Вояж гастрономический – приди и ешь космически!

Посвящаю эту книгу моей самой лучшей и великолепной музе ТигрусиДэ из КрасноДэ, о взаимоотношениях с которой я написал книгу “Красавица и поэт”. Она опубликована на .

Также благодарю

Катю – богинятю, которая настолько потрясла моё воображение своей яркой и многогранной личностью, что я сделал ее одной из главных героем почти всех моих прозаических повестей и романов.

Отдельная благодарность за предоставленную великолепную возможность публикации.

Приятного чтения!

Все что было расскажу,

И в стихи преображу!

В поезде пять суток кряду,

Много есть, похоже, надо…

Моего папу отправили в трехгодичную командировку в Монголию с семьей, то есть с мамой и со мною. Это был 1976 год. Мне тогда было двенадцать лет.

До этого момента я из Москвы так далеко не выезжал: только в пионерлагеря в Подмосковье. О лагерях рассказывать нечего – разве что о еде.

С детства у меня была склонность к полноте, и родители меня постоянно ограничивали в питании, я всё время был полуголодный. Поэтому я любил пионерские лагеря, которые по свойственной мне привычке искажать имена, я называл – пионЭрские. Так как там мог объедаться вволю: мне всегда давали добавку.

Кормили там и обильно, и вкусно. Мои гастрономические стихотворные опусы из далекого детства, конечно, еще оставляли желать лучшего. Но наиболее удачные я всё-таки приведу.

На свете счастья очень мало,

Еды всю жизнь мне не хватало,

Сейчас я сыт, едва дышу,

От радости стихи пишу!..

Надо отдать должное нашим поварам, которые вкладывали душу в свои творения. Даже не блюда, – а творения. Потому что это были настоящие шедевры кулинарии!

Вкуснейшая рыба под маринадом.

Остра, хороша и другой мне не надо!

Ещё подают чуть картошечки к ней,

Пусть станут все люди на свете добрей!..

Из лагерей я всегда приезжал располневший и довольный. Родители тут-же сажали меня на диету, поэтому остальные девять месяцев в году я был голодный, и злой.

Воздал я должное еде,

И вешу сорок килограмм.

Еда дороже мне везде,

И за неё я жизнь отдам!..

На всякий случай напоминаю, что речь идет о подростке, поэтому сорок килограмм для десятилетнего мальчика – это много.

Следующее стихотворение шутливое, так как я всегда был мясоедом и никогда не понимал вегетарианцев.

Прелестны баранины тонкие ломти,

Но съесть её только не поспеши.

От поедания трупов – увольте,

Полезны лишь овощи мне для души!..

Как-то раз нам подали необычную для того времени крупу на гарнир со странным именем кус-кус. Найти к нему рифму для ребенка было нелегко, но я очень старался…

Как замечателен кус-кус!

Прекрасен вид, прекрасен вкус.

Он превосходнейший искус,

Набью я им свой жадный пуз!..

Больше всего на свете я любил супы, особенно из курицы. До сих пор вспоминаю с удовольствием те замечательные бульоны с картошкой и макаронами или рисом, которыми нас там кормили.

Пусть буду толст, и буду глуп,

Но только дай куриный суп!

Заменит он деликатес,

И станет жизнь мне в интерес!..

Еще одно прекрасное воспоминание – о белого цвета подливке, которую там готовили воистину замечательно! Ее подавали к рыбе или к котлетам и делали, видимо, на основе сметаны.

Воистину прекрасен соус белый!

И остротой своей и белизной.

Скажу я робко Вам, скажу несмело –

Люблю его я летнюю порой!..

Но вернемся к нашей поездке. В Монголию мы ехали пять дней на поезде.

Четыре дня по Советскому Союзу и день до Улан-Батора – столицы страны.

Поездка потрясла мое юное воображение своей невыразимой длительностью и интересными пейзажами за окном.

Едем в поезде мы скором,

Но не быстро ни фига.

Надоели разговоры,

Как дорога далека…

Я по пятнадцать часов в сутки сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо поля, леса, деревни, города, и прочие достопримечательности.

Особенно интересно было смотреть, как при подъезде к населенному пункту рельсы начинали множиться, как ветки дерева, и появлялся третий, четвертый, а иногда и пятый – шестой пути. Периодически пустые, но чаще – с товарными или пассажирскими составами.

Рельсы в древо превратились,

Разветвилися вовсю.

Вот листочки бы развились,

Да чего уж там – шучу!

Небольшие платформы поезд лихо пролетал на полной скорости, оглушительно и внушительно при этом гудя.

Этот мощный гудок часто будил меня среди ночи, но в покачивающемся вагоне я опять быстро засыпал.

Гудок тепловоза весьма громогласен,

Колёс стук по рельсам и мил, и прекрасен,

Все вместе слилось в мелодичный напев,

И много я спал, вкусной пищи поев…