Вой оборотня
Шрифт:
– Да иду уже! Но знай, без еды я долго не протяну, умру…
Волчица подошла ко мне, поднялась на две лапы, так что ее морда, покрытая мелкими жесткими волосами, оказалась перед моим лицом, и лизнула. Чувство было жуткое, во-первых, изо рта у нее пахло сырым мясом, причем запах оказался настолько пугающим, что я предательски задрожал, во-вторых, весила волчица гораздо больше моей любимой, в той едва набиралось пятьдесят килограмм, а в этом звере килограмм восемьдесят – так что я едва удержал ее и не упал.
Не хотел этой любви, да если случилось,
Все равно я чувствовал к этому жуткому зверю что-то нежное, но целовать морду не стал, только слегка чмокнул в мокрый нос.
Волчица побежала, у нее все получалось намного ловчее, чем у меня, и поваленные стволы она перемахивала с ходу, и сквозь кусты легко продиралась, а я старался не отставать. Скоро она вывела меня на лесную дорогу, бежать стало легче. Крина добавила скорости, потом свернула в лес и исчезла, но я о ней не беспокоился.
Мне было известно направление, а если что-то изменится или возникнет опасность, я нисколько не сомневался, она появится. В этом преимущество любви к оборотню: такая девушка всегда защитит тебя и себя, а значит, можно не пыжиться и не строить из себя героя.
Влюбиться в перевертыша – с моей стороны самая настоящая глупость, да только выбора у меня не было, эта любовь сама меня выбрала.
А как от нее избавиться – неизвестно, да и не хочется. Как только подумаю об этом, так сразу внутри такая тоска просыпается, что жить не хочется. Наверно, Крина права – эту любовь устроили нам боги, они любят такие шутки.
Несмотря на то что бежать по дороге значительно легче, чем по лесу, все равно внутри накапливалась усталость, да и солнце садилось все ниже – еще немного, и уже ничего не различишь под ногами. Я же не оборотень, это они в зверином обличье обладают прекрасным ночным зрением, нюхом и слухом, по сравнению с ними мы, люди, уроды. Но зато выживать умеем лучше, чем они, не зря же нас становится все больше, а их все меньше.
Когда солнце скрылось за вершинами деревьев, я свернул к обочине, нашел поваленный ствол дерева и нарубил щепок мечом. Огонь удалось развести быстро. В животе бурчало, в него за весь день попала только вода из небольшого ручья, который звенел неподалеку. Вода – не лучшая еда, но я пил до тех пор, пока не отяжелел. Потом сидел и ждал и дождался.
За моей спиной мелькнула бесшумная тень, потом на той стороне костра из темноты возникла волчица Она сбросила с себя мешок, села и, облизываясь, завороженно уставилась желтыми горящими глазами в огонь.
– У тебя перышко прилипло к морде, – с ехидством проговорил я. – Наверно, птичку поймала и съела? А я вот голодный сижу…
Волчица облизалась огромным красным языком, презрительно фыркнула и снова уставилась в огонь.
– Конечно, у некоторых нет проблем с едой, ловят кого хотят, а тут сиди и голодай.
– Ты с кем тут разговариваешь? – неожиданно услышал я за спиной знакомый голос, у меня даже мурашки по телу пронеслись.
Если сзади Крина, то кто сидит передо мной? И почему сердце не подсказало, что передо мной кто-то другой? Конечно, темнота помешала разглядеть, я уже запомнил – у моей любимой белое пятнышко на левой передней ноге.
– Вот твой зайчик, жарь и ешь.
Рядом со мной упала тушка, она была еще теплой, горло разодрано, и из него сочилась кровь.
– Здравствуй, сестренка. Зачем испугала человека?
Крина села рядом и положила мне голову на плечо. И все, этого оказалось достаточно, чтобы у меня пропала тревога, а внутри стало необыкновенно хорошо. Больше мне ничего не надо было на этом свете.
Но я достал нож и начал снимать с зайца шкурку.
Оборотни смотрели друг на друга желтыми глазами не отрываясь, потом первая исчезла в темноте, не забыв прихватить свой мешок.
– Больше она не придет, – сказала Крина. – Не будет нам мешать. Мы похожи, потому что двоюродные сестры, нас часто путают. Но ты-то должен был различить!
– Различил бы, если бы она обернулась человеком. Ты даже не сказала, что в этом лесу есть другие оборотни. Я думал, что мы одни.
– Не одни, – сказала девушка. – Нас охраняет от гиен вся стая.
– От гиен?
– Да, они напали на храм, а мы его защитили. Убили троих, у нас погибло двое – хорошая драка получилась. Тогда гиены призвали молнии своего бога, чтобы разрушить храм, но магическая защита сработала, и ничего у них не получилось. Они ушли, и теперь никто не знает, где они и что еще замышляют. Я просто была вынуждена призвать стаю. Одной мне тебя не защитить. Эти гиены сильнее всех, их даже Тигр боится.
– Ну ему-то чего пугаться? У него сила, клыки, когти…
– Эти оборотни быстры, умеют атаковать стаей, от них нет спасения, кроме бегства, а убежать можно только в том случае, если тебя отпустят. Бегать эти звери умеют не хуже нас.
– Так, значит, вы их боитесь? А как же вы их тогда убили?
– Мы ничего и никого не боимся!
Из темноты появилась девушка в длинной рубашке, необычайно похожая на Крину, у нее даже улыбка оказалась такой же, только волосы русые, а не темные, как у моей возлюбленной. Красивая девушка, за ней вполне можно поволочиться, да только сердце отдано уже другой. Никогда не думал, что я способен на такую верность, а тут внутри даже ничего не шевельнулось. Наверно, девушка это поняла по моим глазам, потому что тут же перестала источать что-то неуловимо привлекательное, сразу поскучнела и села с той стороны костра.
– У нас хорошая стая, крепкая и надежная. Если потребуется, мы готовы схватиться с кем угодно, даже с Тигром. Меня зовут Крикса. Как тебя зовут, знаю, можешь не представляться.
– Приятно познакомиться с такой красивой девушкой, – ответил я, нисколько не кривя сердцем.
Она действительно была очень мила. Может быть, если бы она взялась провожать меня из храма, а не Крина, то было бы все по-другому. Но, как говорил мой отец: «Все случается так, а не иначе, и изменить это невозможно, потому что прошлое не повторяется, а будущее неизвестно».