Вовкин секрет

Льдов Алексей Иванович

ПОКУПКА

В сквере на скамейке сидели Вовка и Петя. По аллее вперевалку расхаживали сизые голуби.

— Голубям хорошо, — сказал раздумчиво Вовка. — Они свободные птицы, лети куда хочешь. А вот у нашего дворника дяди Гриши щегол живет в клетке на окне. Он все время смотрит во двор на деревья, наверное, вспоминает,

как жил на воле. Я спросил дядю Гришу, зачем он поймал щегла. А дядя Гриша говорит: «Щегол птица видная, может, кто из любителей и купит его». «А сколько, — спрашиваю, — вы хотите за него денег»? «Немного, — говорит, — всего три рубля». Вот, если бы у меня были деньги, я бы купил щегла и выпустил его на волю. Хорошо бы найти три рубля. Я теперь, когда куда-нибудь иду, все время себе под ноги смотрю.

— Нашел чего-нибудь? — спросил Петя.

— Пока две пуговицы.

— Давай искать вместе, — предложил Петя. — Наберем триста штук, продадим по копейке, вот и будет у нас три рубля.

— Знаешь, сколько времени надо, чтобы набрать триста штук? — широко разведя руками, сказал Вовка. — Каникул не хватит. Да и дядя Гриша не будет так долго ждать. Продаст кому-нибудь щегла. Я решил копить деньги, которые мама дает на мороженое. У меня уже есть 18 копеек.

— Давай копить вместе, — предложил Петя. — У меня тоже есть 10 копеек. Остается набрать 2 рубля 72 копейки. Мороженого, конечно, захочется, особенно, когда жарко. Давай хоть один раз в неделю, по воскресеньям, его покупать. Ладно?

Сидевший на той же скамейке мужчина поднялся и быстро зашагал вдоль аллеи. Голуби вспорхнули и, трепеща крыльями, перелетели на клумбу. Потом один голубь вернулся и опустился возле ребят.

— Смотри-ка, — сказал Вовка, показывая на скамейку. На ней лежала зеленая трехрублевка, прижатая коробком спичек.

— Это, наверно, выронил тот человек, который здесь сидел, — высказал предположение Петя. — Бежим его искать.

Мальчики бросились вдоль аллеи, но в сквере уже никого не было.

— Что же мы будем делать с этими деньгами? — спросил Петя.

— Как что? Надо их милиционеру отдать, — решительно произнес Вовка.

Мальчики нашли милиционера возле троллейбусной остановки.

— Дядя, мы три рубля нашли. Возьмите их, — сказали ребята, протягивая зеленую бумажку.

Милиционер отстранил рукой деньги.

— Денег я у вас взять не могу, — сказал он. — Я в отпуске. Вам надо сдать их в отделение милиции. Оно недалеко отсюда, на троллейбусе третья остановка.

Мальчики сели в троллейбус.

В отделении милиции их спросили, где они живут, в какой школе учатся. И потом приняли деньги.

Когда ребята вернулись в сквер и уселись на скамейку, Вовка спросил:

— О чем мы давеча говорили?

— О том, что хорошо бы найти три рубля.

— Дураков нет деньги кидать, — развел руками Вовка. — Надо копить. У нас было 28 копеек, на троллейбус мы истратили 16, осталось 12. Нехватает еще 2 рубля 88 копеек.

— Придется пока и по воскресеньям мороженое не покупать, — облизываясь, сказал Петя.

СВИСТОК

Раздался лихой свист. Вовка Петушков, засунув два пальца в рот, вызывал игроков на поле. Вовка — капитан дворовой футбольной команды. На его счету не столько забитых мячей, сколько разбитых стекол в окнах домов нашей улицы. В каком бы дворе ни появлялся Вовка со своим футбольным мячом, его отовсюду выпроваживают. Только с нашего двора его нельзя выпроводить: здесь он живет.

Вовка стоит посреди двора. Голова у Вовки круглая, как футбольный мяч, который он держит за резиновую трубку.

Ворота уже сделаны: невдалеке друг от друга положены два кирпича. Не хватает только игроков.

В это время в калитке появляется Ваха — чубатый паренек с соседнего двора. Он идет, широко расставляя ноги. Обе руки Вахи засунуты в карманы штанов, изо рта у него свисает судейский свисток, похожий на четыре склеенных папироски, одна короче другой.

Вовка давно мечтал о таком свистке. Если бы он имел свисток, все лучшие футболисты улицы пошли бы к нему в команду, а капитаны других дворовых команд завидовали бы ему.

— Дай свистнуть, — заискивающе попросил Вовка.

Ваха молча покрутил головой.

— Ну, тогда давай меняться.

Не вынимая свистка изо рта, Ваха процедил сквозь зубы:

— Что дашь?

— А чего ты хочешь?

— Давай перочинный ножик и… в придачу автоматический карандаш.

Вовке было жалко ножика. И карандаш очень хороший. Зеленый, с серебряным кончиком. И затачивать его не надо. Сломался или исписался — подкрути одну половину карандаша и опять грифель вылезет.

— Давай за один ножик.

— Не выйдет.

Ваха был непреклонен.

Вовка сбегал домой, принес ножик и карандаш и отдал их Вахе.

Когда Вовка первый раз свистнул, у него от восторга замлело сердце. Он не вынимал свистка из рта, чтобы его увидели все, все.

На двор высыпали ребята.

Началась игра. Ваха стал у ворот. Он был лучший вратарь улицы, и все дворовые команды заманивали его к себе.

Вовка бегал и свистел, когда надо и когда не надо.

На свисток выбежала Люська. Дома ее звали мальчишешницей, потому что она всегда играла с мальчишками, а не с девчонками. Но в футбол играть ее не брали — ведь это игра мужская. Поэтому Люська была постоянной и единственной болельщицей.

— Покажи свисток, — попросила она у Вовки. — Где ты его взял?

— У Вахи выменял.

— Этот свисток он у маленького Женьки отнял, я сама видела.

— У какого это Женьки?

— Которого к бабушке в деревню отвезли.

Вовка вынул свисток изо рта и долго внимательно рассматривал его. Потом, глубоко вздохнув, он протянул свисток Вахе.

— На, свисти в него сам… только не на нашем дворе.

Ваха засунул свисток в рот и, посвистывая, вразвалку вышел со двора.

Игра расстроилась: не стало вратаря.