Вот вам венок, леди
Шрифт:
– Перевернись, милашка, – сказал я.
Я не стал дожидаться, когда она освободится от пут. Взгляд, который она бросила на меня, полностью разубедил меня в том, что впереди у нас праздник любви.
Я освободил ей руки и отодвинулся подальше. Решил, что ее соседство мне нравится еще меньше, чем пистолет Каца.
Она
– Дай мне накидку, – хрипло сказала она Кацу.
Не сводя с меня глаз, он снял с вешалки на двери еще одну накидку и бросил ей. Она с трудом натянула ее на себя и встала с кровати. Выглядела она здорово помятой. Кровь из моего носа залила ей плечи, на подбородке была ссадина. На ее руках виднелись следы моих пальцев, а от удара, который я нанес ей в плечо, осталась лиловая отметина.
Она пошла в ванную и закрыла за собой дверь. Я слышал, как зажурчала вода.
– Садись, – сказал Кац, снова дернув пистолетом.
Я сел на кровать.
– Давай ты уберешь пистолет и расслабишься, – сказал я. – У нас с Блонди личное дело… как-нибудь обойдемся без посторонних.
– Ты слишком много болтаешь, – сказал Кац. – Закрой рот. Я буду говорить, а ты просто отвечай… понял?
Я пожал плечами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Я усмехнулся:
– Легкий вопрос. Что, черт возьми, здесь может делать любой мужчина?
Кац сдвинул шляпу на затылок и прислонился к стене. Он сунул большой и указательный пальцы в карман жилета и достал зубочистку. Затем отправил зубочистку в рот и задумчиво пожевал ее.
– Если не хочешь отвечать как есть, – сказал он, – пеняй на себя.
– Окстись, Кац, – ответил я. – Не на того напал. Я могу сделать так, что этот город покажется тебе адом и придется принимать таблетки.
Кац передвинул зубочистку во рту.
– Ты здесь никто и звать никак, – сказал он. – Может, все-таки поумнеешь и заговоришь? Что ты здесь делаешь?
Дверь
Я пожал плечами.
– Пожалуй, я пойду, – вставая, произнес я.
– Сидеть! – бросил Кац. В его голосе прозвучала угроза.
– Так у нас не прокатит, – сказал я. – Я ухожу.
Кац слегка передвинулся, так что уперся спиной в дверь.
– Лучше не рыпайся, – предупредил он. – Пристрелить тебя еще рано, так что не торопи меня.
– Тебе лучше уйти с дороги, – сказал я.
Этот бандит уже начал меня злить. Я полагал, что он дважды подумает, прежде чем пустит в ход оружие. В конце концов, мы находились на главной улице, и выстрелы были бы слышны.
Возможно, Кац подал Блонди сигнал, а может, она действовала по собственной инициативе. Я не сводил глаз с пистолета, решая, смогу ли прыгнуть на Каца, и на мгновение упустил ее из виду. Ну, я заслужил то, что получил, потому что уже вкусил ее прелестей. Я же говорил, что эта дамочка – отрава. Да, такой она и была.
Что-то твердое и тяжелое ударило меня по голове, и я рухнул на колени. Комната накренилась, и люстра стала вращаться.
Я смутно слышал, как Кац сказал:
– Хватит с него… Я хочу поговорить с этим типом.
Кто-то схватил меня за руки, заломил их за спину, и жесткий холодный ремень впился мне в запястья. Я почувствовал, как меня швырнули на кровать. В голове прояснилось, и я попытался сесть, но из тумана появилась чья-то рука, накрыла мне лицо и толкнула обратно на подушку. Я лежал неподвижно, пока люстра надо мной не оказалась в фокусе, затем осторожно поднял голову и увидел их. Они стояли в изножье кровати, наблюдая за мной.
Конец ознакомительного фрагмента.