Войлочный век (сборник)
Шрифт:
А белое, оно выше этого всего. Не считает нужным делать нам гадости.
Внимательный наблюдатель отметит, что аналогичная злоба присуща также многим типам варенья, причем тоже красно-черного диапазона. Черничное оставит вам кляксу на груди, к гадалке не ходи. А вторую на жопе, почему – неизвестно. То же сделает черносмородинное. Вишневое или клубничное тяготеет к рукавам, айвовое или абрикосовое, будучи желтыми, как правило, не капают.
Черная смородина вообще исключительно коварная ягода. Была у меня соковыжималка и я баловалась с ней, выжимая сок из всего, что попадалось мне на глаза. А в инструкции было сказано: подходит для всех видов фруктов
Месторасположение пятна на одежде зависит от гендера, возраста и особенностей строения тела, – отметили профессора. Упавший изо рта кусок падает вертикально вниз, встречая на своем пути препятствия в виде рельефа. Так, если у женщины есть грудь, то сначала выпавшее валится на грудь, а потом уж с груди соскакивает или капает на колени. Если груди у женщины нет, или мало, то изгваздается сразу юбка. А вот если женщина сгорбленная, да еще без груди, да еще ест стоя, то еда и питье уронятся на пол. Казалось бы, удобно. Но вряд ли такая ссутуленная женщина будет популярна среди мужчин, даже если она будет блистать незапятнанностью своих одежд; незапятнанность вышла из моды.
Напротив, у мужчин все валится на живот. Наличие бороды или усов может отклонить полет упавшего, но ненамного. Вино, как было сказано выше, выливается на брюки, тем более на белые.
Кто помнит, в девяностые телевидение усиленно рекламировало моющие средства. Каждые полчаса нам показывали учительницу-зассыху, которая, увлекшись какими-то высокодуховными разговорами, впивалась зубами в пиццу, а пицца только того и ждала, и выплевывала со своей обратной стороны коварный томатный соус на учительницыну блузочку: шмяк – и погибла блузочка! Но – горе не беда, педагогиня не расстраивалась, ведь у нее был порошок ХХ, и полностью, полностью отстирывал кошмар с блузочки, ура.
(Эта реклама перемежалась повествованием о бодрой моложавой даме, приобретшей особый клей для вставных челюстей. Смотрите! – и дама кусала яблоко. Куда смотреть? А вот: вставная челюсть оставалась во рту, а не повисала на яблоке, вот какой хороший был клей.)
В отдельную категорию необходимо выделить случаи, когда ест один человек, а пачкается другой. Тут как-то особо заметно действие кармы. Классический случай – когда едящий пытается воткнуть вилку в маслину, лежащую на плоской тарелке. Маслина, со всем своим маслом, летит либо направо, либо налево, а иногда и вверх, и может попасть даме в декольте, после чего только развод, разрыв, дуэль и мордобой.
Другой случай – когда человек по одну сторону стола кусает спелый помидор, но помидор не откусывается, а лопается с противоположной стороны, так что струя сока вместе с семечками летит через стол и попадает в лицо соседу напротив. Со мной так было. Кусала я. Совсем не смешно.
Практический смысл всех этих наблюдений сводился для меня к тому, сколько и каких платьев брать с собой на неполную неделю в Летней Русской Школе. Стирать тут особо негде, тащить с собой порошок и пятновыводитель, как педагог-зассыха, не хотелось. Взяла четыре: серо-голубое, серо-коричневое, мятное и цвета летних сумерек. Взяла к ним также четыре шарфика, чтобы, комбинируя и перекомбинируя их опытной рукой, получить шестнадцать нарядов. Старалась есть продукты светлых тонов, пить белое вино. Не помогло: пятна неизвестного происхождения пробрались-таки на фасады всех моих нарядов, так что в последний здешний день мне пришлось пойти и купить себе черное платье. Я знаю, все йогурты в столовой насторожились и приготовились. Не дождетесь!
А на днях, изнемогая от тридцатиградусной жары, пошла с профессорами в бассейн. Вот где несть ни печали ни воздыхания, ни кетчупа, ни вина, ни тыквенного пюре, ни яичного желтка, а одни лишь чистые зеленые воды! Но нас не впустили. Трое служащих, склонясь к чистым водам, что-то нашаривали и ловили.
– Закрыто! – крикнули они.
– Но почему?
– Кто-то наблевал в бассейн. Мы закрылись до завтра!
– Пустите нас, пустите, мы ничего, мы привычные! – закричали профессора и я вместе с ними. – Мы вон в столовой, мы всегда, мы привыкли, пусть наблевано, ну и что, мы в дальнем конце поплаваем, дотуда ведь не дойдет?..
– Нельзя. У нас протокол! – строго отвечали служители вод.
И мы, ворча и качая головами, побрели восвояси, добрым словом поминая отечественных коррупционеров, которые за три рубля, конечно, пустили бы нас поплавать – да хоть в чем. Хоть в говне! Если очень надо людям. Тоже мне, Русская Школа.
Бессмертный
Году этак в 1993-м зашла я в один неприметный магазинчик в городе Принстоне, штат Нью-Джерси, США. Магазинчик этот оказался бутиком.
В одной половине его висели ужасные, как обычно, но зато отлично отпаренные одежды итальянских дизайнеров: атлас, парча, густые стразы и иногда даже сам страус. Костюмчики цвета топленого молока, по подолу и карманам сбрызнуто золотишком; как вариант – цвет южная ночь, а сбрызнуто серебром. Как бы – вот день, а вот и ночь с частыми звездочками. Для тех, кому за пятьдесят, но в душе еще охота опять весны; охота покатать свои морщины на яхте, выгулять жилистые свои ноги по круизным палубам. Стоит столько, что вот возьми да отдай ты свои пенсионные сбережения, не придерживай их на оплату больничной койки, погуляем напоследок.
Еще там висели алые платья до полу, шелковые брючные костюмы размером на уже зачахшего Кощея, пара шуб и все такое, совершенно мне не годящееся.
А во второй половине были представлены местные дизайнерские одежонки, вещи, связанные какими-то умелыми американками, и там было необычно и интересно. Женщины в Америке, как я убедилась, делятся на тех, кто не понимает, как пришить пуговицу (реально не понимает: голова не усваивает, руки вяло повисают вдоль туловища; клянусь, сама сталкивалась), и на тех, кто невероятно виртуозен в деле шитья и вязания; просто асы и монстры. Вот тут широко были представлены асы и монстры.
Так что я воспламенилась, купила вон то и еще вон то. И два шарфика. И широкий серебряный браслет, такой удобный, словно он резиновый или шерстяной. И уже собиралась уходить, когда мой взгляд упал на кашемировый свитерок.
– Купи! – сказал внутренний голос.
– Чего это? Он китайский, – возразила я. – Развалится после первой стирки.
– Купи, – сказал голос.
– Он невозможного цвета, – сказала я. – Оливковый! С чем его носить? С красным? Это будет генерал советской армии. С синим? С джинсами? Мрак и депрессия. С черным – тупо. С желтым – я еще с ума не сошла. С коричневым – это для пенсионеров. С вишневым – можно, но у меня нет вишневой юбки, да и где ее взять? Тут всё песочные да «собачий зуб».