Вояж продолжается, или Последний рывок Алиски! Авантюра для барышни 2

Очеретяная Галина Васильевна

– Ее эмоции нестабильны и скачут. Ничего не могу сказать определенного, – ответил демон, поправляя периодически готовое съехать вниз тело. Она снова без сознания.

– Плохо, так и умереть недолго, – обеспокоенно пробормотала я.

– За год же не умерла, а сейчас с чего это? Она еще нас всех переживет! – что-то не понимаю агрессии демона к этой девушке. Она же ничего не успела ему сделать. Почему, когда он говорит о ней, то недовольно порыкивает? Прикасается так, как будто она прокаженная? Ну да помыть ее негде было, и запах, конечно, присутствует, но это не повод показывать

отвращение к бессознательной беспомощной девушке. Если бы могла, то я бы ее к себе перетащила, и ехали бы мы вместе, но в моем положении подобная авантюра полная глупость.

– Ваульчик, а что это мы так пренебрежительно относимся к девушке? А? – полюбопытствовала я.

– Не твое дело, – огрызнулся мужчина. Опешила. Он еще никогда не говорил со мной в подобном тоне. Хамло! Да что же с ним такое?

– Как знаешь, – обиделась я. Мне тоже хреново, но я же не срываю свое плохое настроение на нем! А вообще, нужно будет внимательнее понаблюдать за ним.

Привал мы сделали еще через три часа у небольшой речушки. То, что надо.

– Ты подогреешь нам водичку у берега? – ворчливо спросила я.

– Подогрею, – недовольно фыркнул он.

– И помыть ее мне поможешь, – поставила перед фактом демона.

– Куда ж я денусь?

– О, БОЖЕ МОЙ! – воскликнула я, осматривая синюшное обнаженное тело. Ночью мы переодевали ее быстро, и не было времени, да и темно было, чтобы рассматривать девушку.

Я посмотрела на демона. Он весь как-то подобрался и зло сверкнул глазами. Тем не менее, поднял бессознательное тело и опустил в нагретую воду у берега.

– Нужно обмыть ее, – безэмоционально прошептал он и начал с остервенением оттирать тело девушки от грязи.

– Аккуратнее, все-таки не куклу моешь, – напомнила ему, что перед ним живой человек. Ваул уже более бережно и нежнее стал омывать нашу принцессу. – Давай я голову ей помою, – и уже было собралась сделать это, как он на меня РЫКНУЛ! РЫКНУЛ НА МЕНЯ!

– Ваул совсем умом тронулся? – шикнула на него.

Проигнорировав его рычание, принялась очищать волосы девушки от пыли, паутины и грязи.

– Прости Алиса, – устало прошептал демон. – Сам не знаю, что на меня нашло.

– Или нашла, – проворчала я, продолжая мыть, когда-то блестящие русые волосы. Сейчас этот блеск потускнел и потерял жизненную силу.

Когда с водными процедурами было покончено, мы натерли девушку быстро заживляющим бальзамом. Пока надевала на нее чистые одежды, Ваул собрал в кучку то тряпье, что осталось после принцессы, и взмахом руки превратил эту рвань в пепел.

– Как она, ее эмоции? – спросила я,

– Спит.

– Точно спит или обморок?

– Да спит она! – ответил он и, поднявшись с места, скрылся за деревьями.

Пока Ваул непонятно где прогуливался, я быстренько соорудила нам перекус и когда заканчивала жевать бутерброд, явился мой друг. Адели мне так и не удалось покормить.

– А я тебе тут поесть оставила, – протянула ему бутер. – Давай жуй и в дорогу.

Он молча проглотил свою пайку, а затем помог мне сесть в седло. Девушку же он снова посадил перед собой, и мы продолжили наш путь.

– Я больше не могу, – простонала я.

Кряхтя,

как старуха, сползла с лошади. Через пару часов солнце скроется за горизонт и наступит темнота, а нам нужно приготовить место для ночлега. Целый день в пути изрядно меня вымотал. Хорошо, что преследователей не было.

Посмотрела на демона. Мне интересно, как он будет нас греть обеих? Костер-то, наверное, разжигать никто не будет. Мы пока не достаточно далеко удалились с территории Фелгасцев, а значит, рисковать не будем. Ведь если нас обнаружат, то моего демона ничто не сдержит, а наблюдать спокойно за убийством я не смогу.

– Как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Ваул.

– Как побитая жизнью собака, – проворчала я. – Только день в седле, а я уже никакая, а что же будет завтра?

– А завтра дорогая, – сдержанно проговорил демон. – Будет снова лошадь и лесная дорога.

– Господи! – простонала я, распластавшись на теплой подстилке.

Кстати, а костер Ваул все-таки разжег. Как он сказал, ему пофиг, если к нам на огонек заглянут нежданные гости. Видимо, его тоже достала сложившаяся ситуация.

Пока я готовила нам сытный ужин, а это каша и вяленое мясо, демон занимался девушкой.

Она пришла в себя, но видимо еще плохо соображала, так как не выказала протеста по поводу того, что посторонний мужчина раздел ее.

– Я не причиню тебе вреда, – говорил он ей. – Но ты же сама видишь, что она, – и кивок в мою сторону. – Не сможет тебе ничем помочь, а я тебя лишь обмою и натру целебным бальзамом твое тело.

Девушка продолжала молчать, а демон, не теряя времени, принялся за водно-обмывочные процедуры. Я подошла ближе и снова осмотрела ее пожелтевшие синяки. По щекам девушки текли молчаливые слезы. Чувство беспомощности совсем выбило ее из колеи. Хотя о чем может идти речь, если над ней так издевались.

Ваул сам покормил ее, завернул в шкуру животного и отнес в импровизированную палатку. Вышел он оттуда минут через пятнадцать задумчивый и злой.

– Уснула? – спросила я.

– Да, – кивнул демон.

– Ваул, вот скажи мне, это какой надо быть мразью и садистом, чтобы довести до такого состояния человека, а уж тем более девушку? – спросила я, когда с ужином было покончено и мы сидели у костра, наблюдая за искрами живого огня. – Я готова их голыми руками разорвать за это! – меня переполняли гнев и ярость. Бедная, бедная девочка. Такая молоденькая и столько уже пережила. Да я, наверное, давно бы уже свихнулась. Целый год в каменном мешке без света и тепла, полуголодное существование. Так даже с животными не обращаются. – Я очень боюсь за ее психическое состояние.

– Ты знаешь Алиса, – ответил через время демон. – Я сам их уничтожу. И плевать на запрет Хануна. Но они ответят за каждую ее слезинку, за каждую ее боль, – очень странно слышать подобное от жестокого беспощадного демона. – Я не понимаю, что со мной происходит, но эта девочка…

– Что?

– Эта девочка очень важна для меня.

– Почему?

– Она моя половинка, – ох, ни хрена себе! Вот это поворот! Но, как же так? Их чувства обречены. Они из разных миров. Мы не сможем здесь остаться.