Vovan Vs. Капитан
Шрифт:
Капитан подумал и сказал:
— Владимир Владимирович, в случае моего согласия могу ли я надеяться, что моей семье ничего не угрожает?
— Можете, — уверил его Путин.
— А, кроме того, мне необходимо выяснить, что случилось с моим другом Виктором Рахманиным, который в одиночку победил Ужаса с советско-польской границы, — продолжал капитан. — Могу сказать, что именно он, а не я, спас нашу страну, потому что если бы Ужас остался жив, мы бы проиграли войну с Армией тьмы.
— Я обещаю вам это выяснить, — сказал Путин, но почему-то как-то неохотно.
— Тогда я согласен, Владимир Владимирович, — сказал капитан. — Но, скажите
— Вы именно что наглеете, товарищ капитан, — сказал Путин, — но, поскольку вы, как я надеюсь, наш человек, я могу вам сказать. Я человек, который, как патриот своей страны, заинтересован в сильной государственной власти ("то есть, в своей личной власти", — перевел капитан про себя). И мне не нравится, когда человек с деньгами воображает себе, что он может управлять судьбой страны. Для того, чтобы воровать в России, не нужно представлять из себя ничего особенного, нужно просто уметь воровать. А люди, которые умеют только воровать, не достойны управлять страной ни прямо, ни косвенно. Поэтому нельзя позволить им дорваться до власти. Они не являются интеллектуальной этитой. Это понятно?
— Понятно, Владимир Владимирович, — сказал капитан, — я с вами полностью согласен, но как патриот своей страны, все-таки хотел бы сказать, что лично я считаю, что в России сейчас бал больше правят олигархи, чем спецслужбы. Я уверен, что имеет или, по крайней мере, имел место процесс целенаправленного разрушения спецслужб, и трудно сказать, насколько мое положение под вашим руководством будет прочнее того, которое я сейчас занимаю.
— При нынешнем президенте, — сказал Путин, — ситуация близка к той, которую вы описали. Но при следующем, можете быть, уверены, ситуация изменится. То, что я вам предлагаю, очень знаменательно для вас. Вы сейчас стоите на очень важном распутье, возможно, даже не полностью это сознавая. Но я даю вам пару минут, чтобы обдумать мои слова. Обычно я времени на обдумывание не даю.
— Обдумал, Владимир Владимирович, — поспешно сказал капитан.
— Хорошо, — сказал Путин, — кроме того, ситуацию с целенаправленным разрушением вы понимаете в корне неправильно. Целенаправленного разрушения спецслужб нет. Есть целенаправленный поиск материальной выгоды, который, в свою очередь, и приводит к разрушению. Что, естественно, все равно выгодно для наших врагов. Понимаете?
— Понимаю, Владимир Владимирович, — отвечал капитан, как попугай.
— Очень хорошо, — сказал Путин, — тогда слушайте дальше. Поскольку дело ваше очень серьезное, мы не можем официально освободить вас. Президент настаивает на справедливом наказании, а времени на то, чтобы узнать всю правду, у него нет. Поэтому формально вы будете осуждены и сядете в тюрьму, а фактически, когда выздоровеете, сразу начнете службу в секретном подразделении под моим непосредственным начальством. Думаю, вам не составит труда шифроваться так, чтобы большинство граждан нашей страны и даже большинство ваших будущих сотрудников даже не догадывались о том, где вы работате. Придется поговорить и с вашей семьей на эту тему. Вы меня понимаете?
— Понимаю, Владимир Владимирович, — сказал капитан и вздохнул.
— Очень хорошо, — сказал Путин, — а потом, после смерти президента, который, к сожалению, слишком лояльно относится к олигархам, не понимая, что от такого отношения нет никакой пользы для государства, вы станете полноправным членом общества и национальным героем, и вам уже не надо будет прятаться. Разве только поездок на заграничные курорты я вам не обещаю. Вашей семье — может быть. Так или иначе, многое будет зависеть от вашего примерного поведения. Так что, ждите смерти президента Ельцина!
— Понял, товарищ Владимир Владимирович Путин, — перепуганно сказал капитан.
Про себя он подумал:
"Не только смерти президента, но и назначения нового Председателя ФСБ".
— Ну, тогда выздоравливайте, и до скорой встречи, — подытожил Путин.
— Спасибо, Владимир Владимирович, — отвечал капитан, выразив на лице огромную благодарность, и с перепугу ляпнул. — А вы знаете, какое смешное выражение придумал один мой друг? "Мочить в сортире"! Смешно, правда?
— Хм, — сказал Путин, — забавное выражение. Это вы к чему? А ваш друг не будет возражать, если я его позаимствую? Оно пригодится мне в построении моего популярного имиджа.
— Конечно, не будет, Владимир Владимирович! — поспешил заверить его капитан.
— Что ж, спасибо, — сказал Путин.
Они пожали другу другу руки, и Путин в сопровождении многочисленной охраны уехал.
"Ну и дела! — подумал капитан. — Твою мать!"
Глава следующая
Замочу после того, как Ксюшу и Юлю выгнали из снимаемого домика, снял с себя обязанности охранника, переехал к себе на квартиру и стал, как и раньше, валять дурака, пить водку и трахать проституток.
Сначала он думал, что его будет искать ФСБ, но прошел месяц, а его никто и не думал хвататься. Однако Замочу нисколько не возражал против такого невмешательства в свою жизнь и продолжал отрываться и кутить.
Капитан изредка переговаривался с ним по секретной связи и говорил, что у него все хорошо, а еще спрашивал, когда же Замочу поженится. На это Замочу отвечал, что скоро. Но на самом деле он почему-то не решался прийти к Свете, которая уже давно должна была приехать из Арабских Эмиратов, и, может быть, даже немного его ждала. Кто знает?
Но однажды, когда он почти решился и хотел уже зайти к ней, чтобы узнать, как у нее дела, как там Арабские Эмираты и вообще, к нему прибежал заплаканный Ваня.
— Дядя Замочу! — пожаловался он. — Меня дедушка отлупил!
Замочу пожал Ване руку и стал успокаивать его, говоря:
— Ничего страшного, Ваня, ты же парень, а не девчонка! Меня родители тоже в детстве лупили, а смотри, какой я вырос!
— Вас так не лупили, как меня, — хмуро сказал Ваня, продолжая всхлипывать, — а еще он грозился меня убить. Я еле убежал!
— Чего-чего? — переспросил Замочу. — За что же?
— За то, что я вожусь с вами, и капитаном, и Юлей, — захныкал Ваня, — он обещал их всех тоже убить!
— Твою мать! — сказал Замочу. — Дело хуевое! Но ведь ты же колдовать умеешь! Наколдуй черных рук, пусть они его придушат немного, для острастки. Тем более, он не умеет с ними обращаться.
— Не могу, — опустил голову Ваня, — я дедушку боюсь. А когда я боюсь, я не могу колдовать.
— Ну, дела! — сказал Замочу. — Я уж надеялся, что поживу спокойно годик-другой, а тут новая напасть. Ну, что я могу сделать с твоим дедушкой? Я же не могу его убить. Он же твой дед!