"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка...
Шрифт:
— Уснул? — услышав тихий шепот мужа, кивнула.
— Ага, — и добавила с хихиканьем, — Весь в тебя, такой же упрямый и не хочет спать без меня.
— Это почему же «упрямый»? — притянул к себе на кровать, где лежал, и принялся целовать.
Я притворно вырывалась и тихо смеялась.
— Погоди, погоди, не души меня своими ласками, а ответь на возникшие вопросы, пока я еще совсем на тебя не обиделась.
— Это еще на какие? — продолжал целовать и подминать под себя.
— На те самые, что я пыталась задать тебе за ужином, а ты сослался на зверский голод и просил оставить на потом. И потом, вообще заперся в кабинете со своим главным военачальником. Что происходит, Алекс? Неужели будет война?
— Успокойся, моя радость, — спокойно ответил, продолжая меня целовать, — Я все сделаю, чтобы эти отношения не переросли в военный конфликт. Я буду очень стараться, милая, не волнуйся.
— Но как же мне не волноваться, Алекс? — отталкивала его от себя уже с возмущением, — У нас подрастает сын, и, возможно, я снова беременна, а ты меня держишь в стороне от таких новостей.
Он резко отпрянул и внимательно заглянул в глаза.
— Что ты сказала?
— Что сказала? — притворилась удивленной.
— Сказала, что беременна.
— Я сказала, что «возможно». И это еще надо подтвердить лекарем, — увильнула от ответа.
— Ах, подтвердить лекарем, — усмехнулся он, — То-то я смотрю, что он как-то опускает глаза, когда я интересуюсь твоим здоровьем. Значит, он знает, а я муж и отец не в курсе. И как долго ты собиралась это скрывать, радость моя?
— Успокойся и не вздумай оторваться на лекаре. Это я ему приказала ничего не говорить тебе. Пока.
— Пока что? Пока не увижу твою пополневшую фигурку? — он уже истово целовал меня, и я смеялась под его губами и руками.
— Хотя, — продолжил он, время от времени отрываясь от меня, — Даже в том варианте, ты меня еще больше заводишь.
Наша борьба закончилась сладким соитием. Уставшие, мы заснули.
Проснулась от пыхтения и кряхтения нашего сына. Тихонько вылезла из-под руки Алекса, стараясь его не разбудить, и взяла ребенка на руки. Я сама его кормила, без кормилиц.
— Мой плод и мое молоко, — так я ответила Алексу, когда он удивился моему решению.
Пока он жадно сосал, я вспоминала то прошлое, что оставило шрамы в моей душе. И хотя они зарубцевались, но иногда давали о себе знать. Это мои родные, что остались в том мире, куда я уже никогда не смогу вернуться.
— Теперь здесь моя семья, моя жизнь, — вздохнула и прижала к телу теплый комочек.
Потом вспомнилось, похищение и его итоги.
С самого начала, когда это произошло, Алекс, оказывается, уже был в курсе. Ему подсказало фамильное кольцо на его пальце. Оно сильно нагрелось, что возвестило о моей опасной ситуации. А мое кольцо, всегда показывало путь, где я была в то самое время. Это был такой драконий маяк. Я высказывала потом ему свое возмущение, что он даже меня не предупредил о таком свойстве свадебного кольца, может быть, я бы не так волновалась. Он же доказывал, что говорил, просто тогда я не обратила внимание.
— Видимо, тогда мне так не было нужно, — соглашаясь мысленно с ним.
А вскоре начали поступать сведения и от его шпионов, коих было достаточно не только в княжестве Авалон, но и в других, что располагались рядом с этой общей рекой. Он плыл за нами буквально следом, упуская только на несколько часов. Так бы вскоре и захватил, но тут мы сами помешали ему своим побегом.
Я поинтересовалась, жив ли тот наш спаситель из черных ниндзя, на что Алекс ответил, что он погиб, выполняя свою клятву, которую принес Алексу при найме.
— Не переживай так сильно, радость моя, — успокаивал меня муж, — Он знал, на что шел. А его каста обязательно позаботится на мои деньги, если у него есть семья. Это люди-воины и это их работа.
Моя Лиззи уже была замужем за тем самым парнем, который был нашим возницей. Теперь они служили у нас. Она все также была горничной, правда с более статусным правом — моей камеристкой, а ее муж одним из личных князю конюхов.
Как рассказывала потом Лиззи, они спрятались в кустах, после прыжка, и сидели до тех пор, пока не удалилась вся группа преследователей. Посидев и прислушавшись к тишине, они бросились в обратную дорогу, только не по той, что ехали, а в обход. Эти тропы и знал ее спутник. Как их искали люди князя, и как им удалось вырваться, она только смеялась, вспоминая их тщетные попытки. В ближнем городке, как раз в том, где и стоял тот храм, уже к вечеру, они с помощью местного управляющего отправили мою записку Алексу и выехали в порт. Там остановились в местном трактире. А когда мы туда приехали, сразу бросилась ко мне. Наша встреча была мокрой от слез. Мы обнимались и ревели, в то же время, радуясь, что все хорошо закончилось и что мы остались живы. Я особенно переживала за нее, так как не знала о ней ничего, с того самого момента, как они покинули коляску, и еще помнила слова княжонка о ее, якобы, поимке. И выходит, что тот специально мне врал, чтобы окончательно сломить мое сопротивление и принудить, таким образом, к бракосочетанию.
И княжонок пришел на ум.
С ним все было просто. Связанным, люди Алекса доставили его в княжество Авалон с письменным осуждением самого владыки Алекса мак Руада, подтвержденным раскаяниями слуг Петера и свидетельскими показаниями не только Лиззи, но и гражданской пары, что присутствовала при его задержании, а также многих других, участвовавших в этой смертельной авантюре и моим подробным описанием тех дней в плену.
От смертной казни, княжонка спасло лишь то, что подтвердился консилиум лекарей обеих княжеств о болезни головы, то есть у нас просто сказали бы, что сошел с ума. Семья отправила его в дальнее поместье под удвоенную охрану и принужденное лечение, иначе говоря, в собственный дурдом.
А вот мое тайное замужество спасло княжество Авалон от вооруженного вторжения, которое я остановила, умолив Алекса, отделаться только нотой протеста и также обещала, что больше не буду пока подписывать договоры с желающими из княжества Авалон сажать на своих землях мою картошку, кроме тех друзей, с кем уже их подписала и моего имения, которое отдала в полное управление Тору и семье Марты и Гая. Мои же арендаторы подписали договор о нераспространении.
Но как говорится, «запретный плод — сладок». Ага!
Уже скоро моя КАРТОШКА пошла в жизнь!
Вот такая история.
Скажите, не может быть? Все может быть в нашей Вселенной, даже то, что быть не может!
А портрет мой, тот молодой художник все же нарисовал. Только там изобразил женщиной-воительницей. Так захотел мой муж. И повесил в своем кабинете, как пример стойкости и мужества любимой женщины. Для наших детей
Где же найти таких мужчин?
Заходите в наш мир))))))
к о н е ц