Война 2011. Против НАТО.
Шрифт:
С-300П, размещенный когда-то для прикрытия АЭС, взамен давно сокращенного С-125, имел тут зоны закрытия. Причем, после смены профиля объекта с производителя электричества на производителя радиационного фона, зоны закрытия увеличились. В неком угловом ракурсе «трехсотке» не позволялось стрелять ни при каких обстоятельствах. Причем эта дуга запрета достигала пятнадцати градусов. Подумаешь, скажут несведущие, если разобраться, то это всего-то двадцать четвертая часть от целого бублика.
Они не правы.
В самом деле, какая разница, на сколько частей делится круг, если нападают на вас именно с этой части дуги? Ясное дело, все в этом мире не случайно. Выбрать именно такой азимут подхода, можно только зная загодя все слабые
Обстрел зоны запрета равносилен перекладыванию на себя обязанностей врага. Именно для того, чтобы прикрыть объект, и выставлен на позицию дивизион. Если он сам начнет валить на обороняемое место ускорители, ракеты и даже сбитые цели, то какой смысл от его геройства? Не будем, конечно же, брать в рассмотрение случаи с атомными носителями, тут уж: раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. В конце-концов и над городом допустимо смахнуть на многоэтажки АЛКМ с ядерной БЧ. Ибо пусть уж лучше выгорит один подъезд, чем целый город. Однако по сегодняшним, ясно завышенным по оси благости мира и человечества, оценкам, атомные войны остались в другом веке. Но зато…
Вот именно. Если ЗРК прикрывает уже даже не АЭС, чьи угловые размеры, кстати, в этом же ракурсе гораздо менее пятнадцати градусов, а более легко поражаемую зону наземного хранения отходов ядерной промышленности, то тут уже вся ответственность превращения простой зенитно-ракетной войны во, в некотором плане, все-таки атомную, полностью ложится на плечи дежурной боевой смены. Ну что, господа стреляющие, пропустим цель без обстрела, или подвергнем опасности разрушения славные контейнеры «Холтек»? Никто конечно не испытывал – не догадался проделать такое даже в Антарктиде – но весьма маловероятно, что контейнер сносно выдержит сваливание на себя отработавшей ресурс и промазавшей по цели 9М83. Так что если чего… «Возьмемся за руки с милицией! Расширим кольцо оцепления! Не дадим нашим мальчикам нести патрульную службу в зоне повышенного фона!» Понятное дело, если что-то там, на огороженной территории «Сюда не ходи! Гамма-квант в башку попадет, совсем глупый будешь, да еще и с лейкемией сосков» подорвется по-настоящему – ну, какое-нибудь свихнувшееся от полета сквозь стратосферу БЧ направленного действия, то тогда утечка может пойти такая, что… Это мы уже проходили.
И вот потому, если цель идет со стороны зоны запрета, то просто умирай смело на рабочем месте, или опечатывай кабину и беги куда-нибудь вдаль. Авось, разнесет только железяки, тогда посчастливиться выступить с последним словом перед военным трибуналом, и свалить вину на Верховное командование и урезанный воен-бюджет, не позволивший поставить в сторонке от прикрываемого объекта еще один дивизион-дубликат, у которого угол запрета оказался бы другим, а потому в совместном сражении укокошивать супостата получилось бы вкруговую.
Однако в условиях теперешнего турецкого налета, мало того, что начисто отсутствовал дивизион прикрытия, так еще и прошлый приказ об игнорировании чужих самолетов в зоне поражения все еще не отменили, и потому…
F-4Е облетел зону воздействия дивизиона с юго-запада, затем повернул на юго-восток, а на цель зашел аккурат со стороны хранилища ядерных отходов. Вообще-то более всего летчики боялись случайно пересечь находящуюся тут же границу Беларуси. С кем, с кем, а уж с правительством этой страны-изгоя никакого тайного соглашения у янычар, действительно, не существовало. Так что в случае чего белорусские силы ПВО провели бы очень интересное, натуралистическое ученье с задействованием самых разнообразных ракетных систем, как войскового, так и оперативного уровня.
Четыре неуправляемые осколочно-фугасных «Деструктора» «Фантом» отцепил
Милиционеры, получающие скромную надбавку за патрулирование зоны размещения контейнеров «Холтек», с удовольствием пронаблюдали сложные пируэты самолета неизвестной марки, а где-то на границе возможностей человеческого зрения даже вроде бы заметили, как от самолета отвалились какие-то запчасти. Как ни странно, он после этого не свалился в штопор, а просто ушел в сторону, с разворотом.
В возможной зоне воздействия атакуемого дивизиона F-4Е находился считанные секунды, именно после сброса и отворота. Затем он превратился в удаляющуюся цель, возможности воздействия на которую даже у С-300 отсутствовали начисто. Впрочем, никто в дежурной боевой смене и так не предпринял никаких действий. Боевые локаторы наведения даже не включили в боевой режим. Единственным радиолокационным устройством, которое успешно пронаблюдало старичка «Фантома», а значит и выполнил свою узкоспециальную функцию, был НВО – низко-высотный обнаружитель.
Затем на территории позиции рванули бомбы и даже то, что работало, перестало функционировать. Через две минуты, с юго-востока, на дивизион вышли еще два истребителя-бомбардировщика. Оба отбомбились уже совершенно без помех и с минимумом нервозности.
26. Всякие штабные дела
С комплексом ПВО «Бук» вообще-то все хорошо, но есть у него одна беда – он подвижен. Кто-то спросит, какая же это беда – это явно преимущество? Спросивший товарищ чрезмерно узко мыслит. Если он состоит в штате, то с ним следует разобраться, поставить на вид, а лучше вообще задвинуть на какую-нибудь освободившуюся должность комвзвода автороты, раз уж любит подвижность. Пусть, в процессе помощи укрепляющемуся капиталистическому хозяйству, повозит пиво «Черниговское», дабы ведал, что нужно самостийному народу по-настоящему. Подвижность ведь дело двухсторонне. Для тех, кто на страже рубежей и в засаде, попросту цены нет, а тем, кто совершает налет, им… Постойте! Но ведь это же вра… Тс-с! А у власти-то кто? Точней, на кого работают? Тема скользкая – уйдем на обочину, к конкретике поближе.
Все-таки не все генералы продажные карьеристы, встречаются люди другого типа. Раньше больше, а сейчас, конечно же, днем с огнем, но все же встречаются. История в чем-то идентична происшествию со Шмалько.
Правда, майора Корепанова не разбудили посреди ночи, его выловили около штаба. Но какая, в сущности, разница?
– Пан майор, вас ищет командир полка, – подскочил к нему радостный от находки посыльный. Находкой, понятно, являлся сам командир ЗРДН Корепанов. В самом деле, когда Алексей Яковлевич прибывал в штабное королевство, дел у него, обычно, наличествовал вагон и маленькая тележка: побывать во всех службах, от «вооружений», до «строевой» – утрясти документацию; пройтись по складам – если не получить чего-нибудь, то хоть перемигнуться с нужным прапором, поставить галочку дабы уважал по-мужицки. Нужное, да и правильное это дело, поддерживать с людьми человеческие отношения не только когда припрет.
Ну что ж, к комполка он и без того собирался, напоследок, но от перестановки слагаемых, как говорится…
– Разрешите войти, пан генерал, – обратился он, ступая в не слишком шокирующую взор кабинетную просторность.
– Тебе разрешено и «товарищ», – подсказал генерал-майор Редька. – Чего так долго-то?
– Да, только довели вот.
– А «мобила» чего? Я звонил и…
– Да, не подзарядил вчера, вот и… – объяснился командир дивизиона.
– Ладно, давай с тобой немного пройдемся, – хмуро произнес Редька набрасывая китель.