом с полицейскими. Один раз дошёл до туалета, всё время закрывая лицо носовым платком, и ещё час скоротал там, запершись в кабинке.
Но вот пришло время посадки на мой поезд. Как можно глубже втянув голову в плечи, я направился к своему прицепному вагону. Подходя к нему, я ещё издали заметил ту самую проводницу, с которой мы ехали из Нижнего в Ульяновск. Я протянул ей обратный билет, лежавший в кармане моего пиджака. Она тоже узнала меня и громко воскликнула:
– Ах, вот и вы!
Моё сердце оборвалось:
«Всё! – подумал я. – Я уже в розыске, и сейчас меня арестуют!»
– А мы тут вас всем поездом вспоминали! – продолжала проводница. – Помните, вы всё обвиняли попутчиков, что они вас обворовали! Так вот, никто у вас ничего не крал: всё – и документы, и кошелёк, и мобильный телефон – вы обронили в вагоне-ресторане перед закрытием. Видимо, столкнули их локтем со стола, они и провалились между столом и стенкой, а вы спьяну и не заметили. А когда утром там стали убираться, то всё и нашли, но вы уже сошли с поезда. Но я помнила, что у вас обратный билет, поэтому мы и не стали отдавать ваши вещи в полицию – я знала, что вы вернётесь. Так что зря вы на людей напраслину возводили!