Вовка-центровой 3
Шрифт:
– Лакировать? Если ровно получится.
Стоять. Бояться.
– Аркадий Николаевич, а что если мне открыть артель по производству эксклюзивной мебели? Вот такой, как кровать Наташе и стол я вам хочу особый сделать, – Вовка сначала произнёс, а потом понял, кому говорит. Хотя…
– Артель. Там же сам должен будишь работать. Слов нет, вещь получилась уникальная. Уверен, раскупят в один миг. Даже ни в какие магазины возить не надо. Прям от верстака заберут. Да ещё и драку устроят. А с хоккеем и футболом что? Забросишь? – Аполлонов загасил папиросу в пепельнице хрустальной и прикрыл форточку, объявляя воробьиный концерт оконченным.
– Нет, конечно. Но ведь можно
– Володя, ты не шпион? И не смотришься на шестнадцать лет. Вон выше меня. Что такое дизайнер? Слово не наше совсем. – Аркадий Николаевич прислушался, за стеной чего-то девочки кричали.
– Ещё вот песню писать, – услышав слово «война» вспомнил Вовка.
– Что за дизайнер?
– Художник. Проектировщик. Конструктор.
– Ясно. И ты хочешь, чтобы я тебе помог? Нет, даже если краем коснусь, и потом вскроется, то голова слетит вместе с фуражкой. Хотя. Дам я тебе одну фамилию и адресок. Инвалид один живёт. Он в МВД завхозом был одно время. Потом в командировку в Берлин отправили, а он на мине подорвался. Без ноги остался. Тот ещё жук был, всё, что хочешь, из-под земли достанет. Не знаю, там ли ещё живёт, но адрес завтра узнаю. Старый. Захочешь, найдёшь. Так ты не ответил Володя, что с футболом?
– С футболом всё плохо, Аркадий Николаевич. Меня Якушин в команду основную не возьмёт, а если возьмёт, то будет под свою манеру игры ломать. Я так не хочу.
– Смешной ты. В сорок пятом чемпион страны в сорок шестом и сорок седьмом серебро. Чем тебе плохо? Куда дальше-то, чемпионом мира стать?
– Точно. Чемпионом мира. Нам нужно ехать в 1950 году на чемпионат мира в Бразилию, в Рио-де-Жанейро, И я хочу стать чемпионом мира. И это зависит только от вас. Нужно срочно заявить нашу сборную в отборочные игры. Пока не поздно. Нужно создавать сборную и для этого нужно играть товарищеские международные матчи. Может даже снова сборной в Англию ехать. На этот раз собирать деньги на восстановления Петергофа разрушенного немцами. Или даже снова на восстановление Сталинграда. Фотографии Черчиллю показать. Да они и сами захотят реванш взять.
– А ты знаешь Фомин, сколько стоит перелёт в Бразилию? Сколько будет стоить подготовка команды. Думаешь, государству денег больше не на что тратить? – Конечно, Фомин знал, что СССР предложат принять участие в чемпионате мира в 1950 году. И СССР откажется, из – за финансовых проблем, как и все до единой социалистические страны. Разве что Югославия полетит и даже пройдёт довольно легко отборочную сетку. Вообще об этом чемпионате можно целую книгу написать, там столько интриг и отказов даже уже в финале. Один только отказ Индии от участия в финальной стадии чего стоят. Индийцы не поедут из-за того, что перед самым чемпионатом ФИФА примет правила запрещающие играть в футбол босиком. А индийцы именно так и играли.
Вообще, в результате всех отказов и споров чемпионат получился очень слабым и занять на нём призовое место вполне по силам тем игрокам, которые сейчас играют в чемпионате СССР. Ещё бы им чуть больше практики. И эти две вещи можно совместить. Заработать денег и набраться опыта международных встреч. Для этого нужно выступить в нескольких коммерческих матчах или турнирах, таких как вояж команды лейтенантов в Англию. Есть Испания не пострадавшая от войны, есть Италия с их фанатами, есть Франция. Да та же богатенькая Швейцария.
Вовка, как мог, рассказал этот план Аполлонову.
– Да, Фомин, ты прямо Остап Бендер. Так и фонтанируешь идеями. Взять тебя на работу в Спорткомитет в отдел по, как ты выражаешься, коммерческим турнирам. Деньги будешь для государства зарабатывать. Нет. Подрасти. Успеешь. Я с грамотными людьми твои фонтаны и загибы пообсуждаю. Тебя, понятно, называть не буду. С тебя формы хватит и так всё ещё некоторые товарищи в комитете вопросы задают, откуда мальчик в шестнадцать лет таких вещей напридумывал. Тут только молнией, что тебе в башку попала, и можно отбрехаться.
– Точно во всём молния виновата.
– Ладно, Володя, вон девки драку опять начали. Иди, успокой их. И пиши свою песню про войну. Не подведи Наташу. Она в тебя верит, чуть не молится на тебя. Карточку ей подари.
– А вы не верите?
– Верю, Иначе бы и не сидел тут с тобой. Да, про стол не забудь.
Глава 3
Событие шестое
В музыке есть нечто волшебное, он заставляет нас верить, что возвышенное принадлежит нам.
Песни про войну? Первой, что пришла в голову, когда Вовка взял гитару, была «Комбат – батяня». Попробовал взять аккорды и сразу забросил. Он кроме припева ничего и не знал, да и песня была мужская совсем. Нужно, что-то под звонкий женский голос. А ещё не про саму войну, а мальчишек на неё ушедших и не вернувшихся. «Журавли»? Самая великая песня о войне. Нет. И голос нужен очень специальный, и вот её воровать совсем совестно. Там, правда, была уж совсем неподражаемая вещь. Как-то слышал на концерте Фёдор Челенков «Журавлей» в исполнении группы «Високосный год». С ног свалит. Нет, всё же Расула Гамзатова обворовывать не мог себя заставить. «День Победы», «Десятый наш десантный батальон»? Блин, нет, не прозвучит это в исполнении семнадцатилетней девочки с непоставленным даже голосом. Можно загубить шедевр. Оставить народ без великих песен.
А что есть, женскими голосами исполненные? «Если б не было войны». Нет. Не вытянет. Нужна более современная. Ага, современная для Челенкова. Кто там пел позднее? Побренчал Фомин на гитаре под пристальным взглядом Наташи и понял, что вот в таком антураже ничего толкового в голову не придёт.
– Пойду я в общежитие. Не получается тут. Ты меня отвлекаешь.
– Да, сижу, молчу! – надула губки. Красивые. Мягкие.
– Именно этим и отвлекаешь. Обещаю, что за три – четыре дня напишу. Нужно в тишине одному посидеть.
– Ладно, но я с тебя не слезу, – двусмысленно прозвучало. Дала лёгкую затрещину и выпроводила из комнаты.
Ехал на трамвае и всё вспоминал. Как нарочно, всё лезли в голову уже написанные песни, типа той же «Смуглянки», либо совсем для девичьего голоса не подходящие, а уж тем более для сопровождения саксофоном. Как будет звучать «Баллада о матери» под саксофон? Вот то-то же…
Третьяков сидел голодный. Чай с сухарями поглощал. Вовке даже неудобно стало, он под завязку заправился пельменями и пирогом со сливовым вареньем, а друг сухари с несладким чаем истребляет. Третьяков его иногда чуть бесить начинал. Совершенно неприспособленный к жизни человек. Наверное, и картошку себе поджарить не сможет. Сухари, между прочим, не потому что хлеба девать некуда, а потому, что их Вовка специально приготовил. Порезал хлеб чёрный на тонкие ломтики, пожарил в подсолнечном масле и натёр чесноком, когда затвердели. Получилась отличная замена чипсам, ещё пока в каждом магазине не продающимся. Да и в не каждом тоже.